Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич
Твист вздрогнул, посмотрел на меня своими крошечными глазенками, словно не совсем понимая моего вопроса, а потом коротко ответил: – Нет… Не помню…
– Ну что ж, – задумчиво проговорил я, насыпая на жаровню опилки и разравнивая их, – Предположим – пятьдесят… Ведь тебе вряд ли больше?..
– Вряд ли, – согласился Твист и наконец решился спросить, – А что ты собираешься делать?
– Как что? – удивился я, – Мать твою искать…
– А-а-а, – протянул Твист, словно не знал этого.
– Да не бойся ты, – успокоил я его, – Все базируется на строгих научных предпосылках.
– Ну, если на предпосылках… – просипел карлик севшим от страха голосом и попытался устроиться в кресле со всем возможным достоинством.
А я тем временем взял принесенный Твистом мел и начал чертить у стен, в тех местах, где к ним примыкали концы ленты, Знаки овладения Временем. Эта работы была самой трудоемкой, поскольку от точности начертания этих Знаков зависела вся моя затея.
Твист, словно почувствовав мое напряжение, не докучал мне более расспросами, а тихонько сопел в своем кресле, наблюдая за тем, что выходило из-под моего кусочка мела.
Закончив, я полюбовался полученным результатом, положил мел на столик, отряхнул руки и, глубоко вздохнув, сказал:
– Ну что ж, начнем!..
Я поставил наполненную опилками жаровню посреди комнаты рядом с желтой ленточной полосой, вытащил из-за пояса свой жезл и простер его над опилками. Затем, закрыв глаза и сосредоточившись я принялся читать заклинание призрачной жизни. Вот закончились и слова заклинания. С минуту ничего не происходило, а затем над опилками заструился еле заметный дымок. Он быстро набирал силу, и скоро стало видно, что в середине горки опилок протаивает серая клякса пепла.
Опилки тлели все сильнее, наполняя комнату сизым дымом, и вдруг, все это дымное облако потянулось в сторону сидящего Твиста. Тот откинулся в кресле и с паническим ужасом в глазах посмотрел на меня, но закричать не решился, поскольку видел как я сосредоточен и серьезен.
Дым и в самом деле не проник на половину, огороженную пропитанной вином лентой, а начал растекаться вдоль этой преграды, поднимаясь до потолка и создавая своеобразный дымный полупрозрачный экран. Как только этот экран перекрыл все пространство комнаты, я взмахнул жезлом и активизировал Знаки овладения Временем. Одновременно, в качестве пищи для Знаков, я создал призрачную копию Твиста, а самого его погрузил в сон.
Теперь мне ничто не могло помешать, но в тоже время мне не на кого будет свалить возможную неудачу.
Знаки овладения Временем проснулись и тут же бросились к спящему в кресле Твисту. Однако я был начеку и мгновенно выставил перед ними призрачную копию карлика, и в тоже время, новым взмахом жезла, повелевая Знакам повернуть Время вспять.
Поскольку составляя структуру вызываемых Знаков, я предусмотрел дискретное перемещение с шагом пять лет, комната за желтой полосой растаяла, а вместо нее появился большой зал, в котором я мгновенно узнал большой зал королевских высоких приемов. На главном троне королевства восседал огромный, пузатый старик, одетый в довольно простую кожаную одежду, а рядом с ним, в небольшом покойном креслице сидела темноволосая девочка с большими темными серьезными глазами. По бокам были видны придворные, а прямо перед стариком стоял Твист в своем знаменитом пестром костюме с моноклем в глазу.
Старик на троне крутил головой и вытирал огромным платком нос и глаза, словно только что отхохотался. Затем он посмотрел на Твиста весьма веселым глазом и заговорил гулким басом:
– Ну, Твист, ты превзошел самого себя!.. Так отбрить чрезвычайного и полномочного еще никому не удавалось! Ха! А он так гордился как раз своими бровями!
Старик откинулся на спинку трона и снова рассмеялся, но на этот раз уже довольно спокойно, а потом снова повернулся к Твисту:
– Да, я вспомнил! У тебя же позавчера был день рожденья!
– Да? – удивленно пропищал Твист, – А я и не знал!
– Точно! Позавчера! Надо тебе подарочек преподнести! Ха-ха-ха! Сейчас мы повеселимся!
