Сказания о Небожителях. СФера - Мэри Кенли
Самой важной частью свитков оставались правильно нарисованные символы. Именно в них запечатывалось «нечто». Поэтому Мейлин понимала, что придирки наставницы Шао к ее почерку вполне оправданы. Движения кисти должны быть безупречными, чтобы рука ни разу не дрогнула, чертя очередной символ. К тому же, Кан Мейлин иногда в них путалась. Дело в том, что для запечатывающих свитков использовались более ста символов и рун, некоторые из них пришли из далекой древности. Добавил лишний завиток? Чуть изогнул прямую линию? Свиток можно считать испорченным.
– Пойми же ты, наконец! – шипела Шао Лилинг. – Запечатывающие свитки отнюдь не простое ремесло. Одна ошибка – и он не сработает или даст противоположный эффект.
Только выучив наизусть обилие символов и рун, Кан Мейлин смогла бы самостоятельно их комбинировать. Хотя, ей до этого уровня еще расти и расти. На начальных этапах она лишь пыталась повторить простейшие вариации, созданные учительницей Шао.
Каждый раз Кан Мейлин выходила с занятий, чувствуя, что ее руки распухли от постоянной практики. Рукава были вечно измазаны в чернилах, и она тихо радовалась тому факту, что за одеждой не приходится следить самостоятельно. Стиркой и готовкой занимались слуги Храма Небожителей из внешних пределов. Линлин редко встречала кого-то из них. Судя по всему, им не разрешали долго присутствовать на пиках. К мастерам приставляли личного слугу, что считалось очень почетным, но и те вели себя неприметно. Иной раз Мейлин задумывалась о том, что она так же могла стать служанкой Храма, если бы не лидер Си. И эти мысли заставляли ее трудиться еще усердней.
После сытного ужина в компании других младших учеников она хотела бежать практиковаться, но ее остановили.
– Мастер Шао так мучает тебя? – нахмурилась одна девочка по имени Ю Шун.
На пике Шаньси Ю Шун считалась одной из самых способных учениц. Хотя она совсем недавно прибыла в Храм (чуть раньше Кан Мейлин), ее чрезвычайно высоко ценили. Линлин старалась не завидовать Ю Шун, однако же тихо вздыхала про себя, зная, что той дозволили стать ученицей Ван Линга. А это значит, что Шушу станет мастером артефактов из нефрита, что считалось очень редким и почетным.
Говоря об их отношениях с Мейлин… Ю Шун, в каком-то смысле чувствовала ответственность за непоседливую Кан Мейлин и потому периодически опекала ее. Линлин не противилась, лишь одна вещь ее немного смущала. Ю Шун казалась очень амбициозной. Она будто относилась к таким людям, которые настолько работоспособны и горды, что прошибут любое препятствие на своем пути. Мать всегда советовала Мейлин остерегаться подобных личностей.
«Рады они тебе, или же ты им не нравишься – не столь важно. Тот, кто ради собственных амбиций готов на все, бесспорно опасен», – твердо говорила Вейло Иинг.
Конечно, Кан Мейлин не считала Шушу плохой. Просто вела себя осторожно, на всякий случай. Вот и сейчас она вздрогнула, отвечая крайне уклончиво:
– Ну… Не совсем. Я сама стараюсь практиковаться, оттачивая навыки.
Ю Шун поджала губы и недовольно вздохнула:
– Ты такая легковерная, сестрица Кан. Очевидно же, Шао Лилинг изводит тебя почем зря. Впрочем, у нее и без того плохая репутация на пике Шаньси.
Ю Шун гордо задрала подбородок, будто подчеркивая факт, что у нее-то репутация на высшем уровне.
– Р‑разве? – удивилась Кан Мейлин. – Я думала, мастер Шао сведущая…
– У нее есть талант, – не стала спорить Ю Шун, подаваясь вперед, – но она очень сложный в общении человек. И поэтому ее мало кто любит.
– О, вот как? – насмешливый голос над их головами заставил Ю Шун чуть удивленно отпрянуть.
Кан Мейлин закрыла глаза, тихо вознося молитвы богам. Она уже поняла, что Шао Лилинг услышала сплетни о себе, что грозит новыми проблемами.
– Злословие за спиной мастера не красит тебя, Ю Шун, – сурово припечатала Лилинг, прожигая недовольным взглядом обеих девочек.
Ю Шун склонила голову, будто бы раскаиваясь, однако ее плечи даже не поникли. В свою очередь, Кан Мейлин предчувствовала беду.
– Ученица Кан, за мной! – рыкнула Шао Лилинг, мотнув головой.
Линлин подчинилась без каких-либо пререканий, ощущая горькую несправедливость. Ну за что? Она ведь не говорила ничего плохого! Но теперь из-за Ю Шун ее отношения с наставницей испортятся еще сильнее. Нужно было сразу уйти.
– Я питала некоторые надежды насчет вашей старательности, ученица Кан, – гневно выпалила Шао Лилинг, когда они немного отошли, – но что я вижу? Похоже, вам нужен другой, более «простой» в общении учитель.
– Нет! Я не… – отчаянно воскликнула Кан Мейлин, но замолчала под едким испытующим взором.
– Завтра я поставлю этот вопрос перед Старейшиной Шаньси, – фыркнула Шао, – вы свободны.
«Полный провал», – грустно подумала Мейлин. Что за дурацкая ситуация?
Ночью она практически не сомкнула глаз, лихорадочно думая над тем, как же искупить вину перед Лилинг. Но увы, ничего не приходило в голову. На следующее утро Кан Мейлин вызвал Ван Линг. Так как он считался заместителем Старейшины, она примерно осознавала, по какому поводу ее зовут. «Меня выгонят? Или заставят вымаливать прощение на коленях?» Ответить на это мог лишь сам брат Ван.
– Кан Мейлин, ты действительно сплетничала о наставнице? – прямо спросил Ван Линг, и в его голосе не было привычного тепла.
Мейлин содрогнулась всем телом, но тихо призналась:
– Это недоразумение. Я не… Я только лишь слушала, желая узнать больше о наставнице.
Ван Линг нахмурился и внезапно вздохнул:
– Что ж, многие неверно воспринимают ее характер. Она действительно бывает очень резкой. Но я верил, что ты сможешь справиться со всеми трудностями.
Он казался обеспокоенным, и в тот момент Линлин поняла, что ее не собираются ругать.
– Учительница Шао… Она ведь не плохая? – тихо спросила она.
Ван Линг усмехнулся:
– Конечно. Она очень целеустремленный человек. Но, знаешь, Шао Лилинг всю свою жизнь пыталась справиться с предрассудками. Девочка из глухой деревни, она ничего толком не умела и, конечно, успела столкнуться с недобрыми словами других людей. К счастью, в дальнейшем ее талант расцвел ярким цветом.
– Что? – удивилась Кан Мейлин. – Она из деревни?
«Впрочем, на что я надеялась, обычная деревенская девочка», – слова самой Лилинг всплыли в памяти, но теперь звучали по-иному.
– Да… – задумчиво проронил Ван Линг. – Ох и непросто ей пришлось. Она ведь даже писать не умела, когда попала сюда. Нас с ней постоянно противопоставляли друг другу, оттого сестрица Шао до сих пор
