Питер Бретт - Дневная битва

– Ты городской гласный?

Варли рассмеялся:

– Я был рачителем. – Он пожал плечами. – Наверно, им до известной степени и остался, хотя сомневаюсь, что сверху это кто-нибудь видит.

– Тоже знакомое чувство, – кивнул Арлен.

– Вот и подался в бега весь поселок Овсюг, – продолжил Варли. – Шестьсот человек. У нас были травницы, метчики, даже отставной вестник во главе. Полно припасов. Честное слово – мы взяли больше, чем могли унести. Но все быстро изменилось.

– Как всегда.

– Пустынные крысы прибыли быстро, и всюду шныряли их разведчики. Убегая, мы потеряли много людей, а зимой – еще больше. В конце концов красийцы прекратили нас преследовать, но до Лактона никто не чувствовал себя в безопасности.

– Но в Лактоне вас не приняли, – догадался Арлен.

Варли помотал головой:

– К тому времени мы малость поистрепались. Если на неделю разбивали лагерь в парующем поле или малость рыбачили в их пруду, на это смотрели сквозь пальцы, но никто не собирался впускать в город пятьсот чужаков. Обвинили бы при случае в краже, и не успели бы мы оглянуться, как весь город погнал бы нас в шею мотыгами и граблями. Оттуда мы подались в Лощину, где райзонцев принимали тысячами, но тамошний люд жевал кору и выкапывал жуков, только бы брюхо набить, а лесорубы шерстили лагеря беженцев в поисках рекрутов, чтобы те поубивались в открытой ночи. Некоторые из нас лишились всего стараниями красийцев, а нам еще предлагали взяться за демонов? Да никого бы и не осталось.

– И вы отправились на север, – подхватил Арлен.

Варли пожал плечами:

– Это представлялось самым разумным. На мне еще висело триста душ. В Лощине нам дали пару меченых копий и еще помогли, чем сумели. В Крестьянском Пне не были и наполовину так любезны, а гады из Форта Энджирс мигом нас завернули. Я слышал, что работенка может найтись в Ривербридже, но там оказалось не лучше. Набито битком. И вот мы здесь, и деваться нам некуда.

– Покажи ваш лагерь, – предложил Арлен.

Разбойник какое-то время смотрел на него, затем кивнул и повернулся к своим людям. Телегу мигом убрали из грязи, и вскоре все сошли с дороги на узкую лесную тропу Арлен спешился и повел Сумеречного Плясуна в поводу Ренна поступила так же, направляла Заруку, положив ладонь на ее могучую шею. Кобыла била копытом и всхрапывала при каждом приближении постороннего, но постепенно привыкала к прикосновению Ренны.

Прошло больше часа, прежде чем показался лагерь овсюжников, надежно спрятанный подальше от дороги. У Ренны расширились глаза при виде убогого скопления наспех залатанных палаток и крытых фургонов, среди которых густо воняло потом и фекалиями. Там собралось душ двести. Люди Варли, сами одетые в лохмотья, казались сливками общества.

По лагерю бродили женщины, дети, старики – измученные, грязные и полуголодные. Многие ходили в бинтах, а ноги у большинства были обмотаны тряпьем. Трудились все – чинили и метили ветхие укрытия, следили за котелками с овсянкой, сушили белье и скребли посуду, собирали хворост, сооружали меченые столбы, присматривали за худосочной скотиной. Без дела лежали только больные и раненые, ютившиеся под дрянным дождевым навесом. По лагерю звучно разносились их стоны.

Арлен повел через него Сумеречного Плясуна, деревенея при встрече с потухшими и усталыми взглядами. Местные дрогнули, когда увидели его меченое лицо, и принялись перешептываться, но никто не отважился к нему подойти.

Возле убежища для больных Ренну затошнило, как от мяса демонов. На узких походных койках распростерлось десятка два человек – в окровавленных бинтах, зловонные и грязные. Двое испражнились под себя, еще один лежал в собственной блевоте. Никто не выглядел жильцом.

За всеми сразу пыталась ухаживать одна-единственная изможденная женщина. Ее седые волосы были собраны в тугой пучок, на худом лице застыло страдальческое выражение. Поверх заношенного платья не оказалось даже фартука с карманами.

– Создатель, у них даже толковой травницы нет!.. – шепнул Арлен.

– Это моя жена, Еви, – буркнул Варли. – Она не травница, но заменяет ее для тех, кому нужно.

Еви подняла взгляд, ее глаза потрясенно округлились при виде меченой кожи Арлена и Рейны.

Арлен подошел к седельной сумке, взял мешок с травами:

– Я немного владею искусством травниц, особенно когда речь идет о ранениях, нанесенных подземниками. Рад помочь, чем могу.

Еви упала на колени:

– О, прошу тебя, Избавитель! Мы что-нибудь да сделаем!

Арлен свел брови в приступе гнева.

– Начни с того, что не веди себя как дура! – процедил он. – Я не Избавитель. Я Арлен Тюк из Тиббетс-Брука и просто хочу помочь.

У Еви был вид, будто ее ударили. Бледные щеки зарделись, она быстро поднялась.

– Прошу прощения… не знаю, что на меня нашло…

Арлен сжал ей плечо:

– Ты не обязана объяснять. Я знаю про кабацкие байки, которые рассказывают обо мне жонглеры. Но говорю тебе: я такой же человек, как все, и попросту научился кое-каким фокусам старого мира, ныне забытым.

Еви кивнула, посмотрела ему в глаза и расслабилась.

– Милях в шестидесяти севернее находится деревня Мертвый Колодезь, – обратился Арлен к Варли. – Я могу нарисовать приличную карту с указанием мест, где можно разбить лагерь по пути.

– С какой же стати нас примут в Мертвом Колодезе лучше, чем где-то еще? – спросил Варли.

– Потому что в Мертвом Колодезе никого не осталось. Подземники прорвались и перебили всех мужчин, женщин и детей. Но мы там только что побывали и хорошо зачистили местность. Сперва будет тесновато, однако в поселке есть все, чтобы начать жизнь заново. Главное, замуруйте старый колодец и выкопайте новый.

Варли разинул рот:

– Ты… отдаешь нам деревню?

Арлен кивнул:

– Я часто в нее наведывался. Это было особое место. Мне бы хотелось, чтобы оно вновь стало домом для хороших людей. – Он многозначительно посмотрел на Варли. – Для людей, которые не жалуют разбойный промысел.

Варли не выглядел убежденным.

– В Каноне сказано: «Не доверяй человеку который в минуту острейшей нужды предложит все, чего ты желаешь».

Арлен улыбнулся:

– Создатель покинул тебя, но рачитель Варли не может не цитировать Канон?

– Мир полон противоречий, – усмехнулся тот.

– В Мертвом Колодезе вам будет никак не хуже, чем здесь, – заверил Арлен. – Ваши метки слабы. Мне было достаточно пройти мимо, чтобы оценить.

Варли кивнул и сплюнул:

– Метить ограду некому, только больничные койки. Народ старается, как может, расписать хотя бы палатки и телеги.