Трон сломленных богов - Эмбер Николь
– Дианна, остановись. Я знаю, тебе больно, но подумай. Пожалуйста. Ты окажешься с ним один на один, и он убьет тебя. Посмотри, что сделал с нами Тобиас. Они короли Йеджедина. Чтобы победить одного из них, потребовались боги! Боги, Дианна. Во множественном числе.
Проигнорировав мои слова, она издала еще один громогласный рев. Ее крылья высвободились, и круг лопнул, выпустив на свободу огромное существо с длинным хвостом.
Мое сердце остановилось – я больше не думал, действуя инстинктивно. Секунду назад мы находились в разрушенном особняке; в следующий миг мы стояли в полумиле от него в гуще леса. Логан закашлялся, пока я наблюдал за тем, как ее массивный силуэт взмывает в небо. Она резко спикировала вниз, выдыхая поток огня на деревья, после чего пролетела над горящим особняком и направилась к саду. Мысль о том, как отчаянно она старается стереть все воспоминания об этом месте – даже о нас двоих, – разбивала мне сердце. Последний страшный рев наполнил собой воздух. Мощные крылья боролись с ветром, унося ее в небо – прочь отсюда. Пытаясь подавить отчаяние, я отвернулся.
Логан склонился над изувеченным телом. Позади нас потрескивало пламя. Вдалеке догорал разрушенный особняк. Пепел клубился густым облаком, закрывая собой небо.
Я схватил воротник обгоревшей рубашки Дрейка и поднял его над землей.
– Теперь ты видишь? Ты видишь, чего твое предательство стоило мне и миру?
Логан схватил меня за рукав, прерывая мою тираду. Наконец я удосужился посмотреть на Дрейка. Он даже не пытался защищаться, ожоги покрывали его шею, большую часть лица и тела. У него не было сил исцелиться. Я поставил вампира на ноги – мой гнев утих, на его место пришел страх. Коснувшись земли, ноги Дрейка подкосились, и он снова рухнул, ударившись спиной о ближайшее дерево. Он кашлял и стонал, держась за грудь.
– Нам пора двигаться, – сказал я.
Пепел, дым и угли практически лишили нас возможности видеть и дышать. На меня нахлынули воспоминания о горящем Рашириме. Я знал истинную силу Иг’Моррутенов и ущерб, который они могли нанести. Они способны превратить в руины даже самые сильные миры. Но я никогда не думал, что увижу, как моя Дианна поддастся своим разрушительным побуждениям. Мое сердце потянулось к ней, надеясь на ответ, но ответа не последовало. Я ощущал себя опустошенным и подавленным, до конца не понимая, кому из нас принадлежат эти чувства – мне или Дианне.
– Я не могу.
Дрейк закашлялся, пытаясь сесть, но безуспешно.
– Ты должен, – отрезал я, поднимая его на ноги. – У нас мало времени.
В противном случае Дрейк умрет, а я этого не хотел. Он был ее последней надеждой, последним проблеском жизни в ее сердце. Он был нужен живым – для нее.
Дрейк оттолкнул мою руку, сполз по стволу дерева и с глухим стуком сел на землю. Мое разочарование росло с каждой секундой. Логан обошел меня и наклонился, чтобы подхватить Дрейка, но тот оттолкнул и его.
– Мы сможем отдохнуть, когда доберемся до Серебряного города. А теперь вставай.
Дрейк обреченно ухмыльнулся и убрал руку с кровоточащей груди.
– Нет, я правда не могу.
То, что я увидел, убило мою последнюю надежду. Сломанный клинок Забвения торчал из его груди. Последняя попытка Дианны – она знала, что я попытаюсь его спасти, и позаботилась о том, чтобы Дрейк не смог избежать смерти. Я мгновенно оказался на коленях. Прижав руку к его груди, я лихорадочно искал хоть какой-то выход.
Нет, нет, нет!
– Дианне нравилось носить с собой эти симпатичные кинжалы. – Дрейк улыбнулся, кровь пузырилась на его губах при каждом вздохе. Его рука поймала мою. – Уже слишком поздно, Губитель Мира. Я это чувствую. Истинная смерть – вот, как мы это называем. На самом деле это не так плохо, как я думал.
– Нет! – проревел я, светящиеся серебряные линии побежали по моей руке.
Если я сконцентрируюсь, то смогу его спасти. Мне просто нужно сосредоточиться.
– Я знал, что я тебе нравлюсь, – сказал Дрейк, и за его улыбкой последовал влажный кашель, от которого лезвие вонзилось еще глубже.
Черт.
– Я не могу потерять тебя. Ты моя последняя надежда.
Мой голос дрогнул, и я опустил голову.
– Поверь мне. Это не так.
Я потер переносицу, пальцы были скользкими от крови вампира и налипшего пепла. Что-то во мне надломилось, слезы застилали глаза.
– Как мне вернуть ее?
– Я не нужен для этого. Я предал и потерял своего самого верного друга.
Он покачал головой, и даже это небольшое усилие причинило ему боль.
– Я не могу потерять ее. – На этот раз мой голос сорвался.
– Ты не потеряешь.
Я взглянул на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Я увидел это, когда она впервые вышла из леса. Что-то мелькнуло в ее взгляде… Словно часть ее пыталась выбраться на поверхность ради тебя. Я думал, что Габби была последней ниточкой, но на самом деле это ты. Ты – единственное, что не дает погибнуть смертной части ее сердца. Так что не позволяй Кадену победить, что бы она ни говорила или ни делала. Поверь мне. Ты – единственный, кто ее волнует.
Он снова попытался сесть и поморщился от боли. Свет пламени позади нас отбрасывал тени на его окровавленное и обожженное лицо. Он смотрел на свой разрушенный дом.
– Мне следовало стараться лучше. Ты прав. Я хотел помочь своей семье, но она тоже была моей семьей. Жаль, что я понял это слишком поздно.
В желтых глазах Дрейка блестели слезы, капли одна за другой катились по его щекам. Я знал, что он испытывает раскаяние. Логан опустился на колени рядом с Дрейком, и его лицо, казалось, смягчилось.
Дрейк повернулся ко мне:
– Теперь Дианна гораздо сильнее. Каждое существо Потустороннего мира ощутило это, когда Габби умерла. Мир изменился, но она все еще остается Дианной. Она все еще та девушка, которую я спас в пустыне, которая любила кого-то так сильно, что последовала за незнакомцем в настоящий ад. Она по-прежнему та девушка, которая любит цветы и милые подарки от властного самоуверенного бога. Она милая, добрая, веселая и любит всем своим существом. Вот почему она такая. Она сломлена. Ей больно. Если ты любишь ее, по-настоящему любишь – не сдавайся. Истинная любовь того стоит. За нее нужно бороться. Помни об этом.
Я
