Пешка королевы - Мария Николаевна Сакрытина
– Ты прекрасна. Ни одна волшебница с тобой не сравнится.
Ха-ха. И это говорит спутник, пусть даже бывший? Господи, я словно все свои навыки растерял!
Она подняла на меня заплаканные глаза.
– П-правда?
Ее волосы пахли вишней. До сих пор она встает перед моими глазами как живая, когда я чувствую этот аромат. Запах одержимости. Запах страсти. И первой любви.
– Конечно, – ответил я, на этот раз нисколько не покривив душой. – Прости. Я знаю, что здесь это нормально. – Хотя что может быть нормальным в том, что девушка благодарит спасителя собственным телом? Извращенный мир. – Но я не… Не могу.
Она опустила взгляд и вдруг усмехнулась.
– Уверен? А по-моему, очень даже можешь.
И коснулась меня – легко, даже робко, но мне этого хватило. Я прижался к ней, впился в ее рот – поцелуем это назвать сложно. Господи, где мой профессионализм? Я же знал, как сделать девушке приятно – и явно не так.
– Ты дрожишь, – сказала она потом. – Почему?
– Мне страшно, – признался я.
Видите, как помутился мой рассудок? Страшно – я признался незнакомке. В Междумирье. Пусть и человеку, а не волшебнику.
Она слабо улыбнулась.
– Мне тоже.
Я смотрел в ее глаза и хотел гладить ее плечо – то, с родинкой. И ласкать ее шею – мне говорили, у меня это отлично получается.
На мгновение мир снова сделался ярким от паники. Что я делаю?! Нет-нет-нет, я не…
– Тише, – шепнула Алия и положила мою руку себе на грудь. – Тише. Ты же не сделаешь мне больно, правда?
Я убрал руку с ее груди и погладил ее волосы.
– Ты не обязана.
Она растерянно посмотрела на меня. Потом твердо сказала:
– Я знаю. Но я хочу.
И я остался. Просто, как дважды два: раньше женщины при мне сами проявляли инициативу. Как мои хозяйки. Как Адель.
Алия даже не пыталась, и это все поменяло.
– Боги, – выдохнула она потом, вглядываясь в меня. Я больше не мог держать флер. – Боги, это какая-то магия, да? Ты… Ты стал таким красив… ах!
Я не ответил. Я был занят – пытался сдерживаться, пока она стонала подо мной от наслаждения. Впервые это не было унизительно. Впервые мне нравилось доставлять кому-то радость таким образом. Но это все еще не приносило удовольствия мне.
Алия быстро пришла в себя. Она снова прикусила губу и, неожиданно толкнув меня, уселась верхом.
– Ну все, маг. Я не стеклянная кукла. Ты будто боишься меня разбить. Нет! Молчи. Позволь мне.
Умелой она точно не была, зато какой старательной! Со мной и раньше играли в такую игру: иногда госпожам нравится, когда ты возбуждаешься от их прикосновений. Но это всегда было обязанностью.
Сейчас я сам прикусил губу, сдерживая стон. Мир подернулся рябью… и словно взорвался у меня перед глазами танцующими звездами.
– Ну-ну, – услышал я ее смех. – Я ведь даже как следует за тебя не взялась.
Что ж, девушки Нуклия и Междумирья раскованы, почти как волшебницы. Здесь рано начинают и быстро учатся удовольствию. Его не считают предосудительным. Скорее, наоборот.
Это была моя последняя мысль, потому что мир снова пошел волнами – остались лишь зеленые глаза, заполнившие для меня все.
И еще – удовольствие, хоть это и слишком слабое слово, чтобы все описать. Да. Слишком слабое.
– Ты очень необычный волшебник, Элвин, – сказала потом Алия, одеваясь. – Прости. Я не хотела тебя обидеть. Ты же меня за это не убьешь?
Она шутила, но по ней было видно, что ей страшно.
– Я увижу тебя снова? – спросил я вместо ответа.
Она рассмеялась, закалывая волосы.
– Ну что ты! Ты на меня в следующий раз даже не взглянешь.
– Алия…
– О, ты запомнил мое имя. – Она наклонилась, быстро поцеловала меня в щеку. – Спасибо, мастер Элвин. И… Не бойся своей красоты, ладно?
Выпалив это, она торопливо выскользнула из комнаты. А я был слишком медленным, слишком сонным. Я ее не догнал.
– Боже, Элвин, – выдохнул Нил. Он ждал меня во внутреннем дворике, рядом с фонтаном. – Ты светишься.
Я поймал за руку пробегавшую миму девушку: она показалась мне похожей на Алию.
Но это была не она.
– Прости, господин, – и ее дрожащая рука выскользнула из моей.
Нил подтолкнул меня к дверям. У него хватило такта не расспрашивать. Впрочем, и он не стремился поделиться со мной своими победами – что ж, мы уже не подростки, чтобы этим хвастаться.
Этой ночью я видел тот старый сон, приснившийся мне еще в поместье Шериады на Острове. Под розовым небом Нуклия всадница в летящих одеждах смотрела на меня сверху вниз, и ее лицо скрывали блики от алого водопада.
– Мне жаль, Элвин, но тебе придется выбирать. Кому ты будешь верен? Мне? Или…
– Тебе, моя королева, – не задумываясь, отвечал я.
Я очень любил ее во сне.
Алия наклонилась ко мне, погладила по щеке.
– Я тебе верю.
Проснувшись, я обнаружил Ори стоящим у моей кровати. Только-только забрезжил рассвет, птицы еще не начали петь, и не все светлячки померкли.
Он осторожно тряс меня за плечо.
– Господин, проснитесь! Вы…
Посреди спальни бил ключом алый родник – как тот волшебный водопад в моем сновидении.
– Вы наколдовали во сне, господин, – объяснил Ори.
– Я?
– И вы светитесь.
Я бросился к зеркалу и чуть не ослеп.
Как?
Глава 4
– Почему у тебя всегда все не слава богу? – поинтересовалась Шериада на языке Острова.
Она только что без всякого стеснения, даже без стука вошла в мою спальню и теперь с любопытством меня разглядывала.
Всего месяц назад я счел бы это не только нормальным – я бы именно этого от госпожи и ждал. Сейчас подобная бесцеремонность обижала – я еле сдержался, чтобы не попросить принцессу выйти и дать мне время привести себя в порядок.
Шериада поморщилась. Может быть, прочитала мои мысли – в Нуклии это была не редкость. К тому же наставник получал куда большую власть над своим учеником, чем даже госпожа над спутником. Не только тело, но даже сознание следовало держать открытым – так звучала клятва, которую, по слухам, приносили все ученики в Нуклии. Это почти как клятва силы – потом и захочешь закрыться от наставника, а не сможешь. Странно, что Шериада ни словом про эту клятву не обмолвилась.
Впрочем, вела она себя тем не менее совершенно бесцеремонно.
– Признаться, я удивилась,
