Алексей Константинов - Ларец Пандоры (СИ)

«Я обязан узнать, что внутри, — подумал лорд. — Любой ценой».

Мысли о шкатулке прочно засели у него в голове. Герберт вышел из спальни. Освальд так и не появлялся, Арчибальд остался недвижим.

— Хватит сынок, возьми себя в руки, — сказал Герберт Арчибальду. — Пойди и переоденься.

Арчибальд посмотрел на своего отца невидящими глазами.

— Но в моей комнате мистер Сквайрс, — ответил он.

— Можешь взять мои вещи. Будут немного малы, но сейчас это не самое страшное, верно?

Арчибальд кивнул, пошёл в спальню отца. Герберт проводил сына взглядом, после спустился вниз, снял трубку, связался с городской полицией.

— Мне нужно услышать Генри Шепарда, — сказал Герберт, когда его соединили.

— Инспектора Шепарда? — переспросили на другом конце провода.

— Да, инспектора Шепарда.

— Простите, но он уже ушёл.

— У него дома есть телефон?

— Да, — полицейский сообщил, как связаться с инспектором. Герберт поблагодарил его, нажал на рычаг телефонного аппарата, дозвонился Шепарду домой. Трубку взяла его супруга.

— Кто вы? — спросила она слабым голосом.

— Я лорд Недвед. Мне необходимо переговорить с вашим мужем, Генри Шепардом.

— Его нет дома, прекратите названивать! — крикнула она и бросила трубку. Герберт удивился, но выяснять причину столь бурной реакции миссис Шепард не стал. В этот момент дверь спальни Арчибальда открылась. Доктор Мортимер растерянно смотрел по сторонам.

— Я здесь, Эдвард, — окликнул его старый лорд, поднимаясь по ступенькам.

— Что мог я сделал, — сказал доктор. — С ногой ничего серьезного, но хромать он будет сильно, возможно, до конца своих дней. В плече пуля застряла, пришлось её удалить, — отчитался Мортимер.

— Так с ним всё в порядке?

— Жизни ничего не угрожает, но он потерял много крови, нужно отлежаться несколько дней. Возможны слабость, головная боль, тошнота, даже рвота.

— Я понимаю. Спасибо тебе, Эдвард.

Толстячок кашлянул.

— О пулевых ранениях врачи обычно сообщают в полицию, лорд, — смущаясь, произнес Эдвард. — Я, конечно, не стану этого делать, но предупреждаю — такие истории никогда не заканчиваются хорошо.

— Я обещаю, Эдвард, мы сами свяжемся с полицией, когда ситуация разъяснится, — ответил старый лорд.

— Берегитесь, лорд. У нас маленький городок. Люди, которые не боятся здесь стрелять, безумны, — предостерег лорда Мортимер. — Но мне пора. Настоятельно рекомендую связаться с полицией и рассказать им обо всём.

— Я приму твои рекомендации во внимание, старый друг. Недведы никогда не забудут этой услуги.

Толстячок по-детски ласково улыбнулся, пожал костлявую руку лорда своей пухлой, похожей на подушку кистью и ушёл. Герберт проводил его до самой калитки, вернулся в дом и, заметив брошенный посреди лужайки Ситроен, вспомнил об Освальде. Неужели дворецкий сбежал?

Окинув взглядом ночной город, раскинувшийся за оградой имения, лорд вернулся обратно. Дворецкого он отыскал в кухне, где тот пил коньяк.

— Простите, милорд, — увидев Недведа, Освальд перепугался. — Просто… просто я растерялся. Это же мистер Сквайрс!

— И не увидишь, — Герберт нахмурился. — Быстро прекратить пить! Замкни двери, везде закрой окна и ставни. Со своей комнатой я разберусь сам.

— Простите, простите, — подобострастно извинившись, дворецкий оставил коньяк и бросился выполнять приказания.

— Экий наглец, — хмыкнул лорд, налил себе немного коньяка и разом осушил рюмку. Герберт поднялся к себе в комнату, где оставался Арчибальд. Молодой Недвед успел переодеться и привести себя в порядок.

