Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ) - Афанасьев Семён

Настолько внизу, что это уже было неприличным. И очень много о чём говорящим.

— Это не то, что ты подумал! — Мивако стремительно побледнела, рефлекторно сделала шаг назад и повторно закусила губу. — Я не могу тебе ничего объяснить! Просто поверь мне…! Это не то, что ты подумал! — казалось, она сейчас заплачет.

Ватару надвигался на свою вторую половину с очень нехорошим взглядом:

— Или ты сейчас же объяснишь мне, что происходит. Или… — он не договорил.

В ответ, жена только плотнее вонзила зубы в нижнюю губу и отчаянно замотала головой:

— НЕТ! НЕ СПРАШИВАЙ!

Финансист, не теряя рассудительности, огляделся по сторонам и коротким движением схватил Мивако за талию.

Подняв болтающую ногами и сопротивляющуюся супругу в воздух, он легко сделал с грузом два шага к дивану — затем бросил её на мягкое, лицом вниз.

Повторно задравшаяся юбка неожиданно переключила его мозги совсем в другую сторону.

По-хорошему, Мивако и сама была не против того, что сейчас должно было случиться.

Рассказывать правду о таком идиотском визите к пиар-менеджеру было немыслимо (и невыносимо).

Промолчать — тоже не вариант. Во всяком случае, текущий настрой мужа исключал данную опцию, как явление в природе.

А хорошего решения, как бы тему замять, в голову пока не приходило.

Ватару, судя по звукам, свои брюки рванул на себе с мясом — дальше наваливаясь на неё со вполне понятными намерениями.

Несмотря на парадоксальность ситуации, Мивако искренне хотела его, именно в этот момент — возможно, как компенсацию за пережитое с этой ё*нутой дурой Коюме.

— Да… — тихо прошептала она в тот момент, когда супруг навалился на неё сверху. — А-А-А! НЕ-Е-ЕТ! НЕ ТУДА!.. — закричала она, что было сил, ровно через половину секунды.

Бессильно скребя пальцами по кожаному покрытию дивана и пытаясь вжаться глубже. Чтобы неожиданная боль сзади стала хотя бы чуть меньше.

Буквально через четверть минуты ритмичных вздрагиваний она уже очень сильно пожалела а собственной податливости (или о нежелании рассказать, где была — тут смотря как посмотреть):

— Пожалуйста, прекрати!.. — попросила она сквозь слёзы. — Возьми хотя бы смазку в спальне?! ЭТО БЫЛА ВА-А-АКА-А-А..! И У НАС С НЕЙ НИЧЕГО НЕ-Е-Е БЫЛО-О-О…!

— Три…! Два…! Всё!

Муж, с абсолютно идиотским выражением лица, повалился на диван рядом с ней, заглядывая ей в глаза:

— Не понадобилась смазка! Это… правда, что ли? Ты у Коюме была?! — в отличие от жены, ему сейчас было совсем неплохо.

Его взгляд не выражал ничего, кроме сдержанного любопытства и полного удовлетворения.

— Да!.. — всхлипывая, Мивако вывалила на него за пару секунд весь нелицеприятный багаж своего последнего визита в офис.

Ватару, как последний мужлан, заржал молодой лошадью. После чего похлопал жену по ягодице:

— Кому расскажи, и не поверят ведь…

Казалось, рассказ его абсолютно не тронул.

— Только попробуй! Даже не думай о ней! — неожиданно для себя, на автомате, прошипела девушка.

— Зачем? — финансист недоуменно поднял взгляд.

Она с удовлетворением отметила, что он искренен и говорит правду.

— Мне и с тобой хорошо! — продолжил мысль супруг, как-то странно подглядывая на её ягодицы.

— Что? — по инерции озадачилась Мивако, лихорадочно пытаясь расшифровать не к месту задумчивое выражение лица своей половины.

— Хочу второй раунд! — Ватару красноречиво указал взглядом вниз, в сторону своих ног.

— ТОЛЬКО СО СМАЗКОЙ! — без перехода завопила Кога, со сноровкой заправского спринтера стартуя галопом в направлении спальни.

— Извращенец! — сердито пробормотала она примерно через минуту, ритмично вздрагивая уже в спальне, лицом вниз.

