Константин Калбазов - Кроусмарш
Вскоре к поверженному оленю стеклись еще пять орков, последний, седьмой, орк появился совершенно бесшумно. В этом орке Жан тут же распознал старого и опытного волчару, и причина была вовсе не в седине, пробивавшейся в его гриве. Нет. Каждое движение, поворот головы, настороженный взгляд и то, как он все это совмещал – словно походя, не отдавая себе отчета, а просто так живя, – выдавало в нем очень опытного лесовика. Такой мог обнаружить притаившихся в полусотне шагов людей, даже если они будут сидеть как мышки и не трепыхаться, несмотря ни на какую маскировку. Жан знал, что этот орк был способен на это, знал, потому что сам обладал подобной способностью. Это словно чувствуешь чужой взгляд – чувство, не поддающееся описанию.
– Сидим тихо и не смотрим в их сторону, – сквозь зубы, едва слышно, скорее выдохнул, чем проговорил он. Но парни его прекрасно расслышали и тут же потупили взор.
Жан отметил, что хотя двоих слегка и трясло, держались они вполне уверенно, взяв карабины на изготовку. Сам он постарался смотреть в сторону орков, не сосредотачивая свое внимание ни на ком из них. Он старался смотреть на деревья, кусты, но избегал смотреть на самих орков, держа их в поле периферийного зрения, что, впрочем, не мешало ему четко отслеживать ситуацию.
Подумалось почему-то и о том, что он по большому счету не больно-то и опасается того, что их могут обнаружить. За то время, что он пользовался этим новым оружием, он успел хорошо его узнать и по достоинству оценить. Почему-то ему казалось, что у орков не было бы шансов – даже будь он один, он доставил бы им массу проблем, а возможно, и вышел бы победителем из этой схватки.
Старший орк, судя по всему, был последним. При его появлении все замолчали и, выказывая служебное рвение, стали осматриваться по сторонам. Он же, замерев на мгновение и внимательно посмотрев в сторону, где укрылись люди, подошел к воину, пустившему стрелу, поставившую точку в охоте, и отвесил ему смачный подзатыльник, звук которого донесся даже до слуха Жана, после чего что-то гневно прорычал, получив в ответ жалкое блеяние – иначе охарактеризовать ответ Жан просто не мог. Затем кивок в сторону добычи – и молодой тут же склонился над оленем, вооружившись ножом: быстрый и точный удар вскрыл горло животного, выпуская на землю остатки крови. Кивок другому – и молодое деревце срублено одним ударом острого топорика, еще один удар – и получилась лесина нужного размера. Тем временем молодой уже увязал ноги добычи, и лесина была просунута между ними. Порядок, добыча готова к транспортировке. Не прошло и двух минут, как орки уже уходили в том направлении, откуда пришли.
– Сидим здесь и вертим головами во все стороны. – Жан должен был убедиться, что они остались незамеченными орками. Отдав распоряжение, он скользнул между ветками подлеска – так тихо, словно сейчас двигался не человек, а привидение.
Господь не попустил: охотничий отряд орков не заметил ничего подозрительного и целенаправленно двигался на северо-запад – вероятно, к своему поселению. Жан оказался на этом участке впервые – обычно он охотился значительно восточнее, и в той местности ему были известны все поселки орков, к которым он неоднократно подкрадывался: отсюда и его знания о повадках лесных жителей. По идее следовало отследить поселение, чтобы знать о его местонахождении: впоследствии это могло быть неплохим подспорьем в разведывательных рейдах. Однако соваться туда в одиночку было крайне опасно, его же артельщики еще не освоились в новой обстановке, так что вместо помощи вполне могли оказать медвежью услугу. Всему свое время. Настанет черед и более детальной разведки.
– Все, парни, расслабьтесь. Они уже далеко, нас не заметили и ничего не заподозрили.
– Жан, а почему мы их не перебили?
Задавший вопрос парнишка, Билли, был совсем не внушительных габаритов, он выглядел даже несколько хило на фоне остальных, но эта субтильность была обманчивой. Во-первых, он был лучшим стрелком в их квартете, превосходя в этом даже его, Жана. Во-вторых, мог передвигаться, ничуть не уступая в ловкости своему наставнику. И, в-третьих, обладал поразительной ловкостью, с лихвой компенсируя при помощи нее недостаток физической силы. Наконец именно его не трясло от нервного напряжения при появлении орков.
– А ты уверен, что мы положили бы их всех, а не наоборот? Их, считай, было вдвое больше?
– Конечно, положили бы, – уверенно проговорил парень.
– Согласен с тобой. Вот только мы здесь не для охоты ни за орочьими браслетами, ни за их головами. Наша задача – разведка. В Кроусмарше должны появиться люди, много людей, а это заставит орков напасть. Так вот наша главная задача – обнаружить отряд, идущий в боевой поход, а не охотников. Эти на ту сторону Яны не сунутся и людей не обнаружат, но если пропадут, то их будут искать. Сэру Андрэ нужно как можно больше времени, так что не будем дразнить орков. Как я уже говорил раньше, мы обнаруживаем орков и вовремя сообщаем о них в форт. Пропавший отряд на землях людей не так взбудоражит орков, как исчезновение охотников на своей земле. Больше вопросов нет? Вот и ладушки. Привал окончен. Пошли дальше. Порядок прежний.
«По хорошему, конечно, нужно было бы делать все по-другому. Сначала направить сюда людей и подготовить материал, потеряв на это один сезон, а потом, с началом дождей, начать строительство крепости. По сырому грунту оркам было бы весьма неуютно атаковать с берега. Тогда им оставалось бы только двигаться в обход, через все маркграфство, чтобы добраться до Кроусмарша. Судя по тому, с каким маниакальным упорством они противятся строительству здесь укреплений, все так и было бы. Вот поэтому-то, скорее всего, маркграф и не действовал таким образом, потому что в этом случае большому набегу подверглись бы густозаселенные земли маркграфства. Получается, что я наступил на те же грабли, хотя и по незнанию местных реалий. А позволили бы мне действовать иначе, знай я об особенностях набегов орков в зависимости от сезона? Сомневаюсь. Сэр Свенсон не стал бы подвергать опасности свои владения. Значит, я изначально был обречен действовать только так, и никак иначе. Может, сэр Свенсон решил таким образом разобраться со мной, потому что на него надавила инквизиция? Ну не верю я в то, что эти парни оставят меня в покое. Нет. Он в первую очередь должен думать о маркграфстве, так что получается, что он пока честен со мной. Своеобразная честность, но и помочь мне он не имеет возможности. Хотя это тоже спорно. Уж оставить-то тридцать бойцов до окончания строительства он может, но воины в моем распоряжении только до первого мая. С другой стороны, что мне известно о его проблемах? Но, черт возьми, тогда получается, что он не понимает простых вещей – к примеру, то, что освоение этой земли принесет гораздо больше прибыли, нежели будет затрачено. Получается, что я все же чего-то не понимаю, потому что это на поверхности».
