Как заяц Сагал зиму победил - Мария-Виктория Купер
Сагал рос послушным и весёлым зайчиком. Вместе с бурундучатами он играл в прятки и пятнашки и никогда ни с кем не ссорился. Мама каждый день учила сына правилам жизни в большом и опасном сибирском лесу, а бурундуки учили Сагала всему, что знали сами. Малыш быстро схватывал уроки, и к концу лета знал всё, что положено знать юному зайцу и юному бурундуку.
***Летними вечерами вокруг берёзового пня собирались жители лесной поляны – Керюк рассказывал древние легенды про Бийик-каан’а и его сына Алтын-Кюн’а, житейские истории про отважных бурундуков и быстрых соколов, поучительные воспоминания про змей, что живут у лугового ручья и про ядовитые грибы и ягоды… Казалось, что Керюк знал всё.
Завершив все дела и вдоволь набегавшись по полянке, уставшие Сагал и бурундучата устраивались на траве перед берёзовым пнём. Они с нетерпением ждали, когда же Керюк выйдет к ним и начнёт новый рассказ: малыши ёрзали, кто-то успевал подраться и тут же помириться. А позади детишек собирались взрослые жители поляны, тесно усаживаясь бок о бок.
Наконец, из пня вылезал уставший Керюк и задавал слушателям привычный вопрос: «Соседи, что рассказать сегодня?».
И в один из вечеров маленький Сагал не выдержал, выпрыгнул прямо перед бурундуком и пропищал:
– Уважаемый дядюшка Керюк, а что на самом деле светится высоко над головой ночью? И откуда весь мир взялся? Кто придумал это всё?
– Сагал! Иди ко мне! – возмущённо шикнула Айлу, но Керюк улыбнулся ей и спокойно ответил малышу:
– Слышал я одну историю от старого лугового крота, когда сам был таким же маленьким, как ты. Садись и слушай, внимательно слушай. Я расскажу всё как было.
Керюк устроился поудобнее на старой коряге, попросил светлячков чуть задержаться над полянкой и начал рассказ.
«Давным-давно, когда ещё не было ничего, решил Бийик-каан создать мир. Долго он старался, делал высокие горы, полноводные реки и богатую почву, но всё равно мир получился тёмным, холодным и безжизненным. Смеялись сёстры над Бийик-каан’ом, язвили: «Что это за мир у тебя? Одна темнота да холод!».
Обижался на них старший брат. Но правду говорили они ему: ничего не было в мире видно – только кромешная тьма кусала глаза. Долго пытался Бийик-каан создать свет, чтобы хоть что-то увидеть. Но у него ничего не получалось.
И вот у Бийик-каан’а появился сын – Алтын-Кюн. Сильно любил отец своё дитя, оберегал. А чтобы никто не забрал себе Алтын-Кюн’а, спрятались они в тёмном и холодном мире. Так и жили вдвоём Бийик-каан и Алтын-Кюн без друзей, без тепла, но в безопасности.
Алтын-Кюн вырос, возмужал и мечтал посмотреть на мир. Но против был Бийик-каан. Он злился, боялся и никуда не отпускал от себя сына.
Однажды сбежал Алтын-Кюн. Долго метался Бийик-каан, искал, звал, но не мог найти своего любимого сына. Омрачённый горем, призвал он своих сестёр на помощь: владычицу снега Кадын-Кар и владычицу ветра Кадын-Салкын. Никого быстрее не было на свете! Появились красавицы-сёстры перед старшим братом, а тот горько заплакал и взмолил о помощи.
Не раздумывая, полетели сёстры по миру искать племянника, заглядывали в каждый уголок. И на седьмой день сёстры вернули Алтын-Кюн’а: уставшего, голодного, холодного. Взял отец его на руки и закутал в свою синюю шубу. Согрелся сын, набрался сил и стал так сиять, как никогда прежде никто не сиял! Жаркое сердце Алтын-Кюн’а прожгло тысячи дыр в синей шубе Бийик-каан’а. Отец посадил сына себе на шею и прокатил по своим широким плечам. Алтын-Кюн смеялся и радовался – так хорошо ему было снова рядом с отцом! И эта радость согрела и осветила весь мир: распустились цветы, заискрились моря, появились травы и животные, бабочки и птицы. Вечером отец забрал Алтын-Кюн’а обратно под шубу, за пазуху, и качал на руках всю ночь.
Рассказал сын отцу про красоту, что в мире видел, и решили они каждый день дарить миру радость и любовь, пока силы есть. Так каждый день катает Бийик-каан Алтын-Кюн’а по плечам и каждую ночь укутывает своей синей шубой и качает на руках, а сквозь прожжённые дыры светится сын тысячами звёзд.
Но однажды захотели Кадын-Кар и Кадын-Салкын забрать себе племянника. Уж очень нравился им пылающий, весёлый и яркий Алтын-Кюн. Долго не могли решиться они. Наконец, выждали сёстры, когда крепко заснут отец с сыном, напустили яростный ветер и выдернули племянника из рук Бийик-каан’а. Погасли тысячи звёзд. Ледяной ураган уносил беглецов далеко. Не мог настигнуть сестёр старший брат. Выглядывал Алтын-Кюн из-за плеч Кадын-Кар и Кадын-Салкын, звал отца на помощь, но тётки крепко держали племянника.
Снова стало холодно, темно, безжизненно. Засыпало весь мир снегом. Покинула радость Бийик-каан'а. Сел он на огромный валун и начал превращаться в скалу. Много времени прошло, и почти весь он оброс толстым гранитом, остались только глаза.
Как-то рядом пробегал маленький заяц. Почувствовал он боль и отчаяние Бийик-каан'а и начал изо всех сил колотить и царапать скалу. Это всё, что он мог сделать, но от тысяч ударов по скале побежали мелкие трещины. Начали падать гранитные корки. Задрожала земля, заходила ходуном и волнами. Выпрямился Бийик-каан и отряхнул с себя остатки камней.
– Спасибо, маленький друг! – поблагодарил он, пытаясь разглядеть в темноте своего спасителя.
– Бийик-каан, Великий Отец всего! Я знаю, куда спрятали твои сёстры Алтын-Кюн'а! – отважно прокричал заяц.
Коснулся Бийик-каан пальцем зайца, и стал тот вмиг белым, ярким, хорошо видимым.
– Отныне ты мой проводник и имя тебе – Ак-Койон. Скорее веди меня к сыну!
– Следуй за мной, Великий Отец!
Помчался белый заяц по земле, по лугам, по тайге, по склонам гор, а за ним еле успевал Бийик-каан. Долго они бежали, пока не очутились перед самой высокой горой, из которой шёл чёрный дым.
– Это священная гора Кара-От! Вот там, внутри горы сёстры твои держат Алтын-Кюн’а. Но я туда не пойду – внутри полыхает чёрный огонь нижнего мира! Он вмиг сожжёт меня дотла! Нельзя туда смертным!
Распрямил спину Бийик-каан, вобрал побольше воздуха и пронзительно засвистел. Сто раз облетел по миру гулкий свист, сотрясая всё на своём пути. Затушил свист чёрный огонь. Раскололась вершина горы на три части. Острые пики остыли, покрылись льдом и снегом.
Бийик-каан в гневе прокричал:
– Отныне нет здесь черного огня! Тройная гора Уч-Сюмер чиста. Выходите, сёстры, я знаю, что вы там!
Не смогли противится сёстры. Испугались они за жизнь свою и явились перед старшим братом, ведя за руки племянника, разодетого в золото и серебро. Обрадовался Алтын-Кюн отцу, подбежал к
