Елизавета Дворецкая - След черного волка
На уме у него было: ведь сын Велезоры, хоть и давно зрел годами, жены до сих пор не взял и из лесу «в люди» пока не вышел. И если он, Хвалис, успеет жениться первым, то старшим сыном Вершины станет он! И посмотрим, одно ли Верховражье в конце концов ему достанется…
Когда обсуждение было закончено и замысел обговорен, стая ушла в свою обчину, собираясь спать. И только там Лютава взяла брата обеими руками за шкуру на груди, подтянулась ближе к его лицу и прошептала:
– Лют! Что ты делаешь?
В ответ он обнял ее, прижал к себе, наклонился к ее лицу вплотную.
– Я хочу, чтобы оба они показали, чего стоят. Один из них докажет, что заслуживает жить на свете. А второй… Я не отдам тебя кому попало, пусть он хоть трижды смолянский князь.
* * *Исход испытания, затеянного Лютомером для обоих соперников, превзошел все его ожидания. Стая, не собираясь ввязываться в драку, ждала ее исхода в Доброхотине. Дружина Хвалиса, собранная из людей его и Держигостя, отправилась навстречу смолянам еще утром. День прошел в томительном ожидании, и не раз Лютомер пожалел, что остался так далеко от места событий. И вот глубокой ночью первым вернулся Толигин старший сын Утешка с пятью отроками.
– Привезли! – ликующе закричали у ворот вала. – Девку привезли! И самого князя смолянского в полон взяли!
Лютомер переменился в лице; Лютава от этого известия чуть не села на пол. Такого недоверчивого изумления на лице своего уверенного и сдержанного брата она не видела никогда в жизни. Не веря своим ушам, Лютава тем не менее готовилась к невозможному. Хвалис, их несчастный Галчонок, одолел и взял в плен самого князя Зимобора? Сделал то, за чем его посылали, – и гораздо больше? Так, может, боги и впрямь на его стороне – кто бы мог ожидать?
Какими глазами они теперь взглянут ему в лицо – сыну чужеземной рабыни, которого всю жизнь презирали? И Зимобор теперь пленник Хвалиса? Может быть, тот и подарит Лютаве ее загадочного жениха – если пожелает! А может, велит в Угре утопить – имеет право!
Только бы Хвалис не узнал, что Зимобор так сильно ей нужен, – пронеслось в голове у Лютавы. Потому что если узнает – Зимобору точно не жить.
А Замиля уже спешила, с развевающимися полами бобровой шубы, навстречу вестникам.
– Мой сын победил! – кричала она и даже поминала неведомого бога своей юности, вспомнив его в самый радостный час жизни.
Пленных привезли несколько человек – четверых или пятерых. Выбежав к воротам, Лютава и впрямь увидела Игрельку – растрепанная, со сдвинутым набок платком, в скособоченном кожухе, та стояла возле Утешки. Лицо у нее было злое, со следами слез. Какие-то тела волокли в клеть. Доказательства успеха были налицо.
Понимая, что дружина смолянского князя превосходит и численностью, и оружием, и умением, угрянские бояре придумали взять хитростью. Замысел был дерзок и много обещал в случае удачи. Смоляне уже покинули Селиборль и двинулись дальше по Угре; на пути их и подстерегала засада. Первым пошел Толига с сыновьями и еще десятком человек. Притаившись на высоком берегу Угры, они обстреляли из луков передовой отряд смолян, не показываясь на глаза. Потерь удалось нанести не много, но смоляне, как и ожидалось, отступили. Собравшись вместе, они послали людей на берег – отогнать стрелков. Вспомнив юность, проведенную в бойниках, Толига дал себя увидеть и сам отступил в лес, заманивая противника за собой, а там пустился бежать по замерзшему ручью.
А пока часть смолянской дружины ловила в лесу Толигу, сам Хвалис с основными силами ударил по реке навстречу. Среди прочего добра Замиля привезла из Ратиславля шлем и кольчугу, которую Вершина подарил Хвалису прошлым летом, перед походом на вятичей, и тот выглядел князем не хуже других. Одновременно Толига, сделав петлю, вышел в тыл смолянам – к их обозу. Честно сказать, добыча привлекала Хвалиса не менее, чем невеста и месть: смолянский князь обошел уже половину своей земли и вез с собой множество ценных мехов.
Ударив в лоб, после скоротечной схватки Хвалис отступил, и часть смолян устремилась за ним. Вернуться им не дали: пропустив передовой отряд, угряне обрушили на лед пару заранее подрубленных деревьев. Смолянам оставалось только гибнуть у завала при попытке перебраться через него назад, к своим. Там-то успевший вернуться Утешка и подстерег их вожака, в кольчуге и шлеме: изловчился, сидя на завале, ударить топором по голове, повязал и увез.
Уже в темноте продолжалась битва у обоза. Нашли Игрельку, и в общей суете не кто иной, как Родима, затащил ее на лошадь, взятую у смолян же, и ускакал прочь с визжащей и дрыгающей ногами девкой – она даже не поняла, что происходит.
И вот теперь Утешка и Родима с десятком соратников вернулись, лихорадочно хохоча от радости первой настоящей победы.
– А сам Хвалис где? – кинулась к ним Лютава.
Те переглянулись.
– Да мы не видели его, – растерянно ответил Утешка. Упоенный собственным успехом, про княжича он и позабыл. – Они еще бились, когда мы уехали. Скоро воротится!
– Пойдем, покажи…
Увидеть добычу жаждали все жители Доброхотина, и Лютомер едва расчистил сестре дорогу. Принесли огня, и Лютава прошла в клеть, где прямо на пол положили связанных пленных. Вся дрожа, она скользнула взглядом по вывалянным в снегу кожухам, по разлохмаченным головам, но никого не узнала.
– Вот он! – Утешка показал на крупного мужчину, который хмурился и отворачивался от света.
Лютава наклонилась, ожидая увидеть лицо Зимобора, и ахнула. Перед ней лежал со связанными руками тот мрачный рябоватый мужик, которого она видела вместе с Зимобором в избе боярина Даровоя.
Она быстро оглядела другие лица, но Зимобора среди них не было.
– Это не он! – воскликнула она, не зная, радоваться или огорчаться. – Утешка, дурень! Кого ты приволок! Это воевода, а не князь!
– Да ну! А смотри, на нем кольчуга! Чем не князь? – Утешка разочарованно засмеялся. – Ну, тоже хорош карась! Воевода, говоришь?
Лютава вышла из клети.
– Это не он! – повторила она ждавшему снаружи Лютомеру. – Не Зимобор. Воевода его, не помню, как звать.
На лице Лютомера отразилось облегчение, но он запретил себе радоваться раньше времени.
– Погоди. Вот Хвалис сам воротится, может, он там всех на месте перебил и весь обоз взял.
Ночь и утро прошли в тревожном ожидании. Участники набега возвращались по одному и кучками. Приехал Держигость, раненный в руку, рассказал о схватке с основной дружиной смолян: он отступил, услышав, что Игрелька увезена. Лихорадочное торжество Замили перешло в опасения.
Вот рассвело. Почти в полдень вернулся Толига – последний из уцелевших. Хвалиса с ним не было, и он ничего о нем не знал. Приходилось признать: княжич или в плену у смолян, или убит.
