Гарднер Фокс - Убийца колдунов
Кумбериец двинулся по палубе к трапу. Проходя мимо двери каюты Кибалы и Флариона, он услыхал, как те спорят. Словно муж с женой, подумал он.
Ему вдруг захотелось крикнуть молодому наемнику бросить девушку на койку, взять ее и весь разговор.
Похоже, эта девушка понимает только такие доводы.
Войдя в каюту, которую делил с Рыжей Лори, Кутар увидел, что та сгорбилась перед идолом, расстелив на коленях несколько пергаментных свитков и хмурилась, пытаясь разобрать написанное на них. Губы ее время от времени шевелились; должно быть чтение оказалось нелегким даже для такой сильной чародейки.
— Ты бы лучше отдохнула, — проворчал он, вылезая из кольчужной рубашки.
Видя, что Лори не обращает на него внимания, он прошел по истертому ковру и поглядел через ее плечо.
— Ты загораживаешь мне свет, Кутар. Ложись спать.
— Что, не сильна в грамоте? — насмешливо спросил варвар. — А еще чародейка!
Женщина подняла на него взгляд, в котором не было ни капли обиды.
— Эти пергаменты прочесть не так-то легко даже более сведущим чем я. Языку, на котором они написаны, ни много ни мало — пятьдесят тысяч лет. Поэтому он отличается от того, на котором говорят и пишут сейчас.
— Я думал вы, колдуньи, знаете все эти древние языки.
— Не такие древние, как этот. Но я уже начинаю немного понимать его. Скоро дело должно пойти гораздо быстрее.
Кутар потянулся и зевнул. Усевшись на край койки, он скинул свои тяжелые сапоги. Судя по всему, в эту ночь на внимание Рыжей Лори ему нечего и рассчитывать. Склонилась над этими свитками так, словно в них содержится тайна ее жизни и смерти. Хотя, кто знает, может быть, так оно и есть.
Кумбериец улегся на койку, демонстративно не снимая штанов и нижней рубахи, но чародейка не обратила на это ни малейшего внимания. Через несколько мгновений он уже спал.
Ему снилось, что он стоит в синеватом тумане, дрожа от холода. И этот туман разговаривает с ним, шепчет странные и тревожащие слова, смысл которых ему необходимо понять, но все равно он не мог разобрать ни слова. Голос Рыжей Лори, или очень похожий на ее голос, звал его на том же языке. Откликнувшись, Кутар медленно зашагал сквозь синеватый туман.
Она подбежала к нему, вся покрытая звенящими на каждом шагу сосульками и сверкающим инеем. Рыжая красавица залилась горькими слезами. Он раскрыл ей объятия и привлек ее к себе, и тут же острая сосулька вонзилась в его тело.
Проснувшись, он с ужасом увидел, что находится не там, где уснул. Это была не тесная каюта «Волнореза», а гробница Каликалида, освещенная тем же демоническим светом. На загорелом лице варвара выступил пот. Когда глаза кумберийца привыкли к лазурному освещению, он смог разглядеть каменное ложе, на котором покоилось тело в пурпурно-золотых одеждах. Это было тело молодого мужчины…
О, Двалка, нет! Это тело сохраняет молодой вид лишь благодаря омерзительным противоестественным чарам. Лишь поэтому щеки давно умершего мага такие румяные, а губы красны, словно у живого.
А вот и Рыжая Лори, снова без одежды, стоит у самого ложа с пергаментным свитком в руке, читая нараспев слова, которых на Зимле не слыхивали вот уже пятьдесят тысяч лет? И тут острые глаза варвара разглядели еще одну Лори, такую же настоящую, как и первая. Но в отличие от нее та была одета в наряд монгрольской женщины и плыла в воздухе, направляясь к своему двойнику. Она была словно коконом окружена светящимся облаком, широко раскрытые глаза смотрели перед собой невидящим взором.
Еще немного и две Рыжих Лори соединятся в одну.
И тут в голове у варвара раздался чей-то неясный голос. Он твердил, что Кутар ни в коем случае не должен этого допустить, иначе его подстерегает большая опасность. Впрочем, он и сам это почувствовал. Варвар поднялся на ноги и решительно сделал шаг вперед.
— Женщина, а ну-ка заканчивай с этим чародейством! — повелительно выкрикнул он. Но ведьма не обратила на него ни малейшего внимания.
Сквозь каменные стены гробницы проступили очертания предметов, находящихся в каюте: идол около переборки, висящий около него на цепи светильник, омытый его светом ларец с эмалированными письменами на крышке. А вот и койка Рыжей Лори; кольчуга и сапоги лежат там же, где он их сбросил укладываясь спать.
Гробница тоже была здесь, оставаясь такой же реальной. Такими же осязаемыми были каменное ложе с покоящимся на нем телом. Кутар одновременно находится и на корабле, застрявшем посреди Внешнего моря, и в склепе мертвого мага. Нос его ясно ощущал сырость и кладбищенские запахи, глаза одинаково хорошо различали роспись, украшающую стены мавзолея, и покачивающийся на цепи светильник.
Тем временем Рыжая Лори, стоявшая возле ложа, продолжала свое пение. Та же, что плыла к ней по воздуху, уже почти касалась ее. Еще немного — и они сольются воедино.
На лбу у Кутара выступил холодный пот. Он потянулся за Ледогнем, но в этом странном сдвоенном пространстве его пальцы никак не могли ухватиться за его эфес. Ни в одном из миров меч не был доступен ему. Единственно что оставалось варвару — это сидеть на своей койке и наблюдать за происходящим.
Рыжая Лори в монгрольской одежде коснулась обнаженной. Рука одной ведьмы вошла в руку другой, ее плечи и бедра обеих стали единым целым. Две женщины наконец слились в одну.
В каюте внезапно стало тепло. Пропал могильный холод, раздражающая обоняние вонь и сырость. В железной жаровне пылал огонь, масло в светильнике над ларцом продолжало так же ярко пылать.
Кутар увидел Рыжую Лори в потрепанной монгрольской одежде, которая была на ней, когда он замуровал ее в склепе в Кситороне.
Женщина повернулась, тихо смеясь, и забавляясь удивлением варвара.
— Да, Кутар! Это я — собственной персоной! Освобожденная из мавзолея, в котором ты заточил меня. Живая! и — свободная!
— Ты была свободна с тех пор, как я вывел тебя из гробницы Кандакора.
— Нет, варвар, нет! Все последние недели с тобой путешествовал только мой образ. Моя астральная сущность, которую я извлекла из другой плоскости существования.
— Так вот зачем тебе требовался ларец, — сердито произнес кумбериец. — Ты даже не собиралась освобождать меня от заклятья Афгоркона.
Чародейка запустила белые пальцы в свои длинные рыжие волосы, подняла их высоко над головой и закружилась по каюте, сделав несколько танцевальных движений, заливаясь издевательским смехом.
— Я стала собой, я снова Рыжая Лори, — напевала она. — А ты, Кутар — мой раб! — Она ткнула ему в грудь пальцем с красным ногтем. — Да, варвар. Ты — мой, ты принадлежишь мне, запомни это как следует. С тобой мы еще не закончили. Мне еще понадобятся твои могучие мускулы и заговоренный меч.
