Роман Сергей Злотников Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 1-2

– Как скажешь.

– А вот ты со своим телом можешь делать все что угодно, капитан.

– Весьма признателен, что ты не стал возражать.

Холден вздохнул:

– Знаешь, в чем твоя проблема, Алекс?

– Если ты начнешь рассказывать, мы точно опоздаем на завтрак.

– Черт с ним, поедим в кафе.

– Тогда удиви меня.

– У тебя культурный шок, – сказал Холден. – Ты провел здесь уже несколько лет, но это не твое время, и твой разум не готов мириться с некоторыми местными особенностями. Это защитная реакция организма, вполне нормальная. Я знаю, о чем говорю, в вашем времени меня тоже многое шокировало.

– Табак, алкоголь и доступные женщины?

– Последствия твоего культурного шока выражаются в смещении или изначальной неправильной расстановке приоритетов, – сказал Холден, пропустив мою шпильку мимо ушей. – Ты придаешь слишком много внимания незначительным деталям, серьезно относишься ко всяким пустякам и в то же время игнорируешь то, что действительно важно. Тебя почему-то беспокоит, что ты совершенно здоров. И в то же время тебя абсолютно не волнует, что представители разумной жизни в галактике собрались перебить друг друга.

– Не вижу тут ничего удивительного, – сказал я. – Мое здоровье – это то, что касается лично меня.

– А война тебя не касается?

– Она касается всех.

– Ага, – сказал Холден. – Только сейчас ты как-то не особенно убедительно это сказал. Звучит, как прописная истина, которую принято произносить в таких случаях, и ты ее произнес, но вот сам в нее не веришь. Очевидно, себя к числу этих пресловутых «всех» ты не относишь.

– Я…

– Ты игрок, – сказал Холден. – Ты играешь в жизнь, как в квест с элементами стратегии.

– Чем это плохо?

– Тем, что это неправда. Люди вокруг тебя – это не персонажи игры. Когда ты стреляешь в них, они умирают навсегда. И сохранение не работает.

– Ты еще прочитай мне лекцию о гуманизме и о том, что убивать плохо.

– Убивать – плохо, – сказал Холден. – Но иногда необходимо. Дело не в этом.

– А в чем?

– В том, как ты к этому относишься, – сказал Холден. – Я помню твое лицо в Белизе, когда я пострелял тех китайских агентов в джунглях. Ты был не готов к этому зрелищу, и у тебя был шок. А прошло всего несколько лет, и ты сам запросто убиваешь людей. Убиваешь легко. Сколько ты положил на Тайгере-5? Почти два десятка? И какие у тебя ощущения по этому поводу?

– Я сделал то, что нужно было сделать.

– Ты снова не о том. Я не говорю, что ты должен был отказать Визерсу и бросить капитана Штирнер в беде. Но те люди, которых ты поубивал на Тайгере-5, не были твоими личными врагами. Они даже плохими людьми не были по сути-то. Они выполняли приказ Корбена точно так же, как ты выполнял задание Визерса. Ты хоть какие-то эмоции почувствовал, когда их убивал?

– Удовлетворение от хорошо проделанной работы считается? – спросил я. – Я не понимаю, чего ты добиваешься, Холден. Хочешь вогнать меня в депрессию? Хочешь, чтобы я от угрызений совести пустил себе пулю в висок?

– Я хочу, чтобы ты поверил в реальность происходящего.

– А я верю.

– Почему-то мне кажется, что это не так, – сказал Холден. – Возьмем даже случай с нашим полетом сюда. Ты знал, что это опасно, знал, что СБА будет охотиться за нами, знал, что Веннту находится в списке первоочередных целей для Империи, но все равно настоял на том, чтобы мы отправились сюда. Почему? Тебе настолько небезразлична эта девушка? Или ты просто стремился закончить квест?

– Ты пытаешься намекнуть, что я игнорирую опасности, потому что… Почему я это делаю?

– Может быть, потому, что до сих пор тебе удавалось выкручиваться и из более серьезных передряг, – сказал Холден. – Или потому что игроку в компьютерной игре ничего угрожать не может. Персонажу, за которого он играет, может, а игроку – нет.

– А ты, как я погляжу, считаешь себя тонким психологом.

– Просто у тебя все на лице написано, Алекс. Где твой инстинкт самосохранения? Остался в двадцать первом веке? Ты никогда не задумывался, что в ситуации, предоставляющей тебе на выбор несколько вариантов развития событий, ты всегда выбираешь самый опасный?

– Это ты о Веннту?

– И о том, что ты принял предложение Визерса. И о том, что ввязался в сомнительную авантюру, предложенную Асадом ад-Дином.

– Может быть, я считал, что выбора у меня нет?

Холден пожал плечами:

– Ты, конечно, молод и неопытен, но не до такой же степени.

– Имеешь мне еще что-нибудь сказать? – холодно осведомился я.

– Конечно, – сказал он. – А это твое предчувствие опасности, которое ты воспринимаешь как данность? Ты задумывался, откуда оно? Или просто пользуешься им напропалую?

– Ты пытаешься вызвать у меня приступ рефлексии и самокопания?

– Просто подумай об этом.

– Лишний повод пройти полное обследование, которое предлагает доктор Уоллес.

– Да делай ты все, что хочешь, – раздраженно сказал Холден. – Лишь бы это не помешало нам убраться с планеты, когда выполнение квеста по спасению капитана Штирнер будет завершено. И если твой дружок Реннер не прикатит в гости.

ГЛАВА 8

Боевая эскадра адмирала Реннера вошла в локальное пространство планеты Веннту за три дня до окончания реабилитационного срока капитана Штирнер.

В глубине души я почему-то был уверен, что так оно и произойдет. Если в первом акте на стене висит ружье, оно не может не выстрелить, если имперский флот объявился поблизости, он не может не атаковать.

И еще я был уверен, что мы не успеем убраться с планеты до того, как имперский флот атакует.

Это было логично. Это вписывалось в ту иррациональную картину мира, которую я успел нарисовать. Затишье после Тайгера-5 было слишком долгим, чтобы мы могли убраться с Веннту совсем без приключений. Как там говорил Кридон? Если ты не идешь за событиями, они сами приходят к тебе.

Я ничуть не удивился, когда в нашей комнате заработало местное радио и спокойный, даже отчасти скучающий голос мистера Вэлла сообщил, что имперские корабли вошли в систему Веннту и направляются к планете и что президент объявил военное положение.

Я был спокоен, когда, спустя десять часов после этого заявления, диктор местного канала сообщил о первом боевом столкновении и о попытке прорыва имперских сил в районе южного полюса планеты. В новостях сообщили, что нападение было отбито и имперцы понесли тяжелые потери, а также рассказали о героизме местных защитников, отразивших атаку, и ремонтников, которые под огнем начали устранять повреждения орбитальных боевых станций. Показали несколько кадров из космоса – с тем же успехом они могли взять картинку, снятую при любом другом столкновении в открытом пространстве, настолько невнятно там все было показано, – и несколько фотографий особо отличившихся веннтунианцев. Потом в прямом эфире выступил президент Джинелли, который произнес стандартную речь о подлом нападении имперских головорезов, опасности, угрожающей истинным демократическим ценностям Венту, и прочую стандартную чепуху про «тревожный час – час испытания для всех нас, час, когда нация должна объединиться, и все, как один…».