Как не умереть дважды - Сора Наумова
– И все на меня так смотрят, будто женщину впервые увидели. Но хуже всего Морис. Вот скажи мне, разве мы не друзья? Фу, это так мерзко.
– Все зло от распущенности, – послышалось из пустоты. – Но мы с тобой не такие, как они.
– Быстрее бы все стало как было! Еще один день я не вынесу.
– Держись, брат мой. Знай, что я всегда поддержу тебя на пути праведности.
У меня дернулось веко. Я почти вышла из укрытия, как что-то холодное и влажное обвилось вокруг щиколотки. Я аж язык прикусила, и исключительно поэтому крика не случилось.
– Тссс… – послышалось откуда-то из кустарника рядом, и я с облегчением узнала голос Мориса. – Дай дослушать.
Этот жук спрятался раньше меня и все время наблюдал, как я шпионю за нашим общим другом.
– Спасибо тебе, Аркаша. Мне стало легче.
– Тебе давно пора поменять друзей, эти тебя совершенно не понимают.
– Ты не прав, – возразил Рэнди. – Просто мы не похожи друг на друга, и это нормально. И они совсем не плохие.
– Тогда почему ты сидишь тут один и разговариваешь со мной?
– Потому что Морис… Потому что…
Рэнди замолчал, а вот мне прямо на месте не стоялось от любопытства. Хватка виновника обсуждения ослабла, и щупальце стыдливо втянулось в зеленые заросли.
– Ах, я не могу сказать!
Невидимый собеседник принялся утешать нашего гуля, и мне вдруг стало совестно, немного запоздало, но лучше поздно, чем никогда. Я попятилась, сунула руку в кусты и нащупала воротник Мориса.
– Ты… – пискнул он, но я уже поволокла его прочь. Когда мы скрылись в фойе общежития, Морис обиженно поправил камзол и вынул пару листиков из волос.
– Ну ты чего? Не дала самое интересное послушать.
– Самое интересное? – Я ткнула в него когтем. – Самое интересное сейчас, это почему Рэнди от тебя сбежал и почему стесняется сказать, что ты натворил. Ну? Рассказывай.
– Да что тут рассказывать? – сразу стушевался Морис. – Ничего такого.
– Ты до него домогался?
– Рита?! – возмущенной чайкой заорал Морис. – Да как ты могла так подумать?
– Потому что я тебя знаю, потому и подумала.
Морис надулся и не сдавался, как русский партизан на допросе, и легкие пурпурные пятнышки на щеках сказали мне больше. Морису тоже было стыдно говорить.
– А знаешь, – выдохнула я, – и не надо. Меньше знаешь, крепче спишь.
Спокойствие и твердость. Спокойствие и…
– А у вас с Амилотой как прошло?
Я хрустнула костяшками пальцев, и Морис сразу все понял.
– Молчу. У всех есть свои маленькие грязные секретики. Хотя если взять во внимание размеры нашего куратора… Эй! Не те размеры!
У меня, наверное, как-то изменилось выражение лица, но, на самом деле, болтовня с Морисом повлияла на мое душевное здоровье больше, чем медитация под облаками. Мне стало спокойнее.
– В прошлой жизни ты, наверное, был бабником и извращенцем, – усмехнулась я.
– Не исключено. Но это хотя бы звучит весело.
– Не поспоришь…
– Рит, – совсем другим голосом, серьезным и озабоченным, позвал Морис, – у тебя что-то происходит? Ты слишком нервная.
Я подошла к окну и взгромоздилась на узкий подоконник.
– Вообще-то происходит. Всякое.
Ждала подходящего момента, а в итоге вывалила все как на духу, и про картину-портал в библиотеке, и про мое пропавшее досье, и про подругу, оказавшуюся на Светлом факультете. Даже про куратора-убийцу – гулять так гулять.
– Фуууух, – пораженно протянул Морис и, повернувшись ко мне спиной, беспокойно зашевелил полным комплектом щупалец, оттопырившим подол камзола. – Ты меня озадачила. Почему сразу все не говорила? Хотела мне инфаркт устроить?
– Да как-то то одно, то другое, – неловко оправдалась я. – И это мои личные проблемы, вам всем не обязательно об этом думать.
– Ну здрасьте. Как возвращать Рэнди его сомнительную мужскую красоту, так всем, а как решать твои проблемы, так ты сама? А мы тебе для украшения нужны?
Я проглотила тугой комок в горле и вымученно улыбнулась.
– И для украшения тоже. У кого еще есть свой кракен?
– И то верно. Но не сбивай меня с мысли, пожалуйста. Мы команда, а ты оказалась звездой какого-то потустороннего заговора. Не можем же мы пройти мимо? Вдруг кто-то распутает его без нас? Можно сказать, вся студенческая жизнь насмарку.
– Морис.
Он заткнулся и очутился в моих объятиях. Я стиснула его шею почти до хруста и шумно выдохнула в пахнущий духами воротник сорочки.
– Спасибо. Я даже не заметила, что потерялась, а сейчас нашлась.
Морис похлопал меня по спине.
– Завтра не забудь повторить эти душещипательные слова трупоеду, ему понравится. Может, он прослезится, и заклятие спадет.
Я выпустила Мориса, и он принялся суетливо наводить красоту, ни дать ни взять курочка, поправляющая перышки. Или попугай. Это больше похоже на правду.
– Ну вот, опять меня помяла, – притворно пожаловался он. – Хорошо, никто не видел.
Этажом выше хлопнула дверь, и я вспомнила, что час уже поздний, и наше эмоциональное воссоединение могло кому-то помешать видеть десятый сон. Морис отправился в общежитие для мальчиков, а я поднялась к себе.
Про Мию вспомнила, уже берясь за ручку. Хлопнуть дверью посильнее, или побыть сегодня милосердной? Я вошла в комнату и, не зажигая свет, повесила сумку на спинку стула и, раздевшись на ходу, упала в кровать. Утром помоюсь, а пока – спать.
Меня разбудил стук закрывшейся двери. Казалось, я только прилегла, а уже пора вставать, Мия как раз ушла, по привычке, ни свет ни заря. Мне же лучше. Чем реже мы встречаемся, тем спокойнее жизнь, еще бы фотографии Амилоты в ее углу не смотрели так укоризненно.
Я споткнулась о свою сумку и чуть не упала.
– Да б… блин, – вырвалось у меня. Кое-как спросонья запихав выпавшие учебные принадлежности обратно, я повесила сумку на спинку стула и отправилась купаться. Водные процедуры прояснили разум, а горячая вода придала змейкам вид симпатичной укладки. Я была готова к новому дню.
Хорошее утро начинается с очереди в столовой, и чем она короче, тем утро лучше. Сегодняшнее можно назвать сносным – я заполнила поднос еще до того, как совсем озверела. Морис занял столик, разложив щупальца сразу на два стула по бокам от себя. Я села на пригретое местечко и с аппетитом взялась за еду.
– Депрессия прошла? – спросил Морис.
– Это не депрессия. Это подростковый кризис.
– Вот как, – протянул Морис и подпер щеку кулаком. – Тогда с Рэнди все понятно. У него случился гормональный взрыв, отсюда и превращение.
Я пожала плечами.
– Если само не пройдет, все равно придется что-то изобретать. Не бросать же его в таком состоянии.
– Кстати, о состоянии, – вдруг повеселел Морис и ткнул вилкой мне за спину. – Вон он, наш гуль лапчатый.
Я обернулась как раз в тот момент, когда Рэнди добрался до нашего столика. Парень (что уже радовало) прямо весь сиял, и
