Небеса Умоются Кровью 4. Путь Восходящего Солнца - Евгений Астахов
Девушка поворачивается и смотрит на меня с грустью.
— Пообещай, что я увижу тебя вновь, — вздыхает моя бывшая наставница и самый близкий друг.
Вместо ответа я притягиваю Наоки к себе и осторожно обнимаю, вдыхая едва уловимый аромат её волос. Она прижимается ко мне, но объятие выходит скованным, будто мы оба боимся переступить невидимую черту.
Время замирает. В этот миг существуем только мы вдвоём — посреди безмолвной ночи, на краю старого причала, где плещется чёрная вода. Я смотрю в глаза Наоки и вижу в них отражение собственных чувств — смесь нежности, тоски и горечи неизбежного расставания.
Медленно, будто во сне, она тянется ко мне и касается моей щеки кончиками пальцев. Я перехватываю её руку и прижимаю к своим губам, целуя тонкое запястье. Этот жест говорит куда больше, чем любые слова.
— Обещаю.
Если останусь жив, я вернусь.
Где-то вдалеке раздаются голоса, и наше хрупкое уединение разбивается вдребезги. Наоки отстраняется, разрывая объятия.
— Иди, — выдыхает она, пряча глаза. — Иди, пока я не передумала тебя отпускать.
Собрав всю решимость, я разворачиваюсь и покидаю причал.
Ухожу прямо в ночь, слыша лишь отзвуки собственного сердца и плеск воды. Ухожу навстречу судьбе, оставляя позади частичку себя.
Я бы заглянул ещё к Янису поболтать о слухах. Однако становится слишком опасно. Не только для меня, но и для секты. Если узнают, что я причастен к случившемуся здесь, кто знает, как поведут себя гончие императора.
Найдя укромное место, достаю маяк от убежища Феррона и активирую, влив в него Ки. Меня забирает тьма, и через несколько мгновений я уже стою в комнате с трёхмерной картой. Опускаю артефакт на край стола, и тот начинает обновляться прямо на глазах.
— Учитель, я дома, — произношу вслух, но ученик Аранга не торопится меня встречать.
Найти его несложно — он всё так же трудится в алхимической лаборатории.
— Вижу, в этот раз ты правильно понял мои слова, — он поворачивается ко мне с улыбкой. — Ты стал сильнее.
— Рад видеть вас, учитель. Вы всё ещё занимаетесь духовными сферами? — с интересом я смотрю на алхимический стол.
Он изменился. Стал ещё сложнее. Прибавились новые стеклянные трубки, горелки и непонятные колбы. Теперь на столе имеется сразу несколько захватов.
— Не только ими. Пока тебя не было, я не сидел без дела, — Феррон выглядит довольным.
Он поворачивается и идёт к выходу.
— Пойдём, покажу тебе кое-что, — хитро улыбается учитель.
Мы выходим из пагоды на тренировочный полигон, где я провёл немало времени. Феррон указывает на стол, с помощью которого я когда-то выбирал сложность боёв.
— Попробуй, не стесняйся.
Я смотрю на фигуры и доску, но там ничего не изменилось. Выбираю одну из них. Через миг на арене одна из плит проваливается, и вскоре выстреливает новым бойцом. Уже по его приближению я понимаю, что каменный истукан стал гораздо сильнее.
— Продемонстрируй, чему ты научился, — Феррон приглашает меня жестом на арену.
Я и сам хочу размяться. В долине стало спокойно после возрождения секты Водного Дракона, а тренировочные бои не дают развернуться во всю мощь. С каменными истуканами я могу себя не сдерживать.
Привычно надеваю кастеты, изучая противника. Это копейщик с руками изрядной длины. Будет непросто. За последние месяцы с мечниками я уже сражался многократно. Нужно испытывать себя по-всякому. Жизнь жалеть не станет.
Как только моя нога ступает на плиты, воин исчезает. Его образ размывается. За ним остаётся шлейф из силуэтов. В скорости он не уступает Наоки. На подступе противник застывает на долю секунды, замахиваясь копьём.
Из земли выстреливают каменные шипы, смыкаясь на мне со всех сторон, но я крушу их круговым ударом, с удивлением слыша металлический звон. В центре шипов таятся стержни из стали. Сильная техника совмещения двух элементов. Мне это по нраву!
Мы сходимся с противником, размениваясь сериями ударов. Его копьё мелькает ещё быстрее, чем двигается он сам. Я отбиваю остриё, ударив кастетом по древку, идеально высчитывая момент. Наточенные каменные шипы выстреливают из пола, но на них я не отвлекаюсь. Янтарные росчерки Длани Асуры разносят их в каменную крошку, а по полу, звеня, катятся металлические стержни.
Оплетающий Побег несколько раз окутывает врага, но тот вырывается. Я вливаю всё больше Ки. Мощные толстые корни по пояс обивают его. Враг старается высвободиться, но золотистые конечности мешают ему, обрушиваясь на голову и руки.
Его копьё очерчивает круг, стараясь не подпустить меня, но, ограниченный в движениях, он слишком уязвим. Я наношу серию молниеносных ударов, безошибочно поражая средоточия силы в его корпусе. Подобие жизни покидает тело моего врага, и он разваливается на куски.
— Вижу, ты стал не только сильнее и искуснее. У тебя появился свой собственный стиль? Визит в долину не прошёл даром. Вода воистину укрепляет побеги… Пойдём, поешь моей стряпни и расскажешь, как всё прошло!
Можно подумать, он лично стоит над котелком в фартуке. Еле заметно усмехаюсь собственным мыслям.
— Вижу, ты начал осваивать небесную технику, — замечает Феррон. — Похвально. Я, конечно, думал, что у тебя уйдёт больше времени, — признаётся он. — Однако меня это уже не удивляет. Ты весьма упёртый юноша.
Я действительно соскучился по «его» стряпне. Готовит, наставник, конечно, не собственноручно, но еда появляется благодаря его технике. И она здесь просто великолепна — это не пресный паёк в сектах.
Я с радостью насыщаюсь, не забывая делиться произошедшим в долине.
— Водный Дракон раскололся? — удивлённо восклицает Феррон. — О великий Аранг! Да что стало с нашей Империей?
— Нам удалось его объединить, — проглотив великолепное мясо осьминога, я рассказываю подробности.
— Кому это «вам»? — щурится учитель. — Ты что, возлюбленную себе нашёл?
Интуиция у призрака острая, как клинок.
— Нет, — я качаю головой, но не уверен в своём ответе. — Мне и моим товарищам. Наоки, Лиу, Юн…
Я начинаю перечислять всех, с кем успел подружиться, чтобы уйти от этого разговора. Феррон, словно моя матушка, которая всё сватала меня за деревенских девиц. Рассказываю про потомков основателей сект и патриархов. Про поверженных врагов и раскрытые тайны. Мы болтаем до тех пор, пока наставник не узнаёт историю целиком.
К концу он становится серьёзным.
— Это отлично, что тебе удалось возродить столь прославленную секту, но ты здесь не для того, чтобы поедать мою лапшу, — сварливо фыркает
