Мелодия для короля - Макс Ленски
Он замолчал, словно подавленный величием королевской власти. Сама кротость, само раскаяние, даже головы не поднял. Напрасные старания! Только полный глупец поверил бы в его искренность. Теперь этот щенок посмел намекнуть, что Реми изнежен и капризен, будто ребенок или женщина, в то время как сам он – настоящий мужчина, прямолинейный и закаленный испытаниями. Нет, таких оскорблений не прощают. Сначала надо отчитать мерзавца, а потом пусть стража всыплет ему плетей двадцать. Король уже собрался облечь свои намерения в слова, как вдруг приметил любопытную деталь. Верхняя пуговица на мундире Микеля была расстегнута – должно быть, из-за усердных поклонов, – и в просвете виднелась висевшая на шее цепочка. На ней сверкал крохотный ключ необычной формы. Реми понадеялся, что не слишком изменился в лице. Стараясь скрыть удивление, он поспешно отвел взгляд, язвительно усмехнулся и развел руками:
– Что ж, раз вы так сообразительны, я больше вас не держу. Приступайте к своим обязанностям незамедлительно.
* * *
Весь день Реми думал о ключе. Фехтование, верховая езда, кипы просмотренных и подписанных указов и прочая изнурительная рутина – ничто не могло отвлечь его от этих мыслей. До своих покоев он добрался только к ночи. Служанка помогла ему раздеться, умыться и вышла, предоставив господина самому себе.
Молодого короля охватило знакомое радостное возбуждение. Такое случалось перед каждой вылазкой. Даже ладони зудели от предвкушения.
Когда шаги служанки стихли, Реми выбрался из постели, бесшумно скользнул к книжному шкафу и надавил на томик «Трактата о послушании», одновременно потянув на себя канделябр на стене. Шкаф с тихим шорохом сдвинулся, открыв чрезвычайно тесный проход. Король не стал туда протискиваться, лишь сунул руку в темноту, дернул с крюка ворох тряпья, и тайника как не бывало.
Тряпье оказалось черным облегающим трико, легким, но плотным. Реми торопливо скинул сорочку и облачился в него. Обулся в мягкие войлочные тапочки. Нижнюю часть лица до самых глаз прикрыл эластичной маской. Длинные волнистые волосы скрутил в тугой узел на затылке, надвинул плотный капюшон. Белели только изящные кисти, но и они вскоре скрылись под бархатными перчатками, тоже непроницаемо-черными. Юноша осторожно открыл окно, тихо выбрался во внутренний дворик и растворился в ночи.
Дворец располагался в самом центре столицы и занимал огромную площадь. В Этуайе считалось, что здания в несколько этажей – для безродных. Истинные аристократы, которым принадлежали обширные земельные наделы, строили одноэтажные усадьбы. Самым высоким зданием считалась башня нищих, возвышающаяся неподалеку от дворца. Ее надо было бы снести, ведь нищих в Этуайе давно не водилось, но каждый новый монарх решал сохранить эту башню как напоминание будущим поколениям.
Королевская резиденция превосходила любую усадьбу и роскошью, и размерами. Подобный размах объяснялся тем, что, помимо представителей правящей династии, там же поколениями жили прислуга и стража со своими семьями.
Завел такой порядок один из дальних предков Реми, Фейр Мятежный, – завзятый игрок и кутила, но человек слова. Азартный и горячий, он нередко проигрывал пари, но всегда исполнял обещанное, даже если это было что-нибудь глупое или вовсе абсурдное. Его личный шерьер, а заодно товарищ по оружию и лучший друг, следовал за своим королем повсюду и всякий раз доставлял его с попойки целым и невредимым, как бы сильно тот ни напился. Однажды между ними разгорелся спор, предмет которого затерялся в веках. Зато условие осталось в истории: в случае проигрыша Фейр обязался пьянствовать только в стенах дворца и позволить шерьеру занять соседние покои. Так оно и получилось, что не просто сослужило ему добрую службу, а спасло жизнь.
Заговорщики из соседнего государства задумали избавиться от Фейра, подмешав редкий яд в бутыль «Звездного мальчика», любимого вина короля. Поняв, что монарх больше не появится ни в одном трактире, убийцы решились на отчаянный шаг. Они дождались момента, когда правитель устроит пирушку, и отравили всю партию «Звездного мальчика», предназначенную для отправки во дворец.
