Злодейский путь!.. Том 4 - Эл Моргот
Ал тоже предпочел бы сдаться. Он ценил свою гордость очень высоко, он выпестовал ее в тяжелых условиях, когда приходилось заботиться о семье, голодать и даже продавать травы на улице, чтобы заработать на мешочек риса. Он никому не позволял перейти в отношениях с собой определенную черту и гордился этим. Но в ордене не оказалось ни одного человека, который признал бы его заслуги и уважал. Все относились к нему с презрением и пренебрежением и демонстрировали превосходство при каждой возможности. Гордости Ала был нанесен сокрушительный удар, и не было никакой возможности отстоять ее в драке, ведь эти подлые людишки не гнушались бить того, кто слабее, и подтрунивать на сей счет. Если бы не ссора с матерью, если бы не их спор, если бы не ее неверие в то, что он станет заклинателем, он бы сдался и вернулся домой. У них был дом, куда можно вернуться. Он смог бы ужиться с отчимом или же найти возможность не видеть его слишком часто. Но ее слова уязвили его и засели глубоко в душе: «Ты рехнулся! Тебе – стать бессмертным заклинателем? Ты лишь потратишь время впустую, вместо того чтобы заняться тем, что действительно имеет смысл!» Он впервые грубо крикнул в ответ, и после этого разговора они расстались. Ал ушел из дома с четким осознанием неодобрения и неверия в него единственного человека, чье мнение имело значение. И вот теперь вернуться, признав, что она была права? Что заклинательство – это слишком круто для такого, как он?
Пусть его гордости и был нанесен сокрушающий удар, такого бы он не пережил. Уж лучше замерзнуть в выгребной яме, или помереть, таская эти огромные бревна, или быть избитым соучениками до смерти, но не вернуться домой после того, как именно он оттуда ушел.
Так что Ал не мог сказать, что стойко пережил вступительный год издевательств в ордене РР. В какой-то мере он серьезно поломался, и его восприятие мира сильно исказилось. Может быть, по этой причине он не нашел друзей в следующие годы, оставаясь отбросом, которого все привыкли гнобить. Появление в его жизни старейшины Шена стало лучиком света, прорезавшим пустую, туманную реальность. Он словно очнулся от наваждения и вспомнил, зачем поступал в орден и кем мечтал стать. Единственный человек, который сказал ему, что у него хорошо получается. После этого все переменилось.
Сейчас Ал уже с трудом вспоминал тот период своей жизни, когда позволял другим называть себя отбросом и сам ощущал себя таковым. Мозг быстро стирал эти травмирующие воспоминания. Он скорее осознавал это как факт, но не помнил детально и никогда не пытался мысленно вернуться в то время. Это была раздражающая пора никчемности, но он пережил ее. Теперь благодаря учителю, который верил в него, он убедился в своих силах. Пусть не сразу, но все получится. Учитель не ждал от него слишком многого, и именно это мотивировало Ала показать лучший результат.
Ал вернулся на пик Таящегося ветра. Проходя по дороге через парк, он углядел на лавочке знакомую фигуру. Иронично, но именно эта вздорная девчонка с несносным характером и раздутым самомнением, которая, в отличие от него, никогда не подвергалась испытанию «вступительного года», стала его первым и пока что единственным другом в ордене РР. Правда, она об этом, конечно же, не узнает.
– Хорошо отдохнула? – вместо приветствия спросил Ал.
Се Аннис подскочила с лавки и подошла к нему, чтобы вместе прогуляться до жилых комнат.
– Я так рада, что вы наконец вернулись! – не поддавшись на его провокацию, поведала она. – Ты не представляешь, как я сожалела, что не могу отправиться назад вместе со старейшиной Загом и учениками!
– Ты в самом деле долетела за полтора дня? Если так, то, должно быть, подчистую вычерпала свой запас духовной энергии.
– Думала, что помру, – честно призналась Аннис. – И мама меня потом чуть не убила, когда заметила. Я более-менее быстро восстановилась с помощью артефактов, но лететь назад она мне не позволила. Я насилу успокоила ее, первые пару дней она требовала от меня, чтобы я выбрала другого учителя.
– Ну да, «принцесса» пика Персикового цветка может выбирать учителей по своему желанию, – скривившись, поддел ее Ал.
– Можно подумать, ты выбрал бы другого учителя, будь у тебя такая возможность!
– Мне это не нужно.
– Мне тоже.
Они замолчали, уставившись на здание общежития для учеников общего потока. Еще один повод для головной боли Ала: те, кто обучались на других пиках, до сих пор смотрели на него свысока из-за того, что он живет здесь, пусть у него и есть учитель; а те, кто жили в общежитии на общих основаниях и не имели отношения к какому-либо пику, потому что были недостаточно талантливы, завидовали Алу и раздражались.
Были, правда, и плюсы в его такой дислокации: столовая с кухней совсем близко, и Ал наловчился проникать туда незаметно. Однако, кроме тех, кого раздражала его персона, стали появляться и те, кто перед ним заискивал и желал иметь с ним хорошие отношения, что Ала забавляло, но не слишком тешило самолюбие. Прошлые годы научили его знать цену доброму слову.
Се Аннис никогда не сочувствовала Алу, что он живет на пике Таящегося ветра. Благодаря своей матери она была персоной с особым статусом и могла позволить себе высокомерно высказываться о том, почему все так хотят разбежаться по другим пикам, ведь совершенствоваться можно независимо от места. Ал ничего не ответил тогда, думая, что было бы забавно посмотреть, как изменилось бы ее мнение, пройди она через те же испытания, что и обычные ученики. Ал был уверен, что она стала бы плакать и звать мамочку.
Аннис потребовала краткого пересказа всего, что произошло после того, как она улетела, и удовлетворилась только после пылкого заверения Ала, что не случилось ровным счетом ничего интересного. О нападении каких-то людей на учителя и своем ранении Ал решил рассказать позже, поскольку сейчас был совершенно не в настроении. Попрощавшись с Аннис, он направился в свою комнату.
О личной комнате на пике Таящегося ветра можно было только мечтать, поэтому Алу приходилось делить ее с тремя учениками. Отношения у них были сносными, хотя Ал, приходя в комнату, чувствовал себя четвертым лишним. Вот и на сей раз, войдя, он встретился с выражениями лиц: «О, он вернулся, какая жалость». Жить с соседями, постоянно ощущая их незавуалированное желание, чтобы он исчез, было непросто, но за столько времени Ал привык, и теперь его даже радовало, что они практически не разговаривают.
Три парня сидели на кровати и рассматривали
