Константин Костин - Ксенотанское зерно
Ирма ожесточенно оторвала от деревянного шампура, на скорую руку выструганного из ветки, прожаренный кусочек мяса. Якоб и Дитрих – так звали их невольного соседа – негромко разговаривали о чем-то своем, Ирма даже не прислушивалась. О чем могут разговаривать два крестьянина, что в их жизни вообще интересного? Пьянки да пляски. То ли дело, дворяне – поговорить всегда есть о чем. О недавнем бале, устроенном у герцога, или о роскошном пире, который затеял веселый барон. Совсем другое дело.
– Нет, про ксенотанское зерно я только слышал, – рассказывал крестьянин, – Вообще, я думал, что это только сказки. Ты точно знаешь, что оно есть?
– Нет, уважаемый, – спокойно ответил Якоб, – Но это не значит, что оно – сказки.
«Вон для дворянки Грибной Король – тоже сказка. Однако он есть»
– Ты или лихой парень, – покачал головой Дитрих, – или круглый дурак. Но не мне тебя судить. Я ведь и сам...
Крестьянин рассказал Якобу о заморском овоще, который решил развести у себя в деревне. Мешки с клубнями как раз и ехали в повозке.
– ...один клубень сажаешь – потом с него ведро клубней вырастает. А еда с них хорошая, сытная. Вкус, правда, не очень, сырыми, как репу ли морковку и не съешь... Но если сварить, да с маслом, да с мяском...
– Дай мне мясо, я его и так съем, без всяких хитрых овощей, – хмыкнул Якоб.
– Не перебивай старших. Где таких нахальных только растят?
– В Черном Холме.
– Это где такое?
– Да тут неподалеку. Дня два езды.
– Ага... О чем это я? Ах да, так есть овощ можно и без мяса. С огурцами, скажем, или... – Дитрих понизил голос и оглянулся – с грибами солеными...
– Не боитесь?
– Всю жизнь бояться, так и жить некогда будет. А Король... А что Король? Главное, приметы знать, как хороший гриб от заколдованного отличить. А не знаючи, и белым грибом отравишься. С ядовитым боровиком, к примеру, спутаешь. У них же только и отличия, что ядовитый на изломе краснеет, а потом синеет, и ножка у него слишком толстая и красная. А так – белый и белый... Еще горький боровик есть, того и восе от белого гриба не отличишь, а и тут примета есть. Если мякоть на изломе краснеет, а шляпка снизу розовая, значит, горький, его есть нельзя. Или вот...
Судя по всему, Дитрих был отчаянным грибником. Вроде тех рыбаков, что ловят рыбу в русалочьих озерах, не боясь гнева водяных обитателей.
– Постой, а как ты, уважаемый, оброк со своего овоща платить будешь? Или у вас дворянин разными несуразностями берет?
А что, был дворянин, который со своих крестьян разные редкости требовал на оброк. Чего только ему не носили. Даже, говорят, обрывок бороды Морского Короля приносили.
– ... А на рынке ты тоже по хорошей цене не продашь. Пока еще народ распробует, что его сырым грызть не надо...
– А у нас, – Дитрих хихикнул, – богатый дворянин. У него столько деревень, что у нас, к примеру, он еще ни разу не был. А управляющий... ему главное, чтобы положенный оброк собирали. А то, что мы болота давно уже осушили и распахали, ему и невдомек...
«Да, подумал Якоб, я за сказочным зерном еду, а Дитрих сказочный овощ на сухих болотах сажает. Что только не придумаешь, только бы побольше себе оставить, а дворянам поменьше. А то не сеют, не жнут, а едят в три горла...»
Он глянул на Ирму, которая жевала мясо. Стараясь при это не торопиться.
«Ну извини, девочка, раньше никак нельзя было. Если бы мы остановились, то могли не успеть доехать до стоянки. А ночевать в Чернолесье в других местах – опасно»
После ужина Якоб установил палатку. Прямо на повозке. Ирма, отчаянно зевающая, пробралась внутрь и, похоже, сразу уснула. Парень хмыкнул. Интересно, глее по ее мнению, будет спать он?
Якоб осторожно заглянул под полог. Ирма уже спала, завернувшись в куртку и накрывшись одеялом.
«Извините, ваше дворянское благородие, но на камнях спать – верный способ сойти в могилу, а спать в лесу – еще более верный»
Парень забрался внутрь и тихонько накрылся одеялом. Девушка тут же перевернулась во сне и прижалась к нему, что-то бормоча.
«Замерзла, бедняжка... Вот напасть на девчонку: и отец – мерзавец бездушный и муж – скотина, и слуги Грибного Короля за ней охотятся. Да еще и крестьянин Якоб постоянно обижает...»
Он укрыл девушку поплотнее.
«Главное – завтра проснуться раньше нее. А то остаток дороги будет себя терзать: что ночью было и было ли что...»
Глава 12
Ирма проснулась рано утром. От того, что замерзла. Почему под утро всегда так холодно?
Под пологом палатки, разумеется, никого не было. Из-за полотняной стенки доносился неразборчивый голос Якоба, который, похоже, встал уже давно.
Видимо, «рано утром» для дворян и для крестьян – это два разных времени.
Ирма потянулась, всласть зевнула. Села и задумалась.
Ночью она спала крепко, даже не задумываясь, что находится посреди населенного нечистью леса. И ночью было тепло...
Память подсказывала, что во сне она, чтобы согреться, обнимала кого-то большого и теплого. Неужели...
Ирма затрясла головой. Нет, не может быть. Крестьяне, конечно, наглые, но не могла же она ОБНИМАТЬ его?
***
Якоб бросил взгляд на закачавшуюся повозку. Проснулась, наконец. Сколько вообще спать можно? Дитрих уже готов к отъезду, а она все еще спит.
Хорошо еще, подумал Якоб, что она такая соня. А то страшно представить, что бы было, если бы она проснулась и увидела, что рядом с ней лежит крестьянин.
Нет, конечно, утром они лежали спина к спине, что сложно признать попыткой домогательства, но...
Якоб задумался. Память подсказывала, что во сне он обнимал кого-то теплого и маленького.
Якоб затряс головой. Нет, не может быть. Дворянки, конечно, бесстыжие, но не мог же он ОБНИМАТЬ ее?
***
Девушка выпрыгнула из повозки, потянулась. Огляделась.
На стоянке уже было пусто. Вчерашний крестьянин со своей женой уже уехал. Хорошо.
Ирма забежала за повозку по утренним делам. С опаской ступила на мягкий мох...
Нет, никакое чудовище не выскочило из-за сосен.
Довольная девушка вышла на площадку:
– Якоб, еда...
Ирма замерла.
Совсем недалеко от края стоянки, шагах в десяти, из зеленого мягкого мха торчали грибы.
Много грибов.
Короткие толстые ножки оливкового цвета, небольшие шляпки с сетчатым узором. Толпа грибов занимала полукруг длиной шагов в двадцать. Толпа?
Ира поняла, что думает о грибах, как о живых существах, собравшихся возле стоянки...
Зачем?
Вчера никаких грибов не было.
Она оцепенело смотрела на плотный ковер шляпок. Грибы, казалось, шевелились, иногда казалось, что из-под шляпок поблескивают черные злобные глазки.
– Едем, госпожа.
Ирма вздрогнула:
