Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии
Валерия следовала за ним. По-прежнему осторожно держа копье на отлете, он просунул голову между ветвей и обратился к чудовищу:
— Ну, чего ты ждешь, помесь крокодила со скорпионом? Высунь-ка свою поганую морду, червяк-переросток, а не то я спущусь вниз и забью тебя пинками, сучий ты потрох!
Он добавил еще несколько выразительных слов, да таких, что даже Валерия, выросшая среди моряков, удивилась. Но и на чудовище речь Конан произвела впечатление: голос человека приводит животных либо в страх, либо в бешенство. Внезапно, с неожиданной прыткостью дракон вскочил на задние лапы и вытянул шею в отчаянной попытке ухватить дерзкого карлика, осмеливающегося нарушать тишину в его владениях.
Но Конан точно определил расстояние. Голова гиганта пробила листву в пяти локтях под ним. И когда открылась чудовищная пасть, он изо всех сил метнул копье в алый зев. Челюсти судорожно захлопнулись, перекусив древко, а Конан чуть не полетел вниз, но Валерия крепко ухватила его за пояс. Он обрел равновесие и буркнул что-то похожее на благодарность.
Чудовище внизу заметалось, словно сторожевой пес, которому воры насыпали перцу в глаза. Оно мотало головой, било когтями по скале и разевало пасть изо всех сил. В конце концов ему удалось задней лапой ухватить обломок копья и выдернуть его. Потом оно подняло голову и глянуло на людей таким яростным, почти разумным взглядом, что Валерия задрожала и вытащила меч. Чешуя на горле и боках бестии из ржаво-коричневой сделалась ярко-красной. И, самое страшное, из окровавленной пасти извергались звуки, каких не услышишь от обычных тварей земных.
С глухим ревом дракон бросился на скалу, где укрылись его противники. Снова и снова поднималась над листвой его голова и челюсти хватали воздух. А потом, встав на задние лапы, он даже попытался вырвать скалу, словно дерево.
Этот взрыв первобытной мощи и ярости оледенил Валерию. Но Конан и сам был слишком первобытным, чтобы испытывать что-либо кроме любопытства и понимания. Для варвара пропасть между ним и другими людьми и животными была не столь велика, как для Валерии. Он переносил на дракона свои собственные качества и в рычании гада ему слышались те же проклятия, какими он сам его осыпал. Ощущая родство со всеми творениями дикой природы, он не испытывал ни страха, ни отвращения.
Так что варвар сидел и спокойно наблюдал, как меняется рев зверя и его поведение.
— Отрава начала действовать, — уверенно сказал он.
— Что-то не верится, — Валерии и в самом деле было непонятно, как яд, пусть даже такой смертоносный, может повредить этой горе взбесившегося мяса.
— В его реве слышится боль, — пояснил Конан. — Сперва он немножко рассерчал — укололи в десну! А теперь почуял действие яда. Видишь — он зашатался. Через пару минут ослепнет…
И верно, чудовище зашаталось и напролом двинулось в лес.
— Он убегает? — с надеждой спросила Валерия.
— Бежит к озеру! — Конан возбужденно вскочил. — Яд ждет его! Ослепнуть-то он ослепнет, но может по запаху воротиться к скале и останется тут, покуда не сдохнет. Но ведь и вся драконья родня того и гляди сбежится на его вопли!
— Значит, вниз?
— Конечно! Рванем до города! Там нам, правда, могут и глотки перерезать, но другого выхода нет. По дороге, может, еще тысяча таких тварей попадется, но здесь — верная смерть. Быстро за мной!
И он с обезьяньей ловкостью помчался вниз, время от времени останавливаясь, чтобы помочь своей менее проворной спутнице. А она-то считала, что ни в чем не уступит мужчине!
Они вступили в полумрак листьев и бесшумно спустились на землю. Все равно Валерии казалось, что ее сердце стучит на всю округу. Звуки из-за кустов означали, что дракон утоляет жажду.
— Нахлебается вволю и вернется, — проворчал Конан. — И пройдут часы, пока яд его свалит. Если вообще свалит…
Дальнее солнце начало склоняться к горизонту, и чаща стала еще мрачнее. В туманном полумраке заплясали черные тени. Конан ухватил Валерию за руку и они помчались прочь от скалы. Варвар несся беззвучно, как ветер.
— По следам идти он, видно, не может, — рассуждал Конан на бегу. — А вот если ветер нанесет на него наш запах, то учует…
— О Митра! — умоляюще прошептала Валерия — Уйми ветер!
Лицо ее было бледным овалом в полумраке. В свободной руке она держала меч, но ощущение рукояти, обтянутой кожей, уверенности почему-то не прибавляло.
От опушки леса их все еще отделяло солидное расстояние, когда сзади послышались треск и топот. Валерия закусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Он догоняет нас… — в ужасе шепнула она.
— Нет, — сказал Конан. — Он понял, что на скале нас нет и мотается теперь по лесу — пробует уловить запах. Скорее! теперь город или смерть! Да он любое дерево выворотит, если мы туда заберемся! Только бы ветер не переменился!
Лес перед ними начал редеть, а позади оставалось море мрака, откуда доносился зловещий треск — чудовище искало свои жертвы.
— Равнина, — сказала Валерия. — Еще немножко, и…
— Клянусь Кромом! — выругался Конан.
— О Митра! — крикнула Валерия.
Ветер прямо от них повеял в черную чащу. И тотчас ужасный рев потряс листву и беспорядочные стук и треск сменились непрерывным грохотом. Это дракон, подобно урагану, устремился в сторону своих врагов.
— Беги! — зарычал Конан и глаза его засверкали как у волка, угодившего в капкан. — Только это и осталось!
Морские сапоги не слишком удобны для бега, да и сами пираты неважные бегуны — таков уж их образ жизни. Шагов через сто Валерия начала задыхаться и спотыкаться. А сзади слышался уже не топот, а сплошной гром — чудовище выбежало из леса на открытое пространство.
Железная рука Конан обвила ее талию и приподняла над землей. Если бы им удалось сейчас избежать клыков, ветер, возможно, снова бы переменился. Но пока он дул по-прежнему, и дракон мчался за ними, как военная галера, подхваченная тайфуном. Варвар оттолкнул Валерию с такой силой, что она пролетела несколько локтей и упала у подножия ближайшего дерева, а сам встал на пути разъяренного гиганта.
Уверенный, что смерть неизбежна, киммериец подчинился велениям инстинкта и со всей решимостью ринулся на чудовище. Он прыгнул, словно дикий кот и нанес мощный удар, почувствовав, что меч глубоко вонзился в чешуйчатый лоб. Потом нечеловеческая сила отшвырнула его в сторону, и он отлетел локтей на полсотни, теряя дух и сознание.
Он и сам бы не мог сказать, как сумел подняться на ноги. Все мысли его были только о спутнице, беспомощно лежащей на пути разъяренного дракона. Прежде чем дыхание снова вернулось к нему, он уже стоял над ней с мечом в руке.