Ученик колдуна - Александра Лисина
Нардис с облегчением выдохнул и, дождавшись, пока я зайду в склеп, пристроился за моей спиной, как верный оруженосец. Даже косу ухватил на манер алебарды и был готов снести голову с плеч любому, кто посмеет нас остановить.
Спуск много времени не занял – лестница была хоть и винтовой, но довольно короткой. Всего-то десять ступенек, покрытых тонким слоем пыли. А после этого перед нами открылась весьма приличных размеров комната, при виде которой я мысленно присвистнул.
Дурная, кстати, привычка. Зря я ее от Нардиса подцепил. Впрочем, присвистнуть было от чего: все стены, потолок и даже пол в нижнем помещении оказались выстланы тонкими серебряными пластинами. Да не простыми, а с искусной чеканкой, в которой определенно просматривались магические символы. Кстати, очень грамотно подобранные символы, так что я был готов поклясться, что эта комната – не что иное, как древний и очень надежный схрон, который всеми силами пытались уберечь от посторонних.
Неудивительно, что мое второе зрение тут не работало – с такой защитой здесь можно было темные ритуалы проводить, и никто ничего не заподозрит.
У дальней стены на небольшом постаменте обнаружился вполне себе приличный алтарь – здоровенный, мне по грудь, массивный прямоугольник, судя по всему, сделанный из того же материала, что и моя новая фляга. Хотя, может, это и не алтарь, а действительно всего лишь гроб, загадочно поблескивающий в полутьме, целиком отлитый из храмового серебра саркофаг, вокруг которого, чуть ли не капая слюнями, суетились двое воришек.
Один, как я и предполагал, оказался крупным и широкоплечим громилой с крошечной головой и мощными волосатыми ручищами, размер которых не скрывала, а, скорее, подчеркивала кожаная безрукавка. Второй, словно на контрасте с приятелем, выглядел мелким и щуплым, да еще и лысоватым в придачу. Когда мы спустились, оба стояли к нам спиной: колдун носился туда-сюда вдоль гроба, путаясь в складках широкого балахона и возбужденно размахивая руками, а громила все еще пытался поддеть крышку гроба здоровенным ломом.
Но больше всего меня поразило не это – как выяснилось, саркофаг тоже был опутан целой сетью защитных заклинаний. Причем само их наличие на храмовом серебре удорожало и без того баснословную стоимость находки втрое! Даже удивительно, почему ни одно из них до сих пор не отреагировало на вторжение и не убило этих двух идиотов, которых, похоже, хранил от беды сам Саан.
– На вашем месте я бы этого не делал, – заметил я, решив, что стоит придержать горе-экспериментаторов, пока тут все кладбище не взлетело на воздух. – Если хотите жить, лучше свалите отсюда подобру-поздорову.
Воришки суматошно обернулись.
– Ты еще кто?! – вытаращил глаза колдун.
Я поморщился.
– Смерть твоя.
– Да? – не поверил он. – А почему такая мелкая?
– Дак еще расту. Но со мной тут дядюшка пришел… Слышь, дядя, покажись людям, а то они не верят.
Нардис, все еще в плаще и в капюшоне, молча вышел из-за угла и замер у меня за левым плечом. Высокий, внушительный, лицо в тени, на плече угрожающе покачивается ржавая коса…
При виде нее у стоящих напротив молодчиков вся краска с физиономий схлынула. Но, как я уже говорил, жажда наживы у людей подчас бывает сильнее страха, поэтому если колдун мелко затрясся и был готов вот-вот грохнуться в обморок, то громила, напротив, быстро пришел в себя, набычился, а затем угрожающе качнул в ладони тяжелый лом.
– Вы это… шутки мне тут не шутите… Не то ща как вдарю!
– Да какие шутки? У меня с юмором вообще беда, – отмахнулся я, после чего коротко свистнул, а когда на зов примчалась радостно скалящаяся Кость, выразительным жестом положил руку ей на холку. – Милая, улыбнись дяде. Судя по всему, он не до конца осознал свое положение.
Гончая послушно щелкнула клыками, но это, пожалуй, было излишним – при виде огромного собачьего скелета и его светящихся глазниц слабонервный колдун икнул и все-таки потерял сознание. А вот громила, напротив, взревел, выпучил глаза и, перехватив лом понадежнее, ринулся в атаку с громогласным рыком:
– Аа-а-а! Всех убью, один останусь!..
Хм. Вот вам и два типа реакций смертных на угрозу.
Правда, до нас бугай так и не добежал, потому что Кость сорвалась с места почти одновременно с ним и, совершив громадный прыжок, одним движением сбила идиота на пол. Тот еще пытался рыпаться, что-то бессвязно орал, плевался и беспорядочно махал руками. Но Нардис на удивление ловко тюкнул его древком косы в висок, после чего здоровяк охнул и затих, раскидав в стороны руки-ноги.
– Добьем? – вопросительно уставился на меня парень, демонстративно качнув свое новое оружие в руке.
Я вместо ответа подошел к гробу и присмотрелся к нему повнимательнее.
Странно. Какой знакомый рисунок… Да и надписи вдоль крышки я, кажется, где-то уже видел. Правда, не помню, где и когда, не знаю, что это за язык, но он совершенно точно мне знаком!
Я приподнялся на цыпочки и, углядев на крышке небольшую выемку, потребовал от гончей:
– Подсади.
Собака послушно брякнулась на пол, позволила мне забраться на хребет, а потом так же быстро выпрямилась, вознеся меня на недосягаемую прежде высоту. После чего мне пришлось забраться на гроб уже целиком. Я присмотрелся к выемке еще раз, заново оценил структуру защиты, обнаружил множество отходящих от выемки тоненьких канавок. И, осененный неожиданной догадкой, полоснул себя ногтями по запястью.
Густая, темная, тягучая кровь неохотно закапала вниз и еще неохотнее разбежалась по канавкам, образуя на поверхности серебра вполне узнаваемый узор.
– Значит, все-таки печать, – заключил я, когда понял, что именно напомнил мне этот рисунок. – Самая обычная магическая печать, только почему-то реагирующая на мою кровь. Кажется, старый герцог баловался запрещенными ритуалами.
Тем временем узор на гробу раскрасился алым уже весь, после чего защита с саркофага сползла, словно простыня с драгоценного ларца, а в его глубине что-то глухо щелкнуло. Из-под крышки брызнула струйка темного дыма. Я на всякий случай спрыгнул вниз. Нардис тоже благоразумно отступил подальше. Но больше ничего плохого не случилось. Разве что дыма вокруг стало побольше, да у меня в груди что-то гулко стукнуло.
Я аж замер от неожиданности.
Что это? Неужели у меня сердце снова забилось?!
– Вильге-э-эльм… – с беспокойством протянул Нардис, увидев, как в стенке гроба появилось приличных размеров углубление, а внутри тускло сверкнул алый огонек. – Мне это не нравится!
Я вместо ответа протянул руку и, вынув из гроба крошечный каменный осколок, похожий на раскаленный уголек, недоуменно на него уставился.
Он был холодным. Очень. И на редкость тяжелым, словно
