Сердце Эрии - Эйлин Рей
– Раньше меня оберегал Эспер, он отпугивал кошмары и не позволял им подобраться ко мне, – пробормотала я, чувствуя, как неспешно меня окутывает сонливость. – Но сейчас он слишком устал.
– Эспер не способен отпугивать кошмары, – мягко возразила Кассия. – Он может только забирать их и занимать твое место в бесконечном лабиринте – так же, как занял его в борьбе с Тенью.
Я удивленно округлила глаза. Неожиданно открывшаяся правда испугала. Если бы я думала о чужих чувствах чаще, чем о собственном спокойствии, то сама бы уже давно добралась до этой очевидной до боли истины. Страх с привкусом горькой вины жаркой волной растекся по телу.
– Давай позволим Эсперу поспать спокойно хотя бы этой ночью.
Кассия коснулась указательным пальцем моего лба. Ведьмовская Сила ужалила кожу и протянула свои вязкие, как утренний туман, путы в мою голову, стремительно оборачиваясь теплым коконом вокруг туго натянутых нитей нашей с Эспером Связи. Я перестала ощущать присутствие тамиру в своем разуме и в этом доме, но, к моему удивлению, эта тишина не порождала ни страха, ни боли, ни всепоглощающей пустоты и одиночества.
– Этот зверь не видел спокойных снов с той самой ночи, как отцовская кровь окропила его клыки, – задумчиво произнесла Кассия в сомкнувшуюся вокруг нас темноту.
Я с любопытством смотрела на ведьму. В голове, будто подхваченные ветром осенние листья, закружились десятки вопросов, но я не решилась задать ни один из них. Я не понимала, какие слова сумеют разговорить женщину еще больше, а какие, наоборот, вновь оттолкнут и заставят замкнуться. Поэтому я молчала. И оказалось, что именно этой напряженной тишины ждала Кассия.
Вскоре она вновь заговорила, предавшись тяжелым воспоминаниям.
– Мой сын был особенным ребенком: мудрым, сильным, но безгранично одиноким. Кровь Эсмеры наделила хрупкое тело Коэля могуществом, но выжгла из сердца все чувства в момент его рождения. Поэтому его разум так часто тянулся за пределы Болот, стремясь заполнить пустоту чужими эмоциями. Нет, не подумай, что он копошился в чужих головах из-за скуки и выворачивал их мысли наизнанку. Коэль никогда не пересекал чужих границ. Его присутствие было сродни прикосновению к хрупкому крылу амевы – осторожное, нежное и едва уловимое. Но Эспер стал исключением. Однажды Коэль ощутил боль и отчаяние зверя, плененного разумом собственного отца и вынужденного смотреть, как острые когти рвут в клочья его любимое существо – единственное, что еще было ценно для него в этом мире. Мой сын не смог остаться в стороне. Законы ведьм никогда не связывали его Силу, и он дал волку свободу, в которой тот отчаянно нуждался. Но… – Кассия запнулась и отвела взгляд. – Потом он отнял эту свободу. Коэль был так одинок, что, однажды ощутив жар чужой жизни и узрев ослепляющий свет чувств, он не смог их отпустить и вернуться к серости и холоду Болот. Его Сила петлей сомкнулась на волчьей шее и привела зверя к нашей хижине. Коэль держал лишенного воли Эспера рядом с собой, тонул и растворялся в его разуме, отчаянно пытался согреть свое сердце в его жизненном огне, но с каждым днем ему хотелось больше, и однажды мой мальчик вкусил волчью кровь. Тогда он и осознал, что натворил. Осознал, какую боль причинил тамиру, лишив его воли и разлучив с маленьким волком, все еще отчаянно нуждающемся в спасении. И осознал, что, помимо свободы, лишил Эспера еще и жизни – в то мгновение, когда его наполовину людская кровь коснулась волчьего языка, ноги Саит ступили на Болота. Это раскаяние подтолкнуло его к тому, из-за чего ты и твои друзья теперь находитесь в опасности. Ради спасения Эспера мой сын сорвал оковы с тамиру и шинда.
Кассия замолчала, ее рука соскользнула с моих волос и замерла на подушке.
– А что было потом? – осмелилась спросить я, когда молчание затянулось.
