Джон Байлс - Дети Древнего Бога
Синдзи покраснел.
* * *— Аянами-сан, — сказал учитель, поправляя очки. Шел урок литературы, и ученики читали свои хайку.
Аянами встала и монотонно прочитала.
Я — ЕВЫ пилот
Сражаюсь под взором небес –
Вот для чего я живу.
Она осталась стоять, ожидая решения.
Учитель кивнул.
— Хороший стиль, Аянами-сан. Обычно все пишут о том, что видят, согласен, наблюдения могут привести к глубокому пониманию своей собственной ситуации, но ты сделала так, как я просил.
На лице Рей появилась маленькая улыбка.
— Ты можешь сесть, Аянами-сан. Тодзи-сан следующий.
Тодзи нервно подскочил, расправляя смятый кусочек бумаги.
Старосте класса
Груди побольше нужны,
Но все же она мила.
Выпучив глаза, он смотрел на листок.
— Эй, я НЕ писал этого! КЕН-СУ-КЕ!
Кенсуке захохотал. Он не переставал смеяться до тех пор, пока староста чуть не забила его до смерти.
* * *Рицуко смотрела на существо, бросающееся на прозрачные стены своей клетки.
— Он собирается убить себя, — вздохнула Майя.
Херувим выглядел больным. С тех пор, как его доставили сюда, его кожа постепенно серела, приобретая тот же самый цвет, как у останков первого Ангела.
— Может быть, ему жарко. Он, наверно, живет в глубоком космосе? — сказала стоящая рядом Майя. — А может, он не переносит долгого воздействия кислорода.
— Хм. Возможно, ты права, — прищурилась Рицуко. — Надо провести побольше соответствующих исследований, пока оно не умерло.
— Или, может быть, оно не переносит неволю, — продолжала Майя. — Некоторые создания умирают от этого. Или, может быть, оно линяет…
— Я помню биологию, — сказала Рицуко чуть резче.
Майя покраснела.
— Простите. Я не хотела… Я занимаюсь только компьютерами. Но я хочу знать много разных вещей, как вы, Акаги-сан.
Рицуко кивнула и улыбнулась.
— Знаю, ты просто хотела помочь, — она собралась уходить. — Надо пойти проверить результаты химических исследований. Глазея на него, делу не поможешь.
— А мне надо перечитать рапорт о большом сражении.
Майя бросила последний взгляд на существо.
— Интересно, что бы я делала на его месте?
— Когда ты обречена, лучшее сражаться до конца и с криком кануть во тьму, взяв своих врагов, — сказала Рицуко. — Думаю, он пытается бежать, и я уважаю его за это.
— А мне кажется, он хочет умереть, — возразила Майя. — Бедненький.
— Тогда он трус, который заслуживает то, что получил, — сказала Рицуко, выходя. — Я никогда не сдамся. Ни за что. Я не уступлю. Лекарство существует. Всегда, — она захлопнула за собой дверь.
Майя нахмурилась. "Лекарство? Лекарство от чего? Разве она больна?" — Майе не хотелось думать о такой возможности.
* * *Входя в свой тесный кабинет, он краем глаза заметил крадущуюся за ним тень.
"По крайней мере, секретное агентство, построившее целый город, опускающийся под землю, могло бы позаботиться о более просторных кабинетах для своих сотрудников", — подумал Макото.
— Кто там? — сказал он громко.
Мисато бросила ему на колени розовый конверт с маленьким красным сердечком
— Кто-то влюбился в Макото, — пропела она, нежным голоском. — Где ты ее прячешь?
Макото покраснел.
— Не понимаю, о чем это ты, — он повертел письмо в руках.
— Давай же, открывай. Держу пари, оно пахнет духами. Хм…Она даже знает адрес.
Мисато схватила письмо и поднесла к глазам, стараясь через конверт рассмотреть его содержимое.
— Может быть…это Майя?
Макото выхватил письмо.
— Майя думает о ком-то другом. Я в этом уверен.
— Если ты не откроешь его, то я сделаю это за тебя, — сказала Мисато, пытаясь выхватить письмо.
Вокруг стула развернулась борьба, протекающая с переменным успехом. Письмо переходила из рук в руки, и успело поменять владельца дюжину раз. Баталия завершилась опрокинутым стулом, с грохотом отлетевшим к стенке.
— Хм. Вижу, вам не до меня, — сказала заглянувшая в дверь Рицуко, — Когда вы двое закончите, мне нужно будет поговорить с Мисато, — Она повернулась и ушла.
Мисато оттолкнула Макото и выбежала следом за Рицуко.
— Я только хотела узнать, кто его подружка!
Они пропали из его поля зрения вблизи лифта, но он слышал, как Рицуко ответила.
— Держу пари, он написал ее имя на своих трусах.
Двери лифта закрылись, прежде чем он успел ответить.
Макото огляделся. Никого вокруг. Он поставил стул на место и нервно разорвал конверт. В конверте находилась коротенькая записка без обратного адреса, пахнувшая сиренью.
"Великолепно провожу время. Пошлю тебе первые несколько глав "Запретной любви в NERV" как только завершу их. Сейчас мне надо расквитаться с парой людей, которые причинили мне некоторые неприятности. Но как только я освобожусь, обязательно навещу тебя. Удачи у Мисато. Обнимаю и целую, Акане Тошиба".
Голова Макото пошла кругом. "Все произошло на самом деле, — подумал он, тяжело падая на стул, — Но как она… почему она".
* * *Мегуми устало опустилась на свою кровать в номере гостиницы. "Интересно, что скажет на это мой редактор, — подумала она. — Если он ничего не опубликует, то для меня он станет пустым местом, но…". Она взяла пачку фотографий, которые проявила сама, не доверяя их фотоавтомату, и снова просмотрела их одну за другой.
Одной не хватало. Вернее фотография, где Рей несла Синдзи, была заменена фотографией Рей, бегущей дистанцию. Она задумалась: "Ни записки, ни угроз, но кто-то… кто-то же сделал это. Мне же все это не приснилось. Определенно нет".
* * *— Превосходно, — сказал Гендо, садясь за свой стол. — Но, скорее всего, у нее будут неприятности.
Фуюцуки покачал головой.
— Ничего подобного. Если мы осторожно поведем ее, чуть-чуть подтолкнем в нужном нам направлении, дадим немного безвредной информации, такой как фотографии пилотов в школе… Она приобретет репутацию знающего человека, без реального знания о происходящем. В конечном итоге, через нее можно распространить кое-какие факты, без всяких усилий с нашей стороны. Мы же хотим, что бы люди верили нашим пресс-релизам?
Гендо на мгновение закрыл глаза, затем улыбнулся.
— Хорошо. Я разрешаю. В этом есть рациональное зерно, — он разложил фотографии Рей на столе. — Это дурачье совершенно не понимают, что Рей такое.
— А мы? — спросил пожилой мужчина, — Только из-за того, что наши методы точнее, чем массачусетские эксперименты, это не значит, что мы полностью знаем, что выпустили на волю.
— Она будет делать то, что мы хотим. Когда время придет, она станет ключом к двери, которую мы должны открыть. Вот для чего она создана. И если она окажется неподходящей, замена будет готова.