В разгар празднества Фейр велел нести вино. И когда его хрустальный кубок наполнили, верный шерьер заметил, что оттенок напитка несколько отличается от обычного. «Позвольте мне попробовать вино, прежде чем кубок коснется ваших уст», – предложил он. Фейр рассмеялся и принялся подтрунивать над подданным. Но тот, не поддержав шутки, продолжал настаивать на своем, и король наконец сдался. Едва сделав глоток, шерьер побледнел, пошатнулся и начал заваливаться набок. Кожа его покрылась нездоровыми синеватыми пятнами, ноги подогнулись. Он потерял сознание и не рухнул на пол лишь оттого, что стоявший ближе всех король успел его подхватить. Улыбка сползла с лица Фейра. Он приказал немедленно привести лучших лекарей. По счастью, один из них, старый и опытный, как раз был во дворце. Он явился еще днем по приказу королевы и привел с собой сына, которому собирался передать дела. Яд оказался незнаком старику, он лишь развел руками и сказал, что парню осталось жить не более получаса.
Фейр разгневался и пригрозил казнить шарлатана. Склонившись к шерьеру, он оплакивал доброго товарища и раскаивался в своей глупости. Он громко рыдал и причитал, умоляя того открыть глаза, обещал исполнить любое желание. Даже сгоряча поклялся, что всем слугам вместе с их семьями позволит жить во дворце. Однако шерьер лишь хрипел и корчился на полу, испытывая адские мучения. Вдруг сквозь слезы король увидел, как к горлу несчастного потянулась чья-то рука.
Это был сын лекаря. Он ощупал шею отравленного, приложил ухо к груди, оттянул веки, заглянул в рот и вынес вердикт: хоть яд и страшный, но средство от него есть. Обучаясь недавно в соседней стране, он сталкивался с подобными случаями и дальновидно прихватил с собой пару флаконов противоядия. Молодой лекарь приподнял голову шерьера и влил содержимое одной из склянок в его раскрытый рот, заставив проглотить все до последней капли. Не прошло и минуты, как судороги прекратились, дыхание больного выровнялось, а вскоре и синюшные пятна исчезли.
Отравителей нашли и казнили. Лекарей же щедро наградили и предложили каждому место во дворце. Король, познавший цену верности и предательства, сдержал обещание. Отныне и впредь все преданные ему слуги и придворные селились в его резиденции.
Служить при дворе было огромной честью. Случайные люди туда не попадали, чаще всего должности передавали по наследству. Если же и нанимали новичка со стороны, то исключительно по рекомендации. Однако и тогда его строжайше допрашивали и многократно проверяли. Отношения между всеми, кто жил во дворце, были тесными, почти семейными. Королевские стражники выделялись среди прочих: их комнаты располагались в непосредственной близости от монарших покоев. Главой стражи по традиции становился потомок того самого верного шерьера. Приближалось время Микеля занять эту должность, именно поэтому его разместили в одной из комнат, прилегающих к спальне Реми.
* * *
Реми довольно огляделся. Охрана была выставлена по периметру, двор пустовал. Он сам ввел это правило, чтобы ничто не мешало его ночным приключениям. Сейчас, в середине июля, ночь не баловала прохладой. Неудивительно, что Микель распахнул обе рамы. Король забрался на раскидистый каштан и по ветке подобрался к окну, стараясь разглядеть нового жильца.
Комната выглядела запущенной. Здесь даже гардины не удосужились повесить. Видимо, не успели: приезд Микеля стал сюрпризом не только для короля. Зато благодаря нерасторопности все было как на ладони: и портрет самого Реми в парадном мундире со звездами и бабочками, который совершенно не вписывался в скромный интерьер, и письменный стол под ним, и придвинутая к окну узкая кровать.
На постели дисциплинированно вытянулся Микель. Похоже, он и спит по уставу, усмехнулся про себя Реми. Казалось, задача предстояла легче легкого. Уверенный в себе как никогда, король неслышно юркнул в комнату и прошелся туда-сюда, подмечая каждую мелочь. Аккуратно сложенная одежда покоилась на стуле. На резной тумбе лежали карманные часы, несколько слегка помятых писем, крошечный
