Путница - Александра Лисина
Ширра раздраженно дернул хвостом и скрылся в лесу. А я, поколебавшись, снова шагнула в ручей и с неровно колотящимся сердцем заглянула в медленно текущую воду.
Что ж, все правильно: именно это я и видела каких-то полчаса назад в отражении. Заостренное книзу лицо с безупречно белой кожей, широкие скулы… на мой вкус даже слишком широкие. Аккуратный нос с излишне коротким и немного вздернутым кончиком. Длинную белоснежную челку, странным образом ломающую пропорции этого необычного лица. И глаза… невероятно яркие, ничуть не похожие на человеческие глаза насыщенного черного оттенка, в которых никогда не было зрачков.
Мое истинное лицо не видно при дневном свете. Его нельзя рассмотреть за надетой сверху личиной, невозможно увидеть ни при каких условиях, кроме как при свете полной луны или вот так – низко склонившись над текущей водой. Зеркала всегда его искажают, портят, делают пугающим. Причем настолько, что увидев его однажды, я долгие годы боялась снова взглянуть. А сейчас, выходит, не зря решилась?
Я неуверенно дотронулась до алебастровой кожи и чуть вздрогнула, когда отражение с точностью повторило мое движение. Причем сделало это неестественно удлинившимися, каким-то паучьими пальцами с неимоверно тонкими фалангами, на кончиках которых серебряными полосками сверкнули острые коготки.
Следом за мной та, вторая Трис осторожно провела ладонью по скуле, попробовала нажать на кончик носа, бережно прошлась по бледным губам. Наконец, откинула с лица мешающуюся челку и настороженно замерла, не смея прикоснуться к тонким, полупрозрачным, почти невидимым векам, под которыми прятались нереальные, немного печальные глаза.
Мы одновременно вздохнули и отдалились друг от друга: я и та странная девушка, в которой мне никак не хотелось признавать себя. Десять лет назад, когда в тусклом свете луны я мельком ее увидела – совсем еще девчонку, перепуганную и зареванную, мне показалось, она была ужасной. А теперь, с сомнением касаясь ровной, слегка искрящейся кожи, я не могла не признать за этими чертами определенной гармонии.
Да, сходство с человеком было весьма отдаленным, это лицо выглядело чужим и непривычным. Но некоторое очарование в нем все-таки ощущалось. Какая-то чуждая красота, неземная легкость и необъяснимая хрупкость, от которой начинало щемить сердце. Причем особенно яркой она становилась на фоне черного неба и непослушной гривы серебристых волос, широкой волной опустившейся на мои узкие плечи.
Я шумно выдохнула, с жадностью рассматривая себя снова и снова. А затем наклонилась, чтобы было лучше видно, и тут же все испортила: потревоженная неловким движением вода пошла частой рябью. Затем и вовсе заволновалась, словно от сильного ветра. Наконец, мое отражение разбилось тысячами брызг и бесследно исчезло, оставив на поверхности воды мою последнюю личину, в которой не было ничего необычного.
Я с досадой отвернулась и вышла на берег, громко прошлепав босыми ногами по мягкой траве. Хотела было наклониться за вещами, но тут зачем-то вскинула голову и замерла нелепой скульптурой: на меня с каких-то пяти шагов нацелилась длинная оперенная стрела, а за ней виднелся размытый силуэт в коротком плаще, руки которого сделали недвусмысленный жест.
– Не двигайся!
У меня что-то противно сжалось внутри.
Вот же я растяпа. Так привыкла, что рядом с Ширрой не надо ждать подвоха, что даже чужака не заметила. И сделать-то ничего нельзя. Из вещей на мне только мокрая рубаха, вплотную прильнувшая к телу, из оружия вообще ничего, кроме оставшихся в лагере ножей. Сапоги далеко, даже не швырнуть в незваного гостя. Но что самое скверное, я даже представить не могу, кто сумел так ловко, а главное, абсолютно незаметно подойти ко мне на расстояние в несколько шагов.
Проклятье! С такого расстояния даже дурак не промажет. А я, если дело дойдет до драки, даже когти отрастить не успею.
Чувствуя себя на редкость глупо, я медленно выпрямилась, лихорадочно просчитывая варианты. Признаю: подловили меня лихо. Незнакомец одет так, что в зеленых зарослях его и не разглядеть, если особо не присматриваться. Зеленая куртка, зеленые сапоги, зеленые штаны, низко надвинутый на лицо капюшон… И он явно не новичок в лесу. Держится спокойно, уверенно. Руки, удерживающие тетиву на месте, определенно не дрожат. Глаза, цвет которых из-за капюшона не разглядеть, внимательно следят за каждым моим движением. Да еще этот голос… мягкий вкрадчивый шепот, сладким ядом забирающийся в душу…
Я резко тряхнула головой, избавляясь от наваждения.
Что за чепуха?
Так, надо решить, что делать с этим проклятым гостем – нападать или все-таки бежать. Справа от меня – роскошные кусты, полные острых колючек. Сзади ручей и еще одна стена густых зеленых зарослей… Нет, не добегу ни туда, ни туда: слишком далеко. Он наверняка успеет выстрелить. Интересно, а если попробовать налево?
Я осторожно скосила глаза в ту сторону и молча выругалась, подметив среди ветвей еще один силуэт – закутанный в такой же зеленый плащ и тоже поднявший в мою сторону искусно сплетенный лук.
Вот же попала! И только как я умудрилась проморгать сразу двоих?!
Мне вдруг стало неуютно от мысли, что это не простые лесовики. Явно умелые ходоки и знатные охотники. Судя по тому, как мы встретились, они заранее знали, куда идти. Быть может, даже след мой где-то заметили и решили проверить, что за чудо такое бродит в Приграничье, не боясь быть сожранным первым же голодным упырем. Впрочем, о чем это я? Упыри всегда голодные, а эта парочка… откуда только взялась?! До Ладог почти неделя пути, до Черного озера я тоже не дошла, никаких сел поблизости нет – Ширра намеренно обходил их стороной, а значит, никто не должен был нас увидеть. Неужто мне повезло нарваться на местный патруль?! Об этих ловкачах из Приграничья столько слухов ходит, что прямо не верится!
– Кто ты? – сухо осведомилась фигура слева мягким мужским баритоном.
Ссориться с патрулем мне не хотелось, тем более что поначалу я сама собиралась обратиться в один из отрядов, чтобы спокойно добраться до Мглистых гор. Потом, правда, решила, что обойдусь Ширрой (и где он носится, когда так нужен?!). Но загвоздка в том, что до Кроголина – ближайшего пограничного поста, по которому знающие люди и начинали считать Приграничье Приграничьем, еще почти неделя пути! Я просто не ждала их так рано! Здесь! Тем более среди ночи! Признаться, они меня напугали, а я пугаться очень не люблю. Да и повели себя невежливо. Хоть бы подождали, пока я оденусь! Так нет же – стоят, изучают из темноты, будто не подозревают, что это может меня смутить, одеться не дают, оружием в лицо тыкают… неудивительно, что я не удержалась от колкости:
– Вообще-то, приличные люди сперва представляются, а уж потом расспрашивают. Вас что, вежливости не