В этот момент серьезное лицо сидевшей рядом со стариком девчушки сморщилось и она произнесла уже устоявшимся голосом Кины:
– Дед, успокойся! Знаю я твое веселье!..
Я не стал смотреть продолжение сцены, а взмахнул жезлом. Большой зал исчез. Вместо него появилась темная явно тюремная камера. На голой скамейке прикрытая какой-то грязной тряпкой лежала маленькая свернувшаяся калачиком фигура. Над ней, на прикрепленном к стене крюке горела крошечная масляная лампа, едва освещавшая это узилище. Было очень тихо. Затем что-то лязгнуло и раздался противный голос:
– Что Твист, допрыгался?! Я тебе говорил, чтоб ты со мной не связывался!.. Ничего, завтра тобой еще палач займется.
Фигурка на скамейке даже не пошевелилась, но из-под тряпки неожиданно вылетел грязный рваный башмак и шмякнулся в едва различимую дымную завесу. Тут же раздался вопль, но я не стал его слушать и снова взмахнул жезлом.
Тюремная камера мгновенно сменилась ярким солнечным лугом, посреди которого был расстелен огромный ковер, заставленный различной посудой со всевозможной снедью. Над всем этим пиршеством стоял еще довольно молодой мужчина в высоких сапогах, темных коротких штанах и темном же камзоле. В левой руке он держал кость, которую энергично обгрызал. Одновременно он говорил стоявшему напротив него Твисту:
– Нет, Твист, даже не проси. Я не могу взять тебя с собой, тебе совершенно нечего делать в моем заповеднике!..
– Но, король, – привычным фальцетом заговорил Твист, – Ты же знаешь, я специально изучал магию! Увидишь, я смогу быть для тебя полезным в твоей лаборатории!
– Твист, ты – шут! Понимаешь, ШУТ! Ну какой из тебя маг…
В этот момент на ковер пошатываясь, едва переступая ножками и протягивая ручки к мужчине, вошла маленькая девочка. Тот отвернулся от Твиста и крикнул кому-то:
– Христа, ты не видишь, куда Кина ушла?! Сейчас же забери девочку к себе!
Потом он снова повернулся к Твисту и уже раздраженно проговорил:
– Иди, Твист, не мешай и не отвлекай меня больше своими выдумками!..
Твист начал поворачиваться лицом в мою сторону, но я уже взмахнул жезлом.
Комната снова погрузилась в темноту, едва подсвеченную тусклым ночником. На довольно простой кровати лежала прикрытая тонким одеялом фигура. Рядом с кроватью стоял низенький столик, на котором поблескивала проволокой большая клетка, и в ней копошились какие-то маленькие животные. Около минуты ничего не происходило, и я уже заподозрил какой-то сбой в ходе своей работы, как неожиданно, буквально ниоткуда, рядом с кроватью возникла маленькая фигурка, в которой я сразу узнал Твиста. Он медленно приблизился к спящему и простер над ним обе ладони. Постояв так несколько секунд, Твист опустил руки, потом взял ночник и что-то в нем подвернув, прибавил свету. Затем он поднял ночник и резким движением сбросил одеяло на пол.
Под одеялом оказался молодой паренек, который даже не шелохнулся, продолжая безмятежно спать. Твист довольно усмехнулся, а потом щелкнул спящего по носу. Но и на этот раз мальчишка не проснулся. Карлик еще несколько мгновений разглядывал спящего, хищно улыбаясь, а затем поставил ночник на место и принялся деловито задирать на спящем пижамную куртку, обнажая ему живот. Закончив это дело, Твист достал из кармана своих штанов кусок сырого мяса и принялся натирать им живот мальчишки. Потом, оставив этот окровавленный шмат мяса на животе жертвы, он повернулся к клетке и одним движением открыл ее дверку. Еще раз улыбнувшись спящему, Твист шагнул в темноту и растаял в ней.
«А вот этот эпизод я прекрасно знаю!» – мгновенно вспомнил я, – «Его мне рассказал сам Твист и при этом упомянул, что как раз в это время ему исполнилось шестнадцать!»
Но смотреть, как крысы будут расправляться с беспомощным мальчишкой мне вовсе не хотелось. Поэтому я снова взмахнул жезлом, а затем без остановки еще дважды. Теперь мне должны были показать Твиста, когда ему только исполнился год.
