Одиночество жреца. Том II - Александр Якубович
Я был удивлен тому, что Айрин не поговорила раньше с Орвистом. Я понимаю, что к тому времени, как она стала более-менее складно разговаривать, он уже служил в гвардии и появлялся в доме не слишком часто, однако такая показательная холодность… Не знаю. Если отношения Орвиста с мачехой были для меня более-менее ясны, то как он общался с младшей кровной сестрой оставалось для меня загадкой.
Стол как-то сам собой поделился на мужскую и женскую стороны. С одной села Эдит и Айрин, по другую — Орвист и я. Во главе стола было пусто — я бы очень удивился, если бы мой друг плюхнулся на место покойного отца в первый же вечер по возвращению домой, будто бы так и надо.
— Орвист, Антон, рада видеть вас чистыми и посвежевшими. Барон, все хорошо, одежда подошла? — начала ничего не значащую дежурную беседу Эдит, пока слуга накладывал ей овощей и мясо.
— Да, спасибо. Я так понимаю, это старое платье Орвиста?
— О, да. Он вырос из него, когда еще собирался поступать на службу королю. Знаете, буквально за одно лето раздался в плечах и стал совсем похож на отца…
За столом повисла неловкая тишина, которая прерывалась только стуком приборов. Я заочно проиграл неравный бой с куском мяса, который одной рукой разрезать не представлялось возможным. Просить помощи у слуги не хотелось, так что я довольствовался овощами и фаршированными яйцами. Что это было? Печень? Почки? В любом случае, очень вкусно. Не хватало только пары капель майонеза, который, впрочем, сделать было не очень сложно… Но не в этом доме. Не буду же я учить жизни графских поваров?
О делах особо не говорили, во всяком случае пока Айрин была за столом. Девушка уже вошла в брачный возраст, но Эдит все опекала младшую дочь, будто бы она была маленьким ребенком. Орвист мачехе не перечил, я же не вмешивался в устои семейства — хотят ограждать, так пусть ограждают.
Это почувствовала и сама Айрин, так что быстро доев и бросив напоследок пару уничтожающих взглядов на мать и кровного брата, девушка выскочила из-за стола и демонстративно покинула зал.
— Конечно не мое дело… — начал было я.
— Да, барон, не ваше дело, — осадила меня графиня. — Давайте доедим и пройдем в кабинет моего мужа, поговорим о делах.
Горячее унесли, а на стол стали несколько пирогов, легкое вино и чайник с отварами. Я потянулся к последнему. С пирогом и напитками справились буквально минут за пятнадцать. Пусть нас и кормили в королевской тюрьме и дали денег с собой, но так плотно и сытно я не ел с момента отплытия из Парты. Так что в какой-то момент пришлось отгонять находящий сон и фокусироваться на происходящем: организм категорически отказывался бодрствовать дальше и требовал принять горизонтальное положение.
Кабинет с момента моего последнего визита ничуть не изменился. Все такой же достаточно уютный, с массивным столом, диваном и креслом. Не хватало в нем теперь только одного: хозяина.
Место покойного супруга заняла Эдит, выудив откуда-то из полки наши бумаги. Орвист сел в кресло, я же разместился на диванчике рядом.
Сейчас графиня, близоруко щурясь, в свете масляных ламп перечитывала королевские указы, мы ждали.
— Ладно, господа, хватит отмалчиваться, — наконец-то Эдит отложила в сторону документы. — Рассказывайте, что произошло на самом деле.
Начал Орвист, потом продолжил я. Пришлось излагать краткую историю всей нашей поездки, чтобы дать полную картину происходящего.
— … и вот, я проснулся от какого-то шума, и, как оказалось, команда перебита, а посланники Республики методично поджигают грузы и сам корабль…
За все время рассказа о посольстве Эдит ни разу нас не перебила, только иногда задавала уточняющие вопросы.
— То есть, если бы не слепая удача, вас бы на самом деле сожгли?
— Графиня, я не знаю, насколько детально ваш супруг посвящал вас в дела престола…
Женщина многозначительно повела бровью.
— Если вы о том, господин барон, что вы — ментальный маг на службе престола, которого не смог поработить наш король, то да, Бренард достаточно посвящал меня в дела престола.
Это сняло массу вопросов.
— За время всего посольства я почти не пользовался своим даром, опасаясь быть раскрытым с помощью шаринских амулетов или других способов контроля, о которых я не знаю. Ведь я — самоучка, как и любой менталист… Поэтому я недостаточно внимательно проверил новых гребцов. Но даже от меня можно укрыть мысли и намерения, просто не думая о них. Ведь чтобы докопаться до прошлых воспоминаний надо достаточно серьезно и методично выпотрошить разум человека, буквально расслоив его на части…
Эдит от такого описания только поморщилась…
— То есть, вы считаете, барон, что это вы виноваты в пожаре и смерти моего мужа? — прямо спросила женщина.
Я осекся, не зная что сказать. Кто был целью атаки? Либо Сания, либо я. Учитывая выводы, к которым мы пришли в покоях Кая, нападение бы совершилось вне зависимости от того, была бы арха-та на борту или нет.
— Думаю да, графиня. В этом виноват я.
В комнате повисло молчание. Орвист сосредоточенно смотрел куда-то в угол комнаты, Эдит — на меня, я — на свои сапоги.
— Вы, молодые мужчины, очень любите брать на себя ответственность за все, что происходит вокруг. Если бы могли — даже восход солнца бы происходил из-за вас или вопреки вам, — покачала головой женщина. — Вы человек, Антон, вы были сфокусированы на невесте короля, как на самой большой ценности, которую вам доверили. И вы делали все относительно верно. Корабль подожгла не ваша невнимательность или самонадеянность. Корабль подожгли убийцы, нанятые Бренном, вот о чем вы, молодые и самонадеянные мужчины, постоянно забываете. Мир не построен вокруг вас, и он продолжит существовать и после вашей смерти, как он делал поколения до вашего рождения… Я вообще к чему. Барон, я бы хотела обсудить с вами вопросы ваших финансов, которые попали к роду де Гранж в качестве наследства для Айрин.
— Я уважаю волю короля, графиня, — коротко кивнул я. — В любом случае, я думаю, что скоро отбуду ко двору и продолжу службу в качестве личного менталиста короля.
— Выбираете судьбу злого цепного пса, барон? — хмыкнула женщина. — Ваше право. Я
