Джон Норман - Гвардеец Гора

— Полный гребок! — приказал начальник гребцов.

— Весла с левого борта убрать! — закричал Каллимах.

— Весла с левого борта убрать! — эхом отозвался старший гребец.

«Тамира» с режущей лопастью, сделанной из стали, выступающей с левого борта, как четверть лун, проскользнула мимо нашего корпуса, между нами и «Оливией».

— На других кораблях появились огни! — закричал офицер.

Тут и там над поверхностью воды мы могли видеть движущийся свет. Раздались звуки боевых рожков.

— Прикажи «Оливии» отойти, Каллимах, — взмолился я. — Приказы должны быстро отдаваться и беспрекословно выполняться.

— Ты нашел путь к спасению? — спросил Каллимах.

— Я собираюсь не только спастись, — ответил я, — но и победить.

По воде до нас доносились крики. Похоже, пираты праздновали победу. Скользя ногами по песку, я налег плечом на основной корпус «Туки». Попав три дня назад под удар тарана, этот прославленный корабль Воскджара так и лежал поверженный на песчаной отмели, около цепи, наполовину в воде, наполовину на песке. Мы плечами, используя весла как рычаги, поднимали главный корпус судна, киль которого увяз в песке. По обеим сторонам отмели «Тина» и «Таис» при помощи веревок в четыре дюйма толщиной тоже прилагали усилия, чтобы освободить «Туку».

Крики разносились по воде. На востоке полыхало красноватое зарево пожара.

— Они скоро поймут, что их обхитрили, — сказал человек рядом со мной.

— Работай, работай лучше, — ответил я.

В неразберихе и темноте, среди движения судов, мы подожгли «Оливию», подняв паруса и закрепив рули. Она поплыла на восток, в направлении городов Порт-Кос, Тафа и Виктории. Как грандиозный факел, она вошла в середину вражеского флота. Используя этот отвлекающий маневр, «Тина» и «Таис» с Амилианом и командой с «Оливии», с флажками отбитых ранее у Воскджара кораблей, позволили другим судам как акулам проплыть мимо них, следуя за огнем «Оливии». Они принимали огонь за основное поле битвы. Скоро, конечно, если это не произошло уже, будет обнаружено, что на «Оливии» нет людей.

— Работай лучше! — сказал я.

Мы закряхтели и навалились всем весом на корпус сидящей на мели «Туки». Толстые веревки натянулись. Я услышал рядом с собой треск сломанного весла, не выдержавшего силы четырех человек, использующих его в качестве рычага. Другие люди при помощи заостренных пик рыли песок под килем корабля.

— Боюсь, что времени мало, — крикнул Каллимах с ограждения «Тины».

— Это безнадежно, — сказал кто-то рядом со мной.

«Тука», такой тяжелый, такой темный, такой большой, такой упрямый, так явно сопротивляющийся и застрявший на месте корабль, неожиданно напрягшись, с тяжелым скрипом, подчиняясь нашим усилиям и подталкиваемый водой, скользнул назад на шесть дюймов. Его киль, похожий на полоз огромных саней, оставил след на песке.

— Работать! — прошептали. — Толкать! Работать!

«Тука» продвинулась на фут. Потом еще на фут. Раздался вопль радости.

— Тихо! — крикнул я.

Я покинул свою позицию и торопливо, по щиколотку в песке и воде, пригнув голову, чтобы пройти под веревками между «Тиной» и «Тукой», устремился вдоль корпуса к реке. Там я вошел в воду и поплыл вокруг кормы. Я присоединился к людям на отмели с другой стороны корабля, с той, где три дня назад таран «Таис» проделал большую дыру в боку «Туки». Разверстая, зияющая дыра была, несомненно, с ярд высотой и шириной.

Брешь получилась не только в результате тарана, но и из-за разрыва наружной обшивки, сопровождающего обратный ход тарана. Пояс наружной обшивки находился гораздо выше ватерлинии, когда корабль шел с ровным килем. Более того, в качку и во время битвы он был достаточен, чтобы производить нужный крен. Корабль, негодный для битвы, покинули капитан и команда. Они, без сомнения, надеялись позже, когда представится время, починить и вновь использовать его. Я всматривался в повреждение обшивки. Веревки снова натянулись, и «Тука» скользнула назад еще на ярд. Она скоро сойдет с мели. Со своей позиции снаружи корпуса я обдумывал, сколько времени и материалов понадобится, чтобы восстановить плавучесть «Туки». Такой ремонт должен делаться на реке и во время движения. Я не хотел оставлять ее так, как есть. Она являлась важной частью моего плана. «Тука» была, как уже говорилось, известным кораблем Воскджара.

— К нам приближается корабль, — услышал я чей-то крик.

— Нет! — воскликнул я зло. — Нет!

— Судно, брошенное командой, — сказал другой человек. — Оно темное. У руля никого нет.

Это, похоже, была галера, оставленная командой и уносимая течением с места военных действий. Даже если это ловушка, это всего лишь один корабль. С людьми из Ара у нас было, несмотря на наличие всего двух сражающихся кораблей и «Туки», достаточно команд, чтобы разместить их по крайней мере на пяти кораблях.

«Тука» скользнула еще на ярд назад, по направлению к воде. Подтянувшись на руках, я проник через пролом в корпус судна и вынул меч. Мне было известно, что люди с «Таис» после повреждения «Туки» быстро захватили ее. К этому времени она уже была оставлена командой. Я не сомневался, что и сейчас она также была пуста. Но все-таки я не знал наверняка. «Тука» — большой корабль, и я выпрямился в полный рост прямо внутри ее первого-трюма. Я почувствовал под ногами движение. Это люди толкали «Туку» к воде. В трюме было темно. Когда судно заскользило по песку, сталкиваемое назад в реку, вода из трюма хлынула к моим ногам, на миг затопив их на шесть дюймов. Затем она вылилась в пробоину. Босыми ногами я чувствовал сырое дерево. Под первым трюмом находится нижний трюм. Это сырое пространство, где с трудом можно проползти, наполненное водой и песком, который на горианских судах обычно служит балластом. Я отступил от пробоины и вдруг ощутил беспокойство.

Я прислушался. В трюме было темно и очень тихо. Без сомнения, причин для беспокойства не было, но я не двигался. Я ощущал тревогу.

Внезапно кто-то бросился на меня из темноты. Когда мимо просвистел клинок, я отскочил в сторону и услышал, как он вонзился в дерево слева от меня. Как раз в этот миг я повернулся и в темноте рубанул по нападавшему. Затем нагнулся к нему и левой рукой ощупал тело. Шея была наполовину перерублена.

В следующий миг я почувствовал мягкие губы, которые прижались к моим ногам.

— Пожалуйста, не убивай меня, господин, — умоляла меня женщина.

Я опустил клинок так, чтобы острие коснулось сзади ее шеи.

— Пожалуйста, не убивай меня, — молила она, лежа у моих ног на животе.

— Скрести руки, — велел я, — ладонями друг к другу. И дотронься пальцами до моей лодыжки.