Хранительница души - Алекс Найт
– Она опять за свое, – раздался за моей спиной голос Аркариона.
Взглянув назад из-за плеча, я встретилась с насмешливым взглядом янтарных глаз. Аркарион оперся плечом на ствол дерева, скрестив руки на груди. А Дайрос встрепенулся и развернулся ко мне лицом. Черные глаза прожгли холодом. Тогда я и узнала, чем он был занят. Дайрос кормил Бесика. Заметив меня, котенок сразу потерял интерес к мужчине и рванул ко мне.
Я не знала, что ждет дальше, ведь уже дважды потопталась на самолюбии мужчин. Но агрессии не было, наоборот, Аркарион общался мягко, легко. Передал мне вещи и отправил умываться перед перевязкой. Я ожидала допроса, разговора, угроз. Наверное, все произойдет, но позже. Ибо и они понимали, что мне нужна передышка.
Я только очнулась, еще не до конца поняла, что произошло. Помню преследование, Аркариона и Дайроса на дороге, боль, когда в плечо ударил странный черный шип. А потом туман, почти пустота. Я отключилась, и они спасли меня? Хотя это очевидно. Спасли от преследования, перевязали рану, выходили. Вопрос в том, чего они ждут от меня за помощь? Эх, надеюсь, они альтруисты.
Голова кружилась, мысли текли вяло, в теле ощущалась липкая слабость. Рана на плече отдавала тупой болью. Я же могла погибнуть. Зачем бежала от Дайроса с Аркарионом, если жизнь снова свела нас? Видимо, чтобы убедиться, как ничтожны мои трепыхания в этом мире.
Ручей нашелся довольно быстро. Я бы скорее определила его тонкой струйкой воды, бегущей между камней. Не знаю, что заставило меня, но я двинулась вниз по течению. Минут через двадцать ходьбы я почти уверилась в том, что сглупила, но наткнулась на заводь. Здесь можно было отмыться. Кожу стягивала запекшаяся кровь. И судя по всему, я вновь лишилась практичной одежды. Мужчины не церемонились и отрезали рукав туники. Кровь не собиралась отстирываться, как я ни старалась. Досадливо простонав, я бросила изорванную и испачканную одежду в кусты. У меня вновь остались одни платья, я завишу от желаний двух незнакомцев, рана ноет все больше. Ведь только недавно казалось, что жизнь налаживается!
Проточная вода в заводи не особо прогревалась в лесу. Но смыть кровь, пот и грязь хотелось нереально. Потому, сбросив с себя пришедшее в негодность белье, я вошла в воду. Быстро намылилась мыльным корнем, нырнула, смывая пену, и выбралась из воды, сразу обмотавшись приготовленным отрезом ткани.
Выбор одежды не радовал… Я облачилась в хлопковое алое платье с длинными рукавами. С вырезами до бедер оставалось только смириться. Во всем есть что-то положительное: в такой юбке я легко сяду в седло. И рискую привлечь всех местных маньяков! Но это такие мелочи…
Я начала заплетать волосы в косу, меланхолично оглядываясь, когда заметила темную мужскую фигуру. Глубоко вздохнув, я отступила, выставила сжатые кулаки в защите. Меньше двух недель в этом мире, а я уже ощущаю себя беззащитной без мечей.
– Это всего лишь я, – Аркарион выступил из тени.
Полутьма вечера мешала лучше рассмотреть его лицо.
– Давно ты здесь?
– Я волновался. Ты слаба после ранения.
– Ты не ответил, – я еще отступила, но нога чуть не соскользнула с берега в воду.
Взмахнув руками, я чуть не упала в заводь, но Аркарион удержал меня за талию рукой и дернул к себе, отчего я ткнулась носом в его твердую грудь. Хорошо, что он в рубашке, а не в доспехе, иначе бы я обзавелась еще одним боевым ранением. Вот только Аркарион не спешил меня выпускать. Я уперла ладони в его грудь и попыталась отстраниться, но отвоевала буквально десяток сантиметров расстояния между нашими телами.
– Что ты делаешь? – спросила ровно, стараясь не выдать тревоги в голосе.
Подняла взгляд и невольно вздрогнула. В вечерней темени с трудом различались черты лица Аркариона, но глаза слегка светились желтым светом. Мне окончательно стало не по себе. Он взрослый мужчина и не скрывает своего отношения ко мне. Настораживали и те его слова о плате за помощь. Я не имела понятия, чего от него можно ждать, но прекрасно осознавала, что значительно уступаю в физической силе. Если он решит принудить меня к близости, я вряд ли смогу отбиться.
– Я хотел извиниться, – его пальцы, еле касаясь, скользнули по щеке. По телу пробежали мурашки, а в мыслях поселилось недоумении. – За тот поцелуй, – пояснил с улыбкой в голосе.
Я нервно усмехнулась. Лучше бы вообще не вспоминал, а забыл. Но, кажется, я не так поняла смысл слов Аркариона. Его лицо приблизилось, губы оказались в считанных сантиметрах от моих. А я замерла, наверное, как суслик перед приближающимся автомобилем.
– Обычно я целуюсь лучше, – его горячее дыхание опалило кожу.
Аркарион ринулся доказывать свои слова. Как оказалось, наработанная тренировками реакция не распространялась на поцелуи, потому что я так и стояла, застыв и все еще пытаясь понять, что же происходит.
Аркарион воспринял отсутствие реакции согласием. Крепче обнял. Ладонь скользнула к макушке. Видимо, на случай, если я опомнюсь. А опомниться уже стоило, а то с такой «шустрой» реакцией я рисковала, как минимум, десять раз лишиться невинности. Мелькнула, конечно, мысль, что не сегодня, так завтра я могу умереть. Будущее зыбко, а я еще столько всего не познала. Но уж точно я не собиралась лишаться девственности в лесу с почти незнакомцем.
Поцелуй стал глубже, язык Аркариона пробежался по нижней губе. Ладонь, надавливая, прошлась по спине к бедру, отчего я невольно выгнулась, громко вздохнув. Было приятно, наверное, в этом что-то есть. Не зря же Мира никогда не сидела без парня.
– А что потом? – прошептала я, когда чудом сумела отстраниться.
– М-м? – губы Аркариона спустились к шее, прикусили кожу, отчего я вскрикнула.
– Я тебя сейчас стукну, – пригрозила, уже начав активнее выбираться из стальных объятий.
– Какая воинственная, – Аркарион рассмеялся.
Его ладони сжали талию, отстраняя, но отпускать не собирались. Вот поэтому бить надо на опережение, чтобы не трепыхаться, как я сейчас.
– Просто у вас же все строго. Лишил невинности – женись. Разве не так?
Не знаю, как в Силмане, а на Земле разговоры о женитьбе убивают любое желание на продолжения.
– Ты – девственница?
– Да, – фыркнула.
Обидно, между прочим. Хотя, учитывая, как легко я позволила себя поцеловать…
– А ты сомневаешься? – жаль в темноте не видно моих грозных гримас.
– Прости, – замялся он. – Просто ты
