Безмолвные призраки Хионы - Влада Ольховская
Гектор собирался высказать ему все, что думает о наглости богатых наследников, но взглянул ему в глаза и понял, что любые упреки сейчас будут бесполезны. Элия определенно был не в себе.
Он всегда серьезно отличался от своей родни. Это его отец и старший брат были слишком самоуверенными, высокомерными и ограниченными во взглядах: они верили, что все знают и понимают. Элия вырос другим, ему действительно хотелось познать Хиону, и этим он оказался симпатичен Гектору. Правда, в последнее время парень начал нести какую-то чушь про загадочные болезни и людей, которые ведут себя не так, как должны. Но Гектор решил, что Элия просто слишком много времени провел наедине с Безмолвием, постепенно это пройдет.
Не прошло – раз он влетел в кабинет Гектора растрепанный, запыхавшийся, с безумными глазами. Судя по болезненно покрасневшей коже, он опять гнал на бешеной скорости, позабыв про защитную мазь, но даже не чувствовал боли. Элию трясло так, что он пока не мог произнести ни слова, он задыхался от недавнего быстрого бега. Гектор никогда еще не видел его таким, и ругать этого чудака вмиг расхотелось.
– Эй, эй, спокойно, – нахмурился Гектор. – Что за дела? Что с тобой случилось?
– Я в-видел… – каждое слово сейчас давалось Элии с трудом, нижняя челюсть ходуном ходила, и вряд ли от одного лишь холода. – Я их в-видел… Т-такое… В-видел… Он-ни есть!
– Притормози, отдохни, я тебя совсем не понимаю…
– Н-нельзя! Н-нельзя, время… В-времени все м-меньше, истекает в-время… Он-ни з-здесь…
Гектор не помнил, чтобы даже дети пугались чего-то так сильно. Он поднялся и обошел стол, собираясь усадить Элию на стул, дать ему плед, хоть как-то успокоить. Но Элия сжал обеими руками его плечи, заглянул в глаза, словно желая подтвердить собственное помешательство. Его пальцы были сведены сильно, как в спазме, и напоминали металлические крюки. Гектор даже не был уверен, что его собеседник до конца осознает, с кем общается.
Это было странно – и опасно. При их последнем сеансе видеосвязи несколько дней назад Элия выглядел взволнованным, но вполне адекватным. Конечно, его рассуждения о загадочной болезни, поражающей лишь избранных, были так же ненаучны, как его вера в волков Риверо, достаточно сообразительных для того, чтобы открыть ловушку. И все равно Гектор верил, что серьезных причин для беспокойства нет. Против Элии действовали слишком бурное воображение и упрямство, рано или поздно он со всем разобрался бы сам.
Его состояние не должно было усугубиться и дойти до… такого.
– Что ты видел? – спокойно спросил Гектор. Это спокойствие сейчас давалось ему нелегко, но иначе они оба были бы в тупике, кто-то должен был сохранить самоконтроль. – Здесь ты в безопасности, можешь рассказать мне.
– Н-нет… Н-никто не в б-безоп-пасности… Никто!
– Элия, возьми себя в руки. Ты все-таки пришел ко мне, а не к своему отцу, ты знаешь, что я помогу тебе, вместе мы во всем разберемся.
Элия хотел рассказать, иначе не добрался бы до института в таком состоянии – попасть к отцу ему было бы куда проще. Он просто не успел. В приоткрытое окно кабинета влетел металлический цилиндр, тут же изошедший темно-серым дымом, и стало не до разговоров.
Гектор знал, что это такое – не мог не знать. Такие шашки зоологи использовали для усыпления животных в полевых условиях, чтобы можно было осмотреть хищников, не убивая. В институте подобных устройств хватало, но никто никогда не применял их против людей – и не должен был! Вот только доказывать это оказалось некому: Гектор так и не увидел, кто стоял у окна.
Он попытался пробраться к двери, да не получилось. Газ был разработан так, чтобы усыплять намеченную жертву очень быстро, любое промедление могло стоить охотникам жизни. Вот и теперь Гектор успел сделать лишь пару шагов по тесному кабинету, коридор был уже рядом – но недостаточно близко. Свет перед глазами Гектора погас раньше, чем ученый добрался до свежего воздуха.
Пробуждение было не из приятных – долгое, непривычно мучительное. Однако когда Гектор вспомнил, где и почему он потерял сознание, даже это показалось ему удивительным подарком судьбы. Он не должен был выжить! Или его поймали все-таки не для убийства?
Когда к нему вернулись зрение и способность двигаться, Гектор обнаружил, что его даже не похитили. Он по-прежнему был в своем кабинете, лежал на полу не связанный. У него ничего не болело, но он почти сразу увидел, что его одежда и пол рядом с ним заляпаны кровью. Он не представлял, как объяснить это – а еще то, что в его правой руке был зажат длинный изогнутый нож.
Такими ножами обычно снимали шкуру с волков Риверо. Гектор подобным занимался редко, но иногда приходилось, и этот нож, безусловно, принадлежал ему, хранился в кабинете. Только обычно нож был чистым, а сейчас – окровавленным, как и рука Гектора до самого локтя.
Приподнявшись, он обнаружил источник всей этой крови. Хотел не поверить, убедить себя, что ему по-прежнему снится сон, да не получилось, реальность его безжалостно не отпускала… невозможная реальность.
Рядом с ним лежал Элия ДиНаталь – замерший в озере крови, несомненно мертвый. С распахнутыми глазами и чудовищной раной на горле, которую – это для всех стало бы очевидным – нанес ему Гектор.
* * *– Я требую немедленного возвращения на «Северную корону»! – объявил Стерлинг. – Вот прямо сейчас, не покидая челнок! Зачем нам вести с кем-то переговоры, если нет тут никого?
Кигану хотелось привычно возразить и напомнить киборгу, что тот – трус, каких мало. А не получалось. Его и самого не покидало желание свалить с этой непонятной планеты, потому что вмиг опустевший город – это как-то слишком.
Или, может, не вмиг, но очень быстро. Космический флот вел переговоры с Хионой совсем недавно – не больше года назад, и тогда в колонии все было прекрасно. Она существовала век, она великолепно развивалась, да и разрушенной она не выглядит… но куда тогда делись люди?
Образ покрытого льдом города, величественного и несокрушимого, теперь угнетал. Киган не исключал, что это все-таки ловушка, так ведь от подобного расклада легче не становилось! Такая ловушка, где нет противника, – она похуже честной драки будет.
– Мазарин, попытайтесь определить, куда переместились люди, – велела капитан.
– Я бы и сама не отказалась, но я не могу почувствовать всю планету сразу, она больше Земли, – виновато признала Альда. – Я только могу сказать, что во