— Три минуты! — неразборчиво прохрипел Ватару за спиной.

— Да хоть четыре, — мстительно проворчала она, демонстративно протягивая руку вперёд и активируя экран на стене. — Я пока музыку послушаю…

Муж ничего не ответил, продолжая раз за разом вдавливать её в мягкие подушки двуспальной кровати.

— Со смазкой — другое дело, — задумчиво вздохнула Мивако самой себе, переключая каналы в поисках клубной музыки.

Отстранённо вращая на указательном пальце тоненькие полосочки модельных стрингов новоиспеченной жены главного финансиста, Вака задумчиво следила за собственным движущимся ногтем.

— Видимо, переработала, — констатировала она через долгие три минуты.

Что ни говори, но лезть на Когу (еще и не обращая внимания на её встречные трепыхания!) было не самой лучшей идеей.

— К тому же, сестра оябуна, — пиар-специалист подвела жирную черту под собственными опасениями.

Серьёзных последствий она не опасалась, но и лишнего шума тоже не хотела: Гэнки Томиясу был единственным человеком в компании, который знал её тайну.

Она достаточно плотно сидела на нейролептиках. Её психотическое расстройство, хотя и прорывалось время от времени наружу, было полностью контролируемым и дальше безудержной физиологической страсти никуда не заходило.

Слава богу, в современный век, медицина любого человека делает практически полноценным членом общества.

Единственная тонкость — её ежедневный восьмичасовой сон был священной коровой. Нарушать правило регулярного отдыха ей категорически воспрещалось.

К сожалению, карьерный рост вкупе с сегодняшними обязанностями регулярно вели к игнору предписанного режима (и, как следствие, к таким вот бессонным ночам).

— И черт её дернул припереться, — подосадовала Вака собственному отражению в зеркале.

Ее желание замазать инцидент хотя бы в собственной памяти было всего-лишь защитной реакцией психики — это она тоже понимала.

— Ай, и на поводу у собственных слепых пятен иногда тоже надо идти!

Коюме, перебрав несколько интересных вариантов, с разгорающимся весельем обнаружила: Масахиро Асада, её будущий партнер по одной из линий текущей кампании, уже четверть часа как стартовал с выходом из медикаментозного сна.

Допуск к протоколу его лечения ей выдал сам Асада-старший, когда ставил задачу.

— Если верить полицейской медицине, пацан через полчаса придёт в себя! — менеджер искренне порадовалась подвернувшейся возможности.

Мгновенно поднявшись, она собрала в сумочку вещи и решительно направилась по коридору, в сторону лифтов, чтобы спуститься на парковку.

Её расчёт был прост: если наладить с парнем взаимодействие прямо сейчас, то даже распусти Кога утром перед мужем сопли (дескать, другая баба чуть не изнасиловала) — сама Вака всегда может оговориться, что неудачно пошутила.

— Так-то, я с вашим сыном вообще без сна работала! — порепетировала она яркую фразу, старательно поворачиваясь уже перед зеркалом лифта.

Что у неё получится убедить шестнадцатилетнего пацана стать её лучшим другом, она даже на секунду не сомневалась: Коюме отлично знала, где у пацанов в этом возрасте находится "управляющая точка". Плюс, польза для дела.

Да менеджер и сама, если честно, именно в этот момент была крайне непротив сбросить напряжение.

Приёмный сын финансиста годился на эту роль ничуть не хуже, чем любой другой человек на его месте.

"А ведь он европеец!" — запоздало вспомнила специалист по пиару после того, как, преодолев положенные рубежи полицейской и медицинской охраны, бесшумно вошла в палату младшего Асады.

У её партнёра по текущей задаче, в силу особенности расы, одна деликатная деталь организма здорово превосходила её же — но у её коренных земляков.

— Сейчас посмотрим, насколько, — пропела весело Вака вслух, сама себе, нацеливаясь на откровенно оттопырившуюся над промежностью пацана простыню. — Привет! Я Вака! — представилась она, сдёргивая тонкую ткань с тела парня.

— Тебе чего?! — вроде как изумился тот. — Ты кто?!

— Я — пиар-менеджер, от твоего отца, — честно ответила брюнетка, распахивая на себе кардиган со встроенным корсетом и обнажая солидных размеров полушария.