Легенды Соединённого Королевства. Величие Света - Владимир Игоревич Ашихмин
Жаль, что я сейчас не рядом с ней… рядом со всеми ними. Интересно, закрылись ли червоточины – порталы, выплёскивающие орды демонов из бездны, или моя теория на счёт того, что Таурус был их распространителем и неким стабилизирующим звеном, оказалась неверной? Я поспособствовал отсечению у Десницы Девяносто Девяти Спиц её мерзопакостной верхушки, но, ведь известно, что перерубленный червяк – это уже два червяка. Или нет? Пару месяцев назад, когда вся эта кутерьма с Десницей Девяносто Девяти Спиц только–только распалялась, старая экс–королева Элизабет Тёмная и её невестка – действующая королева Констанция Демей накидали мне кучу заданий: закрыть червоточины, отыскать похищенного принца Фабиана и Корону Света, а также восстановить, по возможности, целостность трещащего по швам Соединённого Королевства. За большинство из заданий я так и не взялся, не успел, впрочем, погибель Тауруса, скорее всего, принесла свои плоды. Я почему–то в этом уверен.
Я откинулся на спинку кресла. Мысли, мысли, мысли, были бы вы конструктивными, а то вы так, просто пиявки–мучители. Чтобы расслабиться и как–то распутать клубок, если не тайн, то, как минимум чувств, я прикрыл веки. Сон снизошёл почти мгновенно. Тяжёлый, он был отражением всего того, что мне довелось пережить за последнее время. Миражи и тени шептали мне о незавидной доле и бессрочном заточении. Я просил их перестать, умолял унять свой гнусный дребезжащий говорок, отстать от меня – всё бесполезно. Они распухали и пучились, обступали со всех сторон и наседали сверху. Я закричал и вышел из дрёмы. Желудок нестерпимо болел. Я схватился за него рукой и закашлялся. У меня изо рта заморосила желчь. Петраковель предупреждала, что излеченный вампиризм будет аукаться мне подобными спазмами. Что же, не такую уж и непомерную цену я уплатил за то, чтобы не вступать в общество кровососущих, гроболюбящих и бледнющих недомертвецов. Низкий поклон королю Каменного Королевства Булю Золотобородому – тяпнул меня в Явархе, собака.
Я вздохнул, вытер набежавшие сопли, а затем неторопливо, потому как заметил краешком глаза тёмное движущееся пятно, стал поворачиваться корпусом влево. Рука на рукояти Альдбрига… Тихо, вот так… Я резко отпрыгнул и выставил меч перед собой. Полосатый хвост, серое тельце, милые лапки – я отёр рукавом скопившийся на висках пот. На приземистую тумбочку взбирался енот. Фу, как ты напугал меня, приятель. Как ты сюда пролез? Моя, было утихшая, сердечная мышца заколотила с утроенным усердием. На животе енота зияла рана, из которой вывернулись запёкшиеся кишки с копошащимися по ним червями. Альдбриг и Лик Эбенового Ужаса заняли боевое положение – будучи мастером–некромантом, я зомби от живой твари отличу на раз–два. Енот между тем принялся внимательно меня рассматривать. От его всепроникающего взгляда глазок–вишенок мне стало не по себе.
– Как я и предсказывал – мы встретились, Калеб Шаттибраль. Я бы явился быстрее, но подходящее «вместилище», предрасположенное к речи, лежало слишком далеко от Первородного Соблазна, – гулко протявкало гальванизированное животное.
Я чуть не поперхнулся.
– Что?
– Клинок Ночи. Грёзы наяву. Вспоминаешь?
Альдбриг вырвался из ладони и со свистом залетел в ножны, Лик Эбенового Ужаса прижался к груди. От этих, не имеющих ко мне никакого отношения манипуляций, я похолодел и осунулся. Чутьё подсказывало мне, что я вляпался, вернее меня скоро вляпают, во что–то муторно–худое.
– На корабле мне приснилась моя отрубленная голова, – кое–как выдавил из себя я. – Она сказала, что поймает меня.
– На грани До и После, – кивнул зомби–енот. – Это был я.
– Ты… кто… или что… ты такое? – запинаясь, спросил я.
– Моё настоящее имя невозможно воспроизвести ни на одном языке Вселенной, поэтому для тебя я буду Привратник.
В такт произносимых слов мёртвое млекопитающее отвратительно качалось.
– Привратник? Ты хранитель каких–то врат?
– Практически. Когда из чьего–то тела в Гамбусе вырывается душа, я указываю, куда ей должно отправиться дальше.
Я плюхнулся в кресло, подоткнутое мне под колени порывом магии. Внутренне я осязал неуловимые энергетические линии, которые как бессвязными узорами, так и ровными геометрическими фигурами ползали по всему вокруг. От мельчайшей пылинки до самой громоздкой подпоры, всё прибывало под их дирижёрством. Мне доводилось приобщаться к неиссякаемым лавинам мощи, бездумно хлещущим в небесные просторы, но здесь… Здесь скользили уравновешенность и сдержанность. Я понимал, что энергетические артерии несут в себе необъёмную для человеческого разума реку информации. Она спиралями вклинивалось в эпицентр–енота, а потом расходилась из него во все уголки Мироздания. Невообразимо.
– То есть, иначе выражаясь, ты помощник Смерти?
Как бы близко я ни стоял у горячего края «каши–малаши», природная любознательность всегда прорывается из меня наружу.
– В твоём восприятии я укладываюсь в эту величину.
– Значит, это ты не дал мне окончить путь? Я умер, ведь так? Я нёсся туда, где блистал свет…
– Да, ты умер и да, по моей воле ты вернулся назад.
– Зачем?
Неожиданно голенище енота хрустнуло, и он плашмя упал на пол. Вновь вставая на задние лапы, Привратник потерял часть потрохов. Склизкой, дурно пахнущей массой они размазались по бочку жаровни.
– Затем, что ты мне нужен. Ты выходец из совершенно иного рукава Бытия и оттого не принадлежишь Гамбусу. После гибели ты стал прецедентом, который не прописан в Законах Универсума. У меня был выбор, как поступить с тобой; Я мог пустить тебя раствориться в сверкающем Забвении или оставить у себя. В прошлом спаянные эпохи и континуумы приоткрыли мне гобелены будущего. Я знал, чему отдам предпочтение ещё до твоего рождения.
– Но почему именно я? Разве Нолд Тёмный, Эмириус Клайн и прочие соучастники Пророчества Полного Круга теперь не у тебя? Они тоже не из Гамбуса и, будь уверен, любой из них исполнит твои прихоти в сто раз лучше меня.
Привратник отрицательно
