Княжич (СИ) - Минин Андрей

— Конечно. Я тогда с бумагами разберусь, не всё ещё изучил, — ушёл я под тент и принялся за работу.

Может, кто посторонний и удивится, что меня, мальчишку, по сути, не побоялись отправить одного в тайгу, да дали в придачу своё дело, но тут всё просто. Я умный. И это не хвастовство, выкладывал я учебники за первый курс университета по специальности ботаника на стол. В свои невеликие тринадцать лет, я экстерном сдал экзамены за одиннадцатый класс. А так как несовершеннолетних, не важно, насколько ты умён — в университет не берут, то осваивать его программу решил самостоятельно.

— Ну что тут у нас? — Открыл я папку, переданную мне дядей, и вчитался в текст.

Через два часа, потирая уставшие глаза, я подвёл итог. Семья Зориных, служившая нам и владевшая этим куском леса до меня — звёзд с неба не хватала. Мох, который они выращивали на продажу — доход приносил хоть и стабильный, но не такой и большой. Минус налог императору, минус налог в казну рода, минус зарплаты работников, другие расходы и в итоге на руки получается всего три — пять миллионов рублей чистыми в год.

— Мда, не густо… Надо поднимать урожай, — отбросил я бумаги в сторону.

Даже с учётом того что мне как бы и не надо платить каторжанам и я могу сэкономить, дядя в своих бумагах категорически не рекомендовал этого делать. Понятно почему.

Ну а если учесть что отряд Сергеича обошелся мне во все пятьдесят миллионов за год, то дело принимает нежелательный оборот. Как быть когда их контракт закончится? Да, может к тому времени каторжники и перестанут смотреть на всех волком и не зарежут меня ночью, но остаётся ещё и другая опасность. Тати, убившие прежних владельцев и укравшие весь урожай, так и не пойманы.

— Задачка, — пробормотал я.

Глава 2

— Перловка? — Неприятно удивился я.

— Да, — улыбнулся Сергеич. — Её у нас на год, как и консервы. Рыбной, — вскрыл он банку кильки в томатном соусе.

Я скривился. Питаться целый год одной кашей и консервами…

— Твой дядька вкратце ввёл меня в курс дела, и я так понимаю — денег на разносолы у тебя нет? — Утвердительно закончил он, с аппетитом откусывая голову склизкой рыбине.

— Нет, — подтвердил я его выводы хмуро.

— Ничего Семён, не вешай нос, — подмигнул он мне. — Охота, рыбалка. Не пропадём.

— Главное егерям не попасться, — встрял в разговор мужик из отряда Сергеича. — Не то…

— Это да, — покивал головой ещё один боец, с каской на голове. Водитель БТР.

— Может, познакомимся? — Осмотрел я народ за костром, у которого мы сидели. — Я, как вы наверно уже знаете — Семён из рода Смирновых. А если точнее, то сын третьего сына князя Тимофея Митрофановича Смирнова. Тринадцать лет. Холост, — пошутил я, чем вызвал несколько улыбок вояк. — Отправлен сюда с глаз долой из сердца вон, так как не оправдал надежд папки и родился слабосилком, в отличие от других его детей, уже достигших, как и положено потомственным — первой ступени. К совершеннолетию получат вторую.

— А ты на какой? — С любопытством спросил меня самый молодой парнишка в отряде. Рыжий и конопатый. Звали его Борис.

— Нулевой, — с усилием вытолкнул я из себя слова.

Никто не засмеялся.

Вообще в мире всего пять ступеней, не считая нулевой, которую при должном усердии, может взять любой. Первая — начало. Вторая — путь. Третья — постижение. Четвёртая — дух. И пятая — просветление.

Звучит это так: начиная свой путь, я постигаю дух, чтобы достичь просветления.

— Как по мне, так это неплохо, — недоумевал Борька, не понимая, чем это я не доволен. Видимо не имел раньше дел со старыми родами.

— Хрясь! — Дал ему подзатыльник Сергеич.

— Ай! Больно! — Обиженно потирал голову рыжий. — ЗА ЧТО?

— Болтаешь много, — хмыкнул тёртый калач в каске, сидящий с ним рядом.

