Революция демонолога - Владимир Кощеев
— Я уже прикинул, на что потрачу, — сообщил соратникам Тобиас, отворачиваясь от командира. — Если еще недельку посидим в Сибурге, я уже и домик присмотрел, и вдовушка мне одна в Чернотопье улыбается.
— Не трави душу, — вставил другой боец. — Как по мне, неплохо хотя бы пожрать нормально. Надоело жевать эту бурду. В следующий раз, Малколм, следи, чтобы в отряд попал кто-нибудь, кто умеет готовить. А то у нас что ни день, так подошва вместо мяса. Как проклятые, в самом деле.
— Не я выбирал, кто пойдет, а кто останется, — отмахнулся лидер. — Впрочем, поесть нормально я и сам бы не отказался. А теперь — давайте по местам, дома расслабитесь, а мы на вражеской земле.
И только после того, как высказался, понял, что не покривил душой. Чернотопье действительно успело стать «Рысям» домом. И особенно это чувствовалось здесь, в чужом городе.
До сеанса связи оставалось еще порядочно времени, так что Малколм занял свой пост у окна и попытался выкинуть дурные мысли из головы. Его, в отличие от любвеобильного Тобиаса, в баронстве никто не ждал. Так не пора ли это исправить?
Можно попросить барона, и Киррэл наверняка не откажет. С поручительством такого свата можно брать любую пригодную в жены, и она вряд ли станет раздумывать. Дружинник и вольный охотник — это совершенно разные категории женихов. Быть женой первого почетно, сытно и безопасно, второго — голодно.
Об этом стоило подумать, решил Малколм, тем более что времени было полно.
* * *Чернотопье. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.
— Ваша милость! Ваша милость!
Стук в спальню продолжался до тех пор, пока я не распахнул дверь. На пороге застыл служка, прибывший в подкрепление брату Курту.
— Что случилось? — немного грубо спросил я.
Паренек отшатнулся на миг, а затем протянул мне руку со сложенным листом бумаги. Приняв послание, я развернул письмо и быстро пробежал взглядом.
— И ради этого ты меня разбудил? — буркнул я, но тут же переборол собственное недовольство и кивнул: — Вообще, спасибо, конечно. И, раз уж я все равно встал, подожди меня в гостиной, я напишу ответ.
Служка поклонился и сбежал. Странно, я уже довольно давно не показываю своей одержимости, а пополнение братьев все равно смотрит на меня с опаской. Рецидива опасаются или не верят?
Решив спросить позже напрямую, я закрыл дверь и принялся одеваться.
Дия спала на кровати, ее волосы разметались по подушке, но стук в дверь ее не потревожил.
Моя супруга продолжала лечение младшего Фламмагана, и Ханна ей в этом помогала. К счастью, когда мальчику стало легче, хотя бы Женевьева съехала в гостевой дом — заслуга Марка, напомнившего невесте о приличиях.
Я так и не понял, в чем конкретная тонкость генетической болезни, но изначально жена ошиблась со скоростью лечения, и теперь занималась пациентом никуда не спеша, но при этом выкладываясь на полную катушку. Разумеется, не во вред ребенку.
Спустившись по проклятой лестнице, я смахнул пот со лба и поклялся, как доделаю пресс, устроить себе личный лифт. Подумать только, мой самый страшный враг — ступеньки.
Служка сидел в гостиной. Ему подали чай, и парень при моем появлении чуть его не расплескал, пытаясь одновременно перестать сербать, встать на ноги и не обжечься.
— Сиди, — велел ему, проходя к дивану, — я тоже присяду.
Служанка тут же лично навела мне чая в большую кружку и насыпала сахара из отдельной посуды. В песок для меня его дробили на кухне, и я так и не смог понять, какой в этом смысл, но подданные порой проявляют свою заботу странным путем, и оставалось лишь смириться. Не спорить же, что от поднятия куска сахара у меня руки не отвалятся.
Да и что там скрывать? Мне льстило, что люди так переживают за меня. Это прекрасно иллюстрировало, насколько меня в Чернотопье любят.
— Итак, письмо я прочел, — положив бумагу перед собой на столешницу, кивнул я. — Анна, подай мне лист и чернила.
Служанка тут же отошла выполнить приказание, а я повернулся к служке и, прищурившись, спросил:
— Ты меня боишься, что ли, парень?
— Ваша милость, — промямлил тот в ответ. — Но ведь вы одержимый.
— Был, — поправил я его.
— Я не слышал, чтобы от этого можно было избавиться, и никто не слышал, — возразил тот.
— Янис Вагнер. Спроси старших, пусть посмотрят его жизнеописание, откроешь для себя много нового, — посоветовал я. — Итак, брат Томаш сказал, ко мне приедет отряд целителей и охрана из графства. С чего вдруг такой интерес?
Мальчишка пожал плечами.
— Мое дело маленькое, ваша милость, я не знаю.
— Понятно, тогда попроси брата Курта позже явиться ко мне в гости. Мы с ним обсудим дела, да и вообще нужно уладить некоторые вопросы по его молельням. Понял?
— Да, ваша милость, — поспешно закивал тот.
— Отлично. Пей чай спокойно, не съем я тебя, — с ухмылкой кивнул я ему на кружку. — А я пока ответ напишу.
Собственно, что писать я даже примерно не представлял. Вчера решил, что мне ничего не нужно от короны, а тут уже подмогу выслали. И в отличие от дробленого в порошок сахара, это совсем не сладкая забота.
Равены начали очередную интригу, а я ни сном, ни духом, чего добивается королевский совет. Понятно, что я им должен быть, как кость в горле, но и избавиться от меня пока не получается. Зачем слать целителей, если куда выгоднее превратить меня в мученика?
Вздохнув, я макнул ручку в чернила и приступил к заполнению шапки. Брат Томаш расстарался, составляя официальное письмо. И пускай его доставили не королевской почтой, а через систему оповещения братьев, сути это не меняет. Письмо официальное, ответ будет точно таким же, уж филькины грамоты рисовать я давно умею.
Закончив работу с документом, я припечатал его гербовым перстнем и передал служке. Парнишка, так и не нашедший в себе силы допить чай до конца, тут же с поклоном подорвался с кресла и поспешил покинуть поместье.
— Ваша милость, желаете чего-нибудь еще? — спросила служанка.
— Да, пусть подадут завтрак в столовую. И когда придет Густав — пусть присоединится, это важно.
Капитан стражи окончательно сдружился с Варином. Глава «Рысей», как приклеенный, находился рядом с Дией, исполняя мой приказ, и волей-неволей двум старым мечникам пришлось работать в тандеме. А там нашлись и общие темы, и взаимное уважение. Хотя, конечно, прокол Старого с вампирским происхождением Дии я все еще ему не простил. Но
