Стреломант - Эл Лекс

Крики людей сразу стали громче и отчетливее. Кажется, я даже стал различать отдельные слова.

– Кара! Кара, спрячься за меня!

– Ваня, не смотри на него! Смотри на меня!

По пальцам потекло теплое и соленое – из глаз Юли полились слезы. Пальцы свело сильной болью – еще чуть-чуть, и она мне их если не прокусит, то переломает зубами!

Я закрыл глаза и потянулся правой рукой к тубусу за спиной. Его там не было.

Черт, походу, когда дарг ранил меня в плечо, он и ремешок задел, и после того как я собрал все уцелевшие стрелы, колчан во всей этой суматохе где-то зацепился и там и остался. Получается, у меня есть только одна стрела – та, что уже зацеплена хвостовиком за тетиву. Хотя кого я обманываю, с моей рукой я вряд ли смогу даже один толковый выстрел произвести.

Но и ничего не сделать я тоже не могу. Никогда не мог стоять в стороне от происходящего и не хочу учиться этому сейчас. Если я могу что-то сделать, я это сделаю. Или умру, пытаясь.

«Умрешь, пытаясь. Серж, это на самом деле самоубийство».

Пусть так. Зато я, может, выиграю тем людям в купе несколько лишних секунд жизни. А может, дарг и вовсе забудет про них, разбираясь со мной.

«А девчонка? О ней хотя бы подумай!»

Я уже подумал, поэтому через силу и скрип в зубах поднял раненую руку, взорвавшуюся болью, кое-как оторвал указательный палец от лука и распрямил его, указывая на сорванную с вагона и лежащую отдельно на траве колесную тележку. Юля кивнула – поняла, мол, и, когда я выпустил ее и слегка подтолкнул в спину, поковыляла к тележке и залезла под нее. Без вопросов, без лишних слов, без возражений – словно кукла. Похоже, что от ужаса в ней просто выключились все эмоции, и сейчас она готова была даже в Белое Пламя шагнуть, если прикажут.

Вот и отлично. Меньше эмоций – меньше шансов, что ее услышат. А если и услышат – не думаю, что даже даргу под силу поднять такую тяжесть. Там тонны три должно быть, вон как ее в грунт вмяло – даже стройная Юля едва ввинтилась под нее.

«Я смотрю, ты все продумал. За это я тебя и люблю».

Все продумал, да. Кроме разве что своего спасения. Да ладно, богиня, я уже все понял – когти даргов ядовиты. Меня же дважды за жизнь пытались травить, думаешь, я не понял, что меня сейчас жрет изнутри? Так что даже если я не умру через секунду после выстрела, то сгорю позже от отравления. А я так не хочу. Уж лучше в бою.

«Безумству храбрых поем мы песню…»

Это точно. Только с твоего разрешения я петь не буду, у меня это дерьмово получается на трезвую голову.

Усмехнувшись собственной шутке, – кажется, я совсем плох стал от яда, – я поднял лук с наложенной стрелой и, не натягивая, нацелил его на дарга. Рука ходила ходуном, стрела плясала и гуляла, даже упала с полки – пришлось ее поправлять.

Ну давай, организм, не подведи. Один раз напрягись. Всего один раз. Больше и не нужно.

И стоило мне взяться за тетиву и, рефлекторно выдохнув, потянуть ее к уголку рта, как из мышц ушла дрожь, и даже боль в руке как-то отодвинулась на второй план. Телом завладел рефлекс стрелка. Это всего на секунду, на одно короткое мгновение.

Но мне больше и не нужно.

Я отпустил тетиву и с облегчением отпустил и лук тоже. Он выпрыгнул из руки следом за стрелой, упал на выпачканную какими-то техническими жидкостями траву, и следом за ним упал и я – пока что только на колени. Глаза мои неотрывно были прикованы к уходящей в точку стреле, к тому, как она изгибается влево-вправо, будто рыба, преодолевающая сильное течение, как машет мне веселым красно-белым хвостовиком, как касается спины дарга…

И отскакивает от нее, ломаясь пополам…

Ах да… Я же совсем забыл про красный дым, который надо было влить в стрелу…

Дарг недоуменно замер на секунду, а потом заворочался, выбираясь из купе, в окно которого он так и не успел влезть. Крутнулся на крыше, ища взглядом обидчика, увидел меня и грозно рокотнул.

– Тебе что, не понравилось? – притворно удивился я. – Я думал, все любят, когда им спинку чешут!

Правая рука нырнула в карман и вынырнула обратно с зажатым трофейным ножом Шубы. Щелкнула пружина, клинок вырвался на свободу, и я слегка пошевелил им в руке, ловя солнечные лучи и посылая в морду даргу зайчиков.

– Ну, подходи, давай. Еще почешу тебе спинку. И глазки тоже почешу.

В бою против человека я бы никогда не стал демонстрировать, что у меня есть нож. Но это же тварь. Может, даже частично разумная, но все равно – тварь. Животное. Даже если он знает, что такое нож, он точно знает, что я ему им ничего не сделаю.

И я это тоже знаю.

Но это не значит, что я не буду пытаться.

Дарг прыгнул прямо с крыши вагона, растопыривая лапы и нависая надо мной. Он закрыл собой солнце, я прищурился и занес руку для колющего удара снизу вверх, пытаясь не упустить момент. Возможно, если я смогу попасть прямо в сердце, длины клинка хватит, чтобы…

Ш-ш-шах!..

Ослепительная красная молния распорола небо, и дарга распорола тоже! Натурально порвала его пополам, так что две половинки полетели дальше по отдельности, нелепо вращаясь вокруг своей оси! Нижняя половина рухнула мне под ноги, верхняя пролетела выше и с влажным шлепком впечаталась в стену вагона!

Где-то за вагоном раздалась громкая трескотня, какие-то взрывы, непонятные команды… Зарычали и заревели дарги, кто-то громко завопил, опять что-то взорвалось!..

Но я смотрел лишь на красную молнию, которая описала дугу в небе и ударила в землю в паре метров от меня, испарив из нее всю влагу, и из пелены моментально сгустившегося пара ко мне шагнула человеческая фигура.

Я на всякий случай повернулся левым, раненым плечом вперед, скрывая руку с ножом за правым бедром: а вдруг этот человек мне не друг?

Подстраховаться никогда не будет лишним. Если уж он будет атаковать, то пусть забирает раненую руку, от нее все равно толку чуть.

Пелена пара истончилась и пропала, и я наконец смог рассмотреть своего спасителя. Вернее, спасительницу, потому что это оказалась девушка. Молодая девушка. Очень молодая, от силы на два-три года старше меня. Она была одета во