— Потомственные, благодаря многолетней селекции в своих рядах, сразу рождаются нулевыми, — начал пояснять прописные истины Сергеич. — Они легко берут первую и вторую ступени, когда как мы, — обвёл он рукой свой отряд, — простолюдины, должны пахать для этого словно волы. — Вбивал он знания рыжему в голову. — Я так понимаю Семён, ты свою ступень выгрыз сам, а не получил от череды предков?

— Да, — удивился я догадливости Сергеича.

— Понял, Борька?

— Понял, понял, — пробурчал двадцатилетний парень, показав командиру язык, пока тот отвлёкся на шум среди каторжан, делящих еду.

Я тоже отвлёкся, наблюдая за дракой из-за лишнего куска хлеба. Потрепала же мужиков жизнь, впрочем, они не ангелы, дал я себе втык. Поделом.

На рудники ссылают не за мелкие кражи в магазине, а за серьёзные правонарушения. Тут половина — маньяки, рэкетиры и убивцы, за редким исключением.

— БАСТА! — Прекратил балаган Сергеич, выстрелив несколько раз из автомата в воздух.

Как всё успокоилось, мы продолжили знакомство.

— Как ты уже знаешь, я Сергеич. Командир наёмного отряда «Мангуст». Слева от меня сидит Степан. Справа Жук. Михаил Жук. Василь, Петро, Дмитрий… — Перечислял он имена своих людей, давая краткую характеристику. — Ну а это рыжее неразумное дитё — Борька. Мой младшенький.

То-то мне показалось, что они похожи, кивнул я, давая понять, что уразумел.

— Семейный подряд, — мягко улыбнулся я.

— Если бы, — сурово нахмурился Сергеич, а Борис сжался, словно ждал удара. — Вылетел из офицерской школы при училище имени первого Императора Николая. У-у-у, дурень! — Вновь замахнулся он, но доводить руку до конца не стал.

— Бывает, — сказал я, чтобы хоть что-то сказать и сразу перевёл тему. — Не поможете брошюры раздать? — Указал я головой на стопку бумаги рядом с собой. — Пусть каторжники матчасть учат. Как ухаживать за мхом, удобрять, лечить, собирать и всё такое, — неопределённо покрутил я рукой.

— Конечно. Можешь на нас положиться, — взяли они и себе по экземпляру.

— Ну и славно, — заработал я ложкой, бренча по железной тарелке и исподтишка рассматривая народ вокруг.

Весь оставшийся день мы обустраивались и налаживали взаимоотношения. Притирались, пришлось охране прострелить ногу при попытке к бегству одному из каторжан. Далеко он не ушёл. Дурак видимо забыл, что им при посадке на самолёт надели браслеты с маячками слежения, снять которые не так-то просто. Да и куда бы он утикал скажите мне? На тысячи километров вокруг один лес. Эх, натура человеческая! Не понимаем мы добро, зато зло таим всю свою жизнь.

Лёжа в спальном мешке и наблюдая за звёздами через полупрозрачный тент палатки, я впервые за последнее время не боялся заснуть и не проснуться, ходили рядом часовые, сторожа мой сон.

— Я слышала, — подняла бокал с красным, как кровь вином дама, с длинной, золотой косой до самых пят, — что вы берётесь за любые дела. Это так? — Вглядывалась она в вино, не поднимая взгляд на собеседника.

— Всё верно Людмила Ильинична.

— Без имён! — Резко прервала она мужика в шрамах напротив, резанув по нему взглядом, словно ножом.

Не повезло же связаться с этой сумасшедшей, с репутацией, от которой стыла кровь в жилах, подумал наёмник, стараясь не смотреть в её змеиные глаза.

Официант же, подошедший к столу вообще убежал, скрывшись на кухне ресторана.

— Всё верно, — повторил он, поклонившись в извинениях.

— Это задаток, — выложила она на стол чек на крупную сумму. — Вам со своим отрядом надлежит отправиться в Сибирь.

— Ух, — вытер я пот со лба. — Вышли, — убрал я компас за шиворот, счастливо улыбаясь.

— Теперь можешь ходить в лес сам. Не заплутаешь, — пробурчал сзади Сергеич, всю последнюю неделю учивший меня науке ходить по компасу. Бурчал же они из-за гнуса, на который не действовали все эти новомодные мази, судя по этикетке убивающие всех жуков на свете кроме тараканов. Те непобедимы.

— Да. Спасибо тебе за науку, — кивнул я и с хлопком прибил противно пищащего под ухом комара.