– А потом, – эхом повторила ведьма, – Коэль подарил Эсперу свободу, насколько, конечно, она была возможна, ведь даже Сил Эсмеры оказалось недостаточно, чтобы разорвать подобную кровную Связь. Разорвать теперь ее могла лишь Саит. Со временем Эспер простил Коэля. Он не смог злиться и винить его после того, как ощутил зияющую в душе ребенка пустоту. Он заполнил ее собственной заботой и любовью, но вскоре все же покинул Болота и отправился за своим братом – Силы Коэля хватило, чтобы растянуть Связь и сделать расстояние безболезненным. Эспер вернулся в Чащу, но новый самопровозглашенный Король не позволил забрать маленького волка и послал по его следу Охотников. Эспер сражался, отчаянно стремился вернуть родное существо, но проиграл. Он выжил лишь благодаря моему сыну. Снова. Пока израненный, еле живой зверь пятнал землю собственной кровью, Коэль вытягивал жизнь из своего тела и из Болот. Он вернул Эспера в Ксаафанию, и вместе мы выходили тамиру, удержали его душу в теле и не позволили Саит к ней прикоснуться. Когда же он снова встал на лапы и вернулся в Чащу, то уже не нашел там своего брата.
Кассия вновь пригладила мои волосы и печально улыбнулась:
– Искать друг друга – злой рок этих волков.
Я перевела взгляд на едва теплящиеся угольки в остывшем камине. Щемящая тоска поселилась под ребрами, зажав сердце в стальных тисках.
– Если хочешь знать, однажды Эспер найдет своего маленького волка, – вдруг добавила ведьма.
– А я? – необдуманно выпалила я и тут же прикусила язык, чувствуя, как жар опаляет щеки.
Кассия лукаво улыбнулась.
– Ты тоже его найдешь, – ответила она и уже более серьезно заметила: – В твоих мыслях витают еще вопросы.
Я замешкалась. В моей голове их было множество, но какой из них ведьма хотела услышать?
Напряженно прикусив губу, я села и испытующе посмотрела на Кассию. Она ждала.
И тогда я решилась. Поймала самый назойливый вопрос, непрерывно зудящий под кожей с того самого дня, как двери ведьмовского дома распахнулись перед нами, и отпустила его на свободу:
– Для чего мы проделали весь этот бессмысленный путь на Болота? Вы ведь ждали нас, знали, что мы окажемся в беде. Вы в любой момент могли подать нам знак, отправить зачарованное письмо и подсказать, где искать.
– Ваш путь не был бессмысленным, – возразила Кассия. – Ты проделала его не зря. Ты принесла на Болота нечто очень важное.
– Что? – удивилась я.
Кассия улыбнулась краешком губ, но не ответила. В моей груди зарокотала пробуждающаяся злость. Я заскрипела зубами и обессиленно рухнула в омут собственных воспоминаний. Поиск необходимого ответа был сродни поиску мелкой иглы в бочке, полной пожухшей хвои: каждая игла кололась одинаково больно и казалась сгнившей зазря.
– Воспоминания вашего сына? – вдруг поняла я и гневно воззрилась на ведьму. – Эспер потерял почти все свое время, пока я молила о помощи ведьм, которые в любой момент могли убить нас: Эспера за то, что он тамиру, а меня за Связь с ним, – и все ради этой ерунды?
– Ведьмы не смогли бы убить вас, даже если бы захотели, – мягко ответила Кассия, проигнорировав мои вопросы, и ее снисходительный тон распалял злость еще больше. – Прежде чем покинуть Ксаафанию, я кое-что отдала Болотам. Душу Коэля. Я знала, что благодаря его Силе и воспоминаниям Болота узнают Эспера и защитят. И ведьмы не посмеют противиться их воле.
– Это ничего не меняет! – отрезала я. – Мы чуть не погибли. Шейн чуть не погиб! Я видела Саит, стоящую у его окна! И ради чего все это? Неужели воспоминания мертвого ребенка помогут нам избавиться от шинда?
Кассия вздрогнула будто от удара – я ощутила, как мягко отпружинил диван, – но сохранила на лице маску спокойствия. А вот ее голос зазвучал холоднее.
– Эти воспоминания вам не помогут, – осадила меня ведьма. – Они предназначались лишь Кэйре.
Ее слова будто обухом рубанули по голове.
– Что? – ошарашенно спросила я.
– У моей дочери не так давно
