Гневная любовь - Харитон Байконурович Мамбурин
А моя особенность работала. Это на первый взгляд кажется, что уничтожение одной стаи этих фей приносит лишь в тридцать раз больше опыта, чем положено. Ха! А затраты по времени, ресурсам, передвижению? А момент, что монстры возрождаются далеко не сразу? Всё это повышало коэффициент получения опыта как бы не в три раза!
Но… после обгрызенных «краешков» мы аккуратно полезли глубже. Там и начались проблемы.
Элитных монстров не просто прибавилось, а прибавилось хорошо. Более того, они начали проявлять зачатки интеллекта, вместо того чтобы срываться всей кучей в прямолинейную атаку. Если бы все эти бароны, рыцари и прочие элитники не были бы категорически против находиться среди серого «простонародья», так же тупо и прямо летевшего ко мне помирать, то мы бы уже давно сбежали отсюда, теряя тапки. Однако, идущие на хитрости элитники всегда игнорировали возможность затеряться среди «сиволапых». Они маневрировали, осыпали нас проклятиями с расстояния, пытались нападать на меня толпой, врассыпную, с задержкой… но все эти ухищрения рано или поздно разбивались о лютую метель Саяки Такамацури.
Против лома нет приёма… Гордость и предубеждение губили гордые фейские элиты со страшной силой.
— Я хочу уйти отсюда…, - прохныкали сбоку меня человеческим голосом, но устами кошкодевочки, — Мне плохо. Не хочу больше петь. Не хочу! Не хочуууууу…
Вроде бы самая халявная из позиций нашего гоп-отряда оказалась для певицы самой мучительной. Да, она всего лишь пела, бренча на своей гитаре и обновляя наши усиления. Крайне мощные усиления, надо сказать. Скорость, регенерация, меткость, восстановление… это всё было чрезвычайно круто. Только вот песни, активирующие способности нашей бардессы, были одни и те же, что ложилось на её свободолюбивую душу огромным тяжким бременем. Однако, опыт, сын ошибок трудных, это универсальная валюта, склоняющая в позу пьющего оленя что гордую демонессу, что добрую жрицу, что свободного творца. Мимика пела, потом пела еще, пела целый день. По заказам немногочисленных слушателей, совершенно равнодушных к музыкальной компоненте.
Даже Матильда, разминающая сейчас онемевшую везде гномку, тоже задолбалась. Ей нужно было быть настороже, чтобы в любой момент подлечить страхующую меня демонессу, помогать Тами искать эссенции, устраивать нам вечерний быт, развешивать благословения на всех, кроме меня, ну и утешать тех, кто начинал рыдать по вечерам. Вот как Мимика сейчас тихо плачет, уперев нос в траву. Но ей придётся ждать своей очереди. Сначала Тами, потом я, лежащий пластом, а затем, после массажа, навык которого, кстати, жрица приобрела в городе, будет черед утешительных обнимашек.
А вот болезненно икающая Лилит, тщетно пытающаяся затянуться между частыми «иками» — случаем сейчас была особым. Просто потому, что не далее, как 20 минут назад нам всем чуть не настал кобзон. Неверно оценив диспозицию, я спровоцировал агрессию населения аж 12 деревьев, чьи элитные войска, объединившись в строй в виде длинной «струи» злых высокоуровневых фей, умудрились выжить то ли чудом, то ли магией, несмотря на недолгий нырок в метель Саяки. Удирающий со всех ног я еле успел перевести «выбор дамы» на бегущую рядом суккубу, позволяя той превратиться в еле заметную красную молнию, что выкосила всех тварючек, почти прилетевших к успеху, то есть ко мне. Стоило ей это много нервных клеток, поэтому она сейчас сидела, курила и икала, пытаясь поверить в свой новый 275-ый уровень, заодно бормоча себе под нос, что теперь во всё верит, ибо только такие психи как мы могут творить такую дичь как с собой, так и с окружающим миром. А еще было что-то про облысение или поседение, я так и не расслышал.
— Если мы сейчас уйдем на отдых, — набравшись сил, я взял слово в обращении к своему потерявшему весь боевой дух девичеству, — то вернуться будет в десять раз сложнее. А если уйдем совсем, то вы потом этого не простите! Ни себе, ни мне. Девчонки! Мы только начали! Мы едва надгрызли этот Сад!
Эх, жаль мой прокачанный до небес навык «оратора» с таким маленьким коллективом не работает. В ответ раздались лишь стоны проклятых душ, мучимых безжалостными чертями на сковородке. Даже от суккубы. Эх, вот не стояли они четырнадцатичасовые смены у станка токарного! А я стоял. Один раз, по молодости. На всю жизнь запомнил.
Впрочем, на утро мои вдохновляющие речи оказались больший эффект. Спины выпрямились, груди выпятились, челюсти сжались, глаза с жадным прищуром посмотрели на высокие зеленые антимагические кипарисы, а ручки сделали хвать-хвать. Неудивительно, учитывая, что зримое свидетельство наших усилий радовало глаз через Системные характеристики. Правда, мы еще всё это набранное богатство не трогали — сейчас не поможет, а вот потом, когда наш героический пиратский гарем познает свой предел, вложимся с умом и сообразительностью.
— Если мы здесь пробудем месяц — то догоним нашу Лилит! — выдал я добивающий удар, заставляя девчонок воспылать, а саму демоницу смутиться.
Нет, ну вот че она? Уже практически своя, ледок у бывшей генеральши, холодок и прочие дистанционные приблуды давно потрескались и рассыпались, если иметь в виду девчонок и Виталика, лишь ко мне относится с…? А как? Дружески, приятельски? Ну да, есть такое. Но нет отсутствия границ как с остальными девчонками. Чувствуется что-то такое. Ненапрягающие никого, но имеющиеся у обоих границы. Ничего страшного, может даже наоборот, хорошо. Всё-таки, мы с Митрагард здесь единственные взрослые. Гы.
Пошла работа. Мимика пела, Матильда благословляла, Тами бегала, Лилит страховала, а Саяка незыблемо стояла в своей шевелящейся шляпе с видом, как будто ей пофигу. Зато всегда настороже и в готовности чем-нибудь нужным жмыхнуть. Выросла моя мудрица, выросла. Заматерела!
Феи летели, феи пищали, феи умирали. Сотнями, тысячами, десятками тысяч. По моему крику каждое дерево тут же исторгало из себя темную тучу, что, подчиняясь неумолимой логике, сливалась с другими тучами, превращаясь в огромную жужжащую орду, судьба которой была сгинуть в пламени и блаженстве моей «грязной победы». Золотые искорки ореолов, окружающих элитную аристократию, тщетно пытающуюся маневрировать, влекли к себе замотивированную демоницу, молниеносно строгающую миниатюрных крылатых человечков на бастурму. В общем, всё счастье было народу, а всё плохое аристократии, правда, с одним и тем же концом.
Мы смогли протянуть еще неделю. Ну или чуть больше. Дни полные жужжания и бега, ночи, полные стонов отнюдь не эротического характера, потухшие глаза и дрожь пальцев. Проснувшись поутру в «таинственном лагере», разбитом мной на краю леса, я как-то пронзительно ясно осознал, что мы достигли своего предела. Отдых необходим. Бурный, качественный, разнообразный. Как отдохнем, отвлечемся, так и вернемся сюда, назад. Этого слона нельзя сожрать