— Сегодня переночуешь в комнате для прислуги, — распорядился лорд.

— Хорошо, — ответил Арчибальд. По голосу и выражению лица лорд понял, что его сын оправился от пережитого шока.

— Не волнуйся сынок, завтра дела уладятся, — смягчился Герберт.

— Я пойду спать, отец.

— Увидишь Освальда, прикажи ему подняться ко мне.

Арчибальд кивнул, покинул спальню отца. Оставшись наедине, Герберт перевёл взгляд на картину, за которой скрывался потайной шкафчик. Лорд непременно позвонил бы в полицию, даже не смотря на увещевания Джеймса, но тогда придется отдать шкатулку. А на это Недвед пойти не мог. Скоро дом уснет, а Герберт отправится на кухню, сломает замок шкатулки и заглянет внутрь. Немного успокоившись, лорд лёг на кровать и незаметно для самого себя задремал.

Арчибальд устроился на длинной скамейке в комнате для прислуги, кое-как вытянул свои непомерно длинные ноги, упираясь ими в стенку, положил ладони под голову и закрыл глаза. Освальд тихонько посапывал в сторонке, с улицы доносился шелест веток, тершихся о стену имения. Спать не хотелось. Арчибальд ворочался с одного бока на другой, не переставая думать о Джеймсе Сквайрсе, который мог к утру умереть. Арчибальда нельзя назвать чувствительной и сентиментальной натурой, в конце концов, он рос, когда на континенте грохотали пушки, снаряды падали на головы солдат, ружейные пули хоронили миллионы ни в чём неповинных людей. Когда Герберт в шестнадцатом году взял шестилетнего Арчибальда с собой в Лондон, мальчик насмотрелся на калек, потерявших руки и ноги. Маленький Недвед бывал и в госпитале. Вид крови его не пугал, стоны страждущих оставили гнетущее впечатление, но не заставили его колени дрожать от ужаса. Арчибальд — ребёнок войны. Он боялся смерти, но она не могла ввести его в ступор. Тогда почему он так взволнован теперь, не может уснуть, перед глазами стоят собственные ладони, залитые кровью Сквайрса? Почему он кричал, когда в них стреляли?

Джеймс был давнишним другом отца. Они сошлись около двадцать первого года. Сквайрс тогда служил в армии, а лорд Недвед примерял на себя роль политика. Но в отличие от большинства аристократов, рвавшихся к власти в угоду собственному честолюбию, Герберт хотел принести пользу народу Британии, считал, что видит пути выхода из кризиса. Поэтому в первую очередь намеревался из первых рук выяснить потребности разных социальных групп. И начать он решил с армии. Лорду посоветовали обратиться к Сквайрсу. Так они и познакомились. И хотя Герберт в конечном счёте отказался от карьеры политика, он продолжил поддерживать связь со Сквайрсом. Примерно в двадцать пятом году разочаровавшийся в правительстве Джеймс оставил Лондон, попросил Герберта подыскать ему квартиру в провинции. Лорд помог, Сквайрс переселился в родной город Арчибальда, с тех пор Герберт и Джеймс устраивали посиделки в имении Недведов. Они распивали чай и обсуждали политику. Сквайрс стоял на откровенно фашистских позициях, в то время как лорд оставался верен социал-демократическим идеям. Арчибальд иногда участвовал в этих спорах, одержимый в то время революционными идеями, бросал вызов и отцу, и Джеймсу. Они спокойно втолковывали ему, почему он не прав, изредка проявляя высокомерие, но старались делать это деликатно, чтобы не оскорбить юношу. Арчибальду особенно запомнилось обсуждение «Утопии» Мора. На него книга произвела глубокое впечатление. Интерес подогревала критика большевистского эксперимента, проходившего в России, в газетах. Проявив себя истинным нонконформистом, Арчибальд стал рьяно защищать коммунистические и социалистические идеи. Лорд склонялся к точке зрения сына, в то время как Джеймс горячо доказывал их неправоту.