Кобра клана Шенгай - Марина Сергеевна Комарова
Да уж, это сильно. Макнули её рожей в грязь не мы, а директор школы.
— Разойтись, — коротко бросил он.
Я облегченно выдохнула.
— Аска! За мной.
Так, зря расслабилась.
Мы все недоумённо переглянулись. Пусть Сату и представляла, как пересчитает мне косточки, но вот то, что директор снова меня вызвал… Мало приятного.
— Удачи, — шепнула Мисаки.
Харука только коротко кивнула.
Мне ничего не оставалось, как почти бегом припустить за ним. Надо же, ещё недавно был тут — и уже вон где. И даже не обернется — прекрасно знает, что я поскачу следом. Только оказавшись на относительно приличном расстоянии (чтобы не бежать хвостиком, но и глаза не мозолить), я смогла передохнуть.
Порыв спросить, куда мы идём, конечно, был, но я решила помолчать. Директор — это не соседки по комнате, не целитель Изаму и даже не учительница Аю, которая охотно идёт на диалог. Тут цуми знает, чего ожидать.
Сейчас удалось рассмотреть Тэцую получше. Но если внешне ничего нового я не обнаружила, то вот исходившую от него рёку ощутила не приведи Плетунья. Тэцуя явно сдерживал силу, но этого было недостаточно. Рядом с ним клонило к земле. Хотелось просто опуститься на колени и коснуться лбом земли, признавая власть. Только власть… чего?
Через время до меня дошло, что мы оказались на берегу реки.
Тэцуя молча смотрел на воду. Я начала нервничать. Притопить решил, что ли? Так была куча свидетелей, видевших, что мы ушли вместе. Хотя… может быть, здесь принято так избавляться от нерадивых учениц?
Я всё же прокашлялась.
— Директор Тэцуя?
Он смотрел на водную гладь.
— Мия говорит, ты её спасла. Вытащила из реки.
Я затаила дыхание. Так вот оно что… Малышка рассказала ему о своих… наших приключениях.
— А потом велела цуми уйти. И он послушался.
Тэцуя повернул голову. Чёрные глаза полыхали живой тьмой, ломая мою волю, круша её в одно мгновение, сминая, будто карточный домик. Дыхание исчезло из лёгких, перед взором заплясали красные круги. Я захрипела, по телу прошла дрожь.
— Что ты сделала, Аска из клана Шенгай, чтобы она поверила увиденному? — прогремел его вопрос.
Лёгкие жгло, стоять было невозможно.
Я с трудом собрала рёку, жар пробежал по руке, кумихимо разорвал кожу, вырываясь на волю щупальцами тьмы. Они метнулись к Тэцуе, который вмиг выбросил щит из чёрного стекла.
Грохот. Земля дрогнула.
Воздух хлынул внутрь. Такой сладкий, такой вкусный, о Плетунья.
Чернильно-фиолетовые щупальца вновь потянулись к директору, и тут же хлынула тягучая тьма. Я вскинула свободную руку и начертила иероглиф «Защита». Он вспыхнул рёку, но тут же осыпался пеплом мне под ноги.
Тьма рассеялась.
Директор Тэцуя задумчиво смотрел на меня, сложив руки на груди.
— Неплохо, — наконец-то произнёс он. — Только реагировать надо быстрее и научиться сразу ставить щит на кандзи. Иначе их будут тереть все, кто хоть немного понимает в каллиграфии.
— Это была проверка? — возмутилась я.
— А похоже на свидание? — не смутился он.
Я покосилась на реку, потом на лес. Учитывая, что тут шастают цуми, это явно не лучшее место для свидания.
— Мия никогда ничего не выдумывает, — тем не менее добавил Тэцуя. — Но я должен был увидеть всё собственными глазами.
Увидел.
Но именно сейчас я поняла, что кое-что увидела тоже. Спасённая мною малышка и директор Тэцуя похожи словно родные отец и дочь.
Глава 2
— Что, так и сказал? — прошептала Мисаки с округлившимися от изумления глазами.
И чудом не свалилась с кровати, я ухватила её, не дав стукнуться носом о пол.
— Так и сказал. Думаешь, я выдумывать буду? Харука хмыкнула и вгрызлась в яблоко.
Весь день нас ощутимо гоняли. Аудиторию приводили в порядок все вместе. Не так уж и сильно её повредили, подумаешь. Вылетели окна, прожгло пол, разметало столы… Даже в стенах дыр нет! Считай, лёгкий погром, ничего лишнего!
Но, ясное дело, я мудро молчала и сгребала мусор. Потому что все мысли занимали слова директора Тэцуи.
— Вечерние занятия, Аска. Через день. Занимаемся прямо здесь во избежание новых разрушений. Защита, контроль, кандзи-концентраторы.
Я могла только благодарно поклониться. Меня не спрашивали, меня поставили перед фактом. И это большая удача. Директор не снёс голову, а решил развить те способности, за которые надо снести голову. Да я счастливица!
— С тебя станется, — буркнула Мисаки, сев на кровати.
Я недобро на неё глянула.
Подруга тут же подняла руки.
— Сдаюсь-сдаюсь. Просто не припомню, чтобы он кого-то брал на дополнительные занятия.
— А припомнишь, чтобы кто-то вызвал к жизни битву из хроник клана? — уточнила Харука.
Мисаки насупилась. Крыть было явно нечем.
После беседы с директором я опасалась, что бравая компания во главе с Сату меня где-то поджидает, но… их даже не было на уборке. Закралось подозрение, что девиц тоже куда-то отправили. Подальше от нас. Кажется, Тэцуя прекрасно умел разводить враждующие стороны. Пока единственным его промахом было то, что он уехал из школы в тот момент, когда я пошла в храм Плетуньи.
И Мия… Его дочь.
— А где её мать? — сам сорвался вопрос с губ.
Харука перестала жевать, Мисаки насторожилась и спросила:
— Аска, ты о ком?
— Про Мию, дочку директора. Она же живёт тут. А где её мать?
Девчонки переглянулись.
— Аска, он же вдовец, — ответила Харука.
— Насколько известно, он с Мией так и приехал, — добавила Мисаки.
— Никто даже не знает, какой она была?
Мне почему-то стало жаль малышку. Не знаю, какой была супруга Тэцуи, но…
Харука пожала плечами.
— Неизвестно. Сама понимаешь, никто на эту тему не говорит. Только так, слухи… Но что правда, что нет — не разобрать. Известно только одно: раз в году директор с дочерью вместе со всеми ученицами и учителями школы Годзэн отправляются к Плавающему храму, чтобы почтить души умерших.
Перед глазами появилось огромное озеро, прозрачное и ледяное. В центре озера — деревянный храм, с первого взгляда простой и неприметный, толком и не понять, почему люди к нему ходят. При этом повязывают на запястье плетёные шнуры: чёрные, если кто-то родной и близкий умер десятки лет назад, синие — пять лет, жёлтые — два года, и красные — не прошло двух лет.
— И кумихимо на их запястьях были… — начала я.
— Синие, Аска, — тихо сказала Мисаки.
— Как и у Коджи, — заметила Харука.
— Коджи? — встрепенулась я. — У него тоже была жена?
Харука закатила глаза.
— А ты о другом и думать не можешь. Не знаю. Но умер кто-то близкий, раз он повязывает синий кумихимо перед походом
