Сергей Иванов - Пока стоит лес
«Если я ничего не путаю, – сказал себе Герд, пуская „жука“ вперед, – до заставы еще час-полтора ходу. Сдам груз и обратно – до заката обернусь, утру нос комбату!..»
Что-то тускло блеснуло в стороне. Бросив туда взгляд, Герд торопливо повернул вездеход: под громадным стволом упавшего дерева распластался раздавленный «жук». Удар, как видно, был страшен: колпак рассыпался по траве мелкими прозрачными осколками, платформа расплющена в блин.
Герд остановил машину, вглядываясь. Помощь оказывать было некому. Не мешало хотя бы выяснить номер части…
Девочка что-то промурлыкала.
– Что?
– Нет, – сказала она. – Нельзя!
– Не выходить? Мне вот тоже не хочется.
Прищурясь, Герд разглядывал ближние кусты. Вокруг было тихо, но что-то в этой тишине настораживало – выработанный за годы инстинкт предупреждал об опасности.
Не отрывая глаз от зарослей, Герд стал осторожно раздвигать створки люка. Ветка напротив шевельнулась, и Герд рывком захлопнул щель. Невольно отпрянул, когда прямо перед ним в колпак тяжело ударил дротик.
Герд усмехнулся: «во время одиночных рейдов запрещается: а) выходить из боевых машин…» Поневоле научишься уважать устав. Но какого черта!.. Что может быть за рейд в собственном тылу?
Герд навел на заросли станковый лучемет и выпустил несколько полновесных зарядов.
Ветви вспыхнули, но вяло. И быстро погасли.
Интересно, подумал Герд, за какое время лес залечит эту рану? В то, что ему удалось посчитаться с туземцами, Герд верил слабо: эти мастера по устраиванию ловушек вряд ли бы стали дожидаться его молний.
Герд продолжил путь, гадая, какие сюрпризы могут ждать его впереди.
Застава была устроена на просторной поляне и выглядела внушительно: приземистый, собранный из стальных сегментов купол с единственным бронированным входом и обращенными во все стороны бойницами.
Память не подвела Герда – он вышел точно к заставе. И сразу остановил «жука», настороженно озираясь.
С самим зданием ничего не случилось, по крайней мере внешне. Однако вход в купол был распахнут настежь, а перед ним лежал на спине солдат, из груди которого торчали два погрузившихся до середины дротика. Удивительно было, как щуплые туземцы ухитрялись метать дротики с такой чудовищной силой, что пробивали насквозь испытанные в десятках войн латы.
Герд направил «жука» к зияющему провалу входа, перед трупом опустил вездеход платформой на траву и выключил двигатель. С минуту сидел неподвижно, прислушиваясь и оглядываясь. Место вполне подходило для засады, а служить мишенью Герду не хотелось. Однако другого способа прояснить ситуацию на ум не приходило. Что ж, встречайте!
Распахнув люк, Герд пригнулся и нырнул головой вперед в здание. Упав на сжимавшие оружие кулаки, он перекатился на ноги и бесшумно прыгнул в сторону, спиной к стене, выставив перед собой лучемет. Но стрелять было не в кого.
На полу вповалку лежали солдаты. Скрюченные тела, искаженные удушьем лица – это походило на последствия газовой атаки. Совсем здорово!
Мягко ступая, Герд прошел в ангар, заглянул в кабину «единорога». В кресле водителя обмяк, уронив голову на грудь, взводный Лэнк. Еще один солдат скорчился на полу, цепляясь окоченевшими пальцами за крышку двигателя. Взвод в полном составе – не ушел ни один!
Герд обвел глазами стены, покрытые ржавым налетом. Да, это газы – и задерживаться здесь не стоит. Рассчитаемся позже.
Он вернулся в жилой отсек и, вздрогнув, вскинул лучемет: на пороге купола, четко выделяясь в светлом проеме, застыла тонкая фигура туземца.
Узнав дикарку, Герд отвел оружие.
Явилась! – подумал он со странным разочарованием. Вполне могла улизнуть, пока я занимался тут разбирательством.
Герд шагнул вперед, и девочка подняла на него блестящие от слез глаза. Ее припухлые губы трепетали, будто она силилась что-то сказать.
– Нравится? – жестко спросил Герд. – Ладно, не трясись, не трону!
Поездка затягивается, подумал он мрачно. Придется везти трофеи на базу.
– Живо в кабину! – приказал он. – И без фокусов, не то пятки подпалю.
Боязливо оглядываясь, девочка поспешила к «жуку», проворно забралась внутрь.
– Скройся с глаз! – крикнул Герд, махнув рукой.
Живая мордашка дикарки немедленно исчезла в глубине кабины.
Глубоко вздохнув, Герд рванулся вперед. И тут же засвистели, застучали о стену дротики. Герд с силой оттолкнулся и полетел руками вперед в люк… И в этот момент мир взорвался в его глазах. Рухнувшее на пол кабины тело уже не испытывало ни горечи, ни злости – ничего.
3
Первое, что он почувствовал, вернувшись в сознание, – раскалывающую голову боль. Заскрипев зубами, Герд потянулся руками к вискам и открыл глаза.
Он лежал на полу внутри неторопливо ковыляющего по лесной тропе вездехода. За пультом сидела девочка-туземка и, сосредоточенно нахмурив брови, нажимала тонкими пальцами клавиши. Герд долго и тупо смотрел на нее, потом попытался подняться и зарычал от боли. Девочка обернулась, на лице вспыхнула радостная улыбка.
– Уже? – спросила она. – Хорошо!
Придерживаясь руками за борт, Герд двинулся к пульту. Повинуясь его жесту, туземка освободила кресло, и он сел за управление. «Жук» выровнялся, пошел уверенней. Сверившись с компасом, Герд убедился, что вездеход направляется куда и надо – к побережью.
– Ты где обучилась вождению?
Девочка застенчиво улыбнулась.
– Ну?
– Смотрела, – ответила она. – Это просто.
– Конечно, просто! – согласился Герд. – У нас на это уходит всего месяца четыре.
Он повернул голову проверить, закрыт ли колпак, и снова скривился от боли. «Бедная моя голова! Что же ей так сегодня достается?». Колпак был закрыт, и сделал это не Герд.
– Идиотка! – сказал он сквозь боль. – Ты что, не понимаешь, зачем я тебя везу?
Не ответив, девочка шагнула за спину Герда, откинула его голову к себе на живот и принялась осторожно массировать узкими ладонями. Ощущение было приятным: боль постепенно отпускала, растворяясь в волнах тепла. Герд расслабился, двигались только пальцы на пульте. И глаза. Сначала он скосил их на зеркало, разглядывая то место, где еще горело воспоминание об ударе, но где не было теперь ни синяка, ни ссадины. Затем – на помятый, окровавленный шлем, подрагивающий на полке.
Счастье, что дротик шел по касательной, подумал Герд. Хорош бы я был – с дырой в голове… Но где же все-таки рана?
Боль уходила, возвращались ясность и мрачность мыслей. Положение было безвыходным. Отпустить спасшую его туземку он не мог: в армии тоже не через все можно переступить. С другой стороны, – что бесчестней неоплаченного долга?
– Мало мне было забот! – хмуро произнес Герд. – Ну и что мне теперь с тобой делать?
