Что охотится в тени - Харпер Л. Вудс
За века, что разделяли нас, деревня Мистфел совсем не изменилась. Судя по маячившим на горизонте очертаниям, обновлялись только постройки поместий и казарм, в которых размещалась Стража Тумана. А сама деревня за столетия, прошедшие с тех пор, как я в последний раз пересекал границу, даже пришла в упадок – как будто разрыв в доходах между богатыми союзниками короны и обездоленными в наше отсутствие увеличился еще больше.
Хотел бы я сказать, что это обычная человеческая традиция, когда одни страдают в нищете, а другие обладают богатством, превышающим их потребности, но, к сожалению, это касается и нас. Именно эта беда объединяла наши расы. В другой день и в другое время я бы, возможно, посочувствовал жителям Мистфела, но в этой деревне чуть не погибла моя половина. Это была адская дыра, повергнутая в прах клоака, которой нечего предложить паре бога – паре принца богов.
Сквозь границу просачивался туман, цепляясь за землю, из которой были созданы люди, и прикрывая грязь, в которой они жили. Я шел по вымощенной камнями главной улице поселка, удаляясь от садов, где сильнее всего чувствовал присутствие своей половины.
Из теней между домами вышел мужчина, в воздухе повис запах железа, когда он направил на меня свой меч, намереваясь пронзить мне сердце. И я подумал, что вот это все – напрасная, пустая трата времени. Нашего времени. Времени, которое мы могли бы провести вместе.
Целые столетия прошли впустую, потому что нас разделила эта Завеса, проклятая богами. Но терпение мое иссякло.
Я прижал мужчину к стене одного из ветхих строений на главной улице и сомкнул у него на горле пальцы. Он выронил меч, который, лязгнув, упал на камни, и этот звук эхом разнесся в тишине.
Большинство людей попрятались в домах, отказавшись от веселья, которое явно должно было перерасти в большой пир. На площади у фонтана были расставлены длинные столы в ожидании блюд с едой для празднования. Самайн наступил и прошел, но люди, вероятно, давно отказались от традиций, которыми так дорожили, когда королевство Нотрек было под нашим управлением.
Большинство Стражей Тумана отступили в защищенную железом крепость, прихватив с собой нового лорда деревни, но оставив умирать свой народ, бросив людей на растерзание тем фейри, которые находились совсем рядом и готовы были сбежать в Нотрек до того, как Маб получит контроль над границей.
Мы были в ярости. Мы горели желанием. Мы вожделели того, что веками скрывали от нас, и мы уничтожили бы любого, кто посмеет встать у нас на пути.
– Где она? – рыкнул я, приставив меч к его боку.
Мужчина дернулся и потянулся руками к моим запястьям, как будто надеялся, что ему удастся освободиться от хватки.
– Кто?
Голос с хрипом вырывался у него из горла, растягиваясь, зависая между нами отдельными звуками, пока у меня за спиной бушевала битва. Люди сражались – слишком глупые, чтобы понять: мне потребуется лишь мгновение, и я уничтожу их всех, если пожелаю.
– Женщина, – прорычал я, ненавидя себя за то, что не могу описать ее внешность.
Свою половину я мог чувствовать и ощущать. Говорить о том, что существовало внутри нее, только о ее душе, но не о сосуде, в котором она существовала. Этот человек, вероятно, видел мою половину каждый день. Он знал цвет ее глаз и волос, знал, как она улыбается. А мне такое счастье еще только предстояло.
– Она была на грани смерти, когда пала Завеса, но я знаю, что она все еще жива. Я чувствую ее свет. Где она?
По нашей с нею невидимой связи меня окатила новая волна паники, вибрируя в беспорядочном потоке. Это мешало сосредоточиться, мне было трудно определить, куда она ушла и насколько далеко успела убежать за то время, которое понадобилось, чтобы пробиться сквозь Туман.
По крайней мере, она все еще дышала.
– Девчонка Барлоу? – спросил он, глядя туда, где когда-то качалась на ветру Завеса.
Земля под ней была выжжена, трава на окраинах садов почернела и была покрыта пятнами магии, которую я использовал в отчаянии, чтобы прорваться сквозь Завесу, чтобы добраться до нее, чтобы спасти ее от смерти.
– Ее как раз хотели принести в жертву Завесе. Так эта гребаная девка взяла и коснулась ее. Тут все и рухнуло.
Барлоу.
Я чувствовал ее, когда она была с другой стороны – так близко, но при этом так далеко. Возможно, наши миры разделял глубокий канал с водой, по обе стороны от которого качались две половины Завесы. Но магия границы создавала ощущение, будто она была совсем рядом – сразу за Завесой. Казалось, что стоит мне протянуть сквозь нее руку, как я сразу заполучу ее в свои объятия.
– Куда она пошла? – спросил я, чувствуя ее на расстоянии.
Она была уже слишком далеко, и на мгновение я подумал, не забрал ли ее кто-нибудь. Ее могли погрузить на лошадь и увезти как можно дальше от меня. В спешке я бросил Азру с Холтом и другими членами Дикой Охоты, чтобы переправиться через пролив на гребной лодке, а не ждать, пока к отплытию снарядят корабль.
В конце главной улицы деревни уже полыхал пожар. Посреди битвы вспыхнули и запылали деревянные постройки. Я не хотел этого. Не хотел возобновления войны.
– Хватит! – крикнул я, взывая к фейри.
Какой бы яростной ни была вражда между нашими народами за десять лет войны, что предшествовала Завесе, эти люди прожили слишком мало, чтобы помнить об этом. С помощью насилия мы могли добиться только одного – возобновить войну, которая была прервана несколько столетий назад.
– Как скажешь, Калдрис, – пробормотал один из фейри, бросив на землю факел.
Он погасил пламя, а я снова обратил внимание на человека, которого прижимал к стене дома.
– Калдрис? – прохрипел он, выпучив от ужаса глаза, когда увидел корону, что сияла у меня на голове, сливаясь с моими серебристыми волосами.
А потом его взгляд скользнул вниз, к моему лицу и к мечу, привязанному у меня за спиной.
– Эта женщина – моя половина. Моя пара, – сказал я, склонив голову набок, и рассказал ему правду, которую немногие имели честь знать.
Но моя тайна скоро умрет вместе с ним.
– Думаю, ты догадываешься, как далеко я зайду, чтобы найти ее.
Я пронзил его ледяным взглядом. Мужчина сглотнул, его нижняя губа задрожала, когда он понял, кто его удерживает. У кого в руках его жизнь. Я провел пальцами по его коже, предупреждающе вонзив острый кончик черного ногтя ему в шею.
– Она пошла в лес, – наконец выдохнул он. – А куда потом… я не знаю.
– За ней следили? –
