Джеральд Старк - Конан и честь империи
– … а отрубленные конечности отрастают, – пробормотал король, прервав магичку повелительным жестом. – Довольно, мне все понятно. Ты видишь, Конан? Не правда ли, интересные дела творятся в тихом захолустном Пограничье?
– Да, нескучно живете, – задумчиво протянул Конан Аквилонский. – Надо же, сколько били этот проклятый Круг, а они никак не угомонятся… Эртель, тебе не кажется, что тут имеется отличный повод для маленькой победоносной войны? Ты предаешь огласке творимые на твоей земле бесчинства, и через луну-другую к гиперборейским рубежам выдвигается отлично обученная и вооруженная армия. Проходит еще две седмицы, и земли Халоги становятся протекторатом, а круг Белой Руки в полном составе болтается на шибенице… Или лучше на костер, как полагаешь?
– Какая, к демонам, война? – буркнул Эртель, не почуявший подвоха. – Где я тебе сыщу хорошую армию? Разве что просить хирд у граскаальских гномов. Только гномы и хирд не дадут, и на смех поднимут.
– Пустяки, – небрежно отмахнулся варвар. – С удовольствием одолжу тебе парочку легионов, по старой-то дружбе. Будут получше хирда, а самое главное – обойдутся куда дешевле. Правда, не представляю, на кой Аквилонии сдался протекторат аж за Граскаалем и как им управлять, но ничего, выкрутимся.
– Его величество шутит, – пояснила Дженна со вздохом. – Конан… Порой ты бываешь просто несносен. Дела-то и вправду невеселые.
Киммериец смущенно кашлянул.
Эртель в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику.
– Что ж, я вас выслушал, – сказал он наконец, вновь обращаясь к замершим в ожидании Магнуссону, ширрифу и стигийке. – Надеюсь, вы не лжете, потому что иначе остаток жизни вам придется провести в карцере. Но даже если сказанное вами – чистая правда, наград от меня не ждите. Вместо того, чтобы опережать события, вы только и делали, что трупы подбирали. Заговор они раскрыли, понимаешь! Дождались, пока звонарь народ не поднял, а то так и сидели бы в блаженном неведении и в глубокой луже… Кстати, о бойком монахе. Ширриф!
– Ваше величество? – незамедлительно откликнулся Грайтис, чувствуя противную пустоту под ложечкой.
– Из того, что я услышал, явствует – погром был заранее спланирован, притом со всем прилежанием. Начать хотя бы с того, что некоторые из погромщиков несли с собой оружие, полученное в караулках городской стражи. И этот их таран, да зажигательные горшки… Что скажешь?
– Ваше величество, среди арестованных зачинщиков – двое десятников городской стражи, из коих один приходится звонарю двоюродным братом, ученик алхимика из Красильного цеха, а также… – ширриф запнулся на полуслове, увидев выражение лица Эртеля Эклинга.
– Я не о том! – громыхнул Эртель. – Арестовывай хоть капитана дворцовой гвардии, если он замешан, это твоя забота, не моя! Стражники с погромщиками якшаются, чернь горючее зелье варит тайком, а где шляются твои осведомители? Ладно – гиперборейцы, Сет их ведает, что они там магичили, но про любое лихо, какое замышляют чернецы и ремесленный люд, ты должен первым узнавать и давить, еще не дав начаться! Да что с тобой такое, Грайтис Дарго! Постарел, разжирел, обленился? Неужто я должен объяснять тебе твои собственные обязанности?
– Я виновен, ваше величество, – пробормотал бритуниец, смертельно побледнев и с трудом удерживаясь на ослабевших вдруг ногах. Король, подавшись вперед, буравил его гневным взглядом.
– Виновен! Да еще как! Из вас троих ты в самом незавидном положении! Имей в виду, сегодня тебя спасла лишь былая репутация. Ошибешься еще раз, хоть бы даже в самой пустяшной мелочи, и ляжет твоя голова на плаху!
– Так что нам делать с этим злосчастным митрианцем? – Магнуссон, рискуя навлечь королевский гнев на себя, попытался направить разговор в более безопасное русло. – С одной стороны, он зачинщик погрома, приведшего к смертоубийству, поджогу и очередной ссоре с Халогой. С другой же, если по справедливости, вот его-то как раз впору наградить. Послужил раскрытию колдовского заговора, и вообще… умруна забил…
– Я его награжу. Вздерну на главной площади, – буркнул Эртель, остывая, – с почетным караулом и на самой лучшей веревке.
– Эртель, – негромко произнес варвар, наклоняясь поближе к королю Пограничья, – ты, конечно, в своей власти и волен поступать как заблагорассудится, но послушай доброго совета. Вешать монаха? Тебя не поймут, тем более, что в народе его почитают за героя и истребителя чернокнижников.
– Предлагаешь его в верховные жрецы произвести? – огрызнулся Эртель. Киммериец хмыкнул.
– В верховные жрецы производит только Священный Собор. Я бы поступил так: устроил показательный суд над зачинщиками, пусть их приговорят, как положено. Пускай постоят на эшафоте. Очень, знаешь ли, способствует осознанию и просветлению. А в последний миг помилуешь злоумышленников высочайшим указом. Причастных стражников, само собой, придется разжаловать, на всех наложить виру за ущерб королевской собственности, ну, тут уж городская Управа пускай считает… А вообще-то монаха-митрианца может судить только его орден, если мне память не изменяет.
Эртель поглядел на варвара с любопытством.
– Что-то новенькое, – признал он. – Мне доводилось видеть тебя на воинском ристалище и за доброй трапезой, ты был превыше всяческих похвал и в первом, и во втором, но когда это ты успел столь поднатореть в судейской премудрости? Однако ты, пожалуй, прав. Темвик, оставь свой отчет здесь. Я ознакомлюсь с ним позже. Вы свободны. Можете идти.
Выражение, каковое в просторечии именуется «гора с плеч свалилась», при этих словах столь явственно вспыхнуло на лицах всех троих, что Конан сдавленно хрюкнул, а госпожа Канах и Нейя Раварта обменялись понимающими усмешками.
Лишь Эртель Эклинг оставался по-прежнему мрачен. Даже та нескрываемая и весьма комичная поспешность, с которой ширриф и стигийская магичка, едва откланявшись, покинули комнату, не заставила его улыбнуться. Уставившись невидящим взглядом перед собой, Эртель потирал виски, словно мучимый сильной мигренью.
Темвик Магнуссон, однако, вернулся, едва выглянув наружу и обменявшись там с кем-то парой слов.
– Ваше величество…
– Что еще? – раздраженно вскинулся Эртель.
– Прошу прощения, мне только что сказали… У тронного зала дожидаются посланцы от старшины гномской общины в Вольфгарде. Все при параде, вид озабоченный. Что прикажете передать?
На какое-то мгновение Конану показалось, что Эртель сотворит с назойливым управляющим нечто чудовищное. Однако король Пограничья сдержался. Возможно, причиной тому послужили ласковые руки Нейи, гладившие его по плечам. Эртель только пробормотал невнятное ругательство и хмуро осведомился:
