Дмитрий Володихин - Золотое солнце
Она пнула меня ногой. Гадина! Я покорно повалился на колени. Потом с замедлением поднялся. Луна опять выглянула из-за туч. В ее свете я кое-что мог рассчитать. Не столь уж точно, но все-таки. Бросился туда, где ее нет, потом сделал быстрый полуоборот, шаг, выбросил руку с ножом. Нож встретил ее проклятую плоть. Живот. Я повернул руку, перерезая гадине потроха.
Она оказалась очень хорошим бойцом. Лучше, чем хотелось бы. Умирая, она воткнула жезл мне в бок, под ребра. Сначала боль, просто боль, можно терпеть, потом по моим внутренностям разлился жидкий огонь. Яд? Хоть бы и так. Хорошая смерть, жаль, Крысы не узнают, как я...
Из всего того, что мне приснилось, правдой оказались две вещи. Во-первых, луна все еще светила, хотя и без должного величия: до восхода оставалось совсем недолго, небо вымазано жидкой серой кашкой... Под ребрами — боль. Большой острый камень, лег я неудачно.
Аххаш иногда присылает странные сны. Может открыть правду или обмануть. Помогает любимчикам и губит недоумков. До сих пор он благоволил мне. Раза четыре я видел то, что будет, и каждый раз все сходилось. Странный бог, озорной, жестокий, уважает силу. Не главный среди тех, с кем наше вольное племя ведет дела, но все его любят. Аххаш бывает разным. Старики говорят, он и бог-то не совсем законный. Его мать, настоящая богиня, возлегла с каким- то могучим воином, потом прикончила его, но сына родила. Опасаясь мести, она подрезала сынку сухожилья на левой ноге. Хромой, слабый, обычный человек, он не имел шансов победить ее. В честном бою. И одолел хитростью. С самой юности Аххаш отличался необыкновенной мужской силой, женщины сражались между собой за право побывать на его ложе. Тогда был такой обычай. Одна из них, обласканная Аххашем, столкнула госпожу в море. Он завладел всеми книгами и талисманами матери, возвысился до царского звания, а потом боги приняли его к себе как равного. Аххаш вылечил ногу, но иногда его зовут Аххаш Тагара — Хромец. Чаще — Аххаш Астарот, супруг Астар, покровитель мужской силы и всех новорожденных мальчиков. Не менее часто — Аххаш Ба-иль-гон, это из какого-то старинного языка, я не понимаю точно, что-то вроде «Тот, кто похитил (или просто получил?) у старшего бога право присылать вещие сны». Но главное его имя все-таки другое. Аххаш Маггот. «Тот, кто устанавливает закон силой».
О чем он, да будет имя его славно, предупреждает? Женщина-враг, змея в зеркальной одежде встретится мне на пути. Правильно было бы убить ее при первой возможности, не раздумывая.
Тут меня опять сморило.
Последнее, что я помню по-настоящему отчетливо, — хохочущая пасть Ганнора, гнилые зубы, неровный бугристый язык, мочала седых усов. Я им крикнул, кажется: «Крысы, дайте хоть нож!» И тут Ганнор захохотал, и вся его жидкая поганая бороденка затряслась, как у старого козла. И все прочие твари тоже захохотали. Даже брат, Милькар, и тот не решился бросить мне нож. Стиснул рукоятку, уже и хотел было, а не решился. Аххаш Маггот! А ведь он был всегда смелее меня! Он всегда был настоящей Крысой, а я — Крысой чуть поменьше... Я ударил одного в живот, другого толкнул, выдернул нож у Ганнора прямо из-за пояса и рыбкой улетел за борт. Из луков они стрелять не стали. И на том спасибо. Верно, пожалели стрелу: все равно, мол, не жилец.
Твари опасались близко подходить к Лунному острову. Штормило. Случайная волна запросто могла поднять бирему и бросить к самым камням. Я продырявил ножом пояс у себя за спиной, просунул клинок в отверстие. Освободил руку и попытался удержаться на поверхности. Не тут-то было. Нахлебался соленой водички вволю. Они все хотели моей смерти, так нет, я выживу назло! Помоги, Нергаш! Помоги мне выжить, всем этим тварям назло! Во имя твое я прикончу троих, только помоги!
Мою левую ногу свело судорогой. Пока я разбирался с нею, меня накрыло раз, другой, потом приподняло на самый гребень... Где корабль, где что? Ни зги не видно. Тьма перед самым рассветом, темная муть. Зато одно я различил отменно. Прямо мне в лицо катилась стена воды, повыше моего гребня на два или три человеческих роста. Волна, внутри которой явно прятался придонный брат или иной слуга царя морского.
Вот уж вал, всем валам вал! От восхищения я забыл про собственную скорую гибель и погреб прямо навстречу водяной стене. Какая смерть может быть лучше для вольного человека? Пусть меня убьет эта волна, пусть слуга морского царя прикончит меня! Это достойный конец. Я даже закричал было вызов на поединок, да только глотку мою сейчас же залило, руки-ноги завертело каруселью... Кувыркаясь внутри водяной толщи, я почти захлебнулся, но все еще пытался выбраться на поверхность. Вал ударил меня о камень так, что дух чуть не вышел из меня вон. А-а-а-а-а! Больно! Нергаш! Где ты?! Больно! Плюща мое тело о твердь, вся масса водяная прошла мимо. Я оказался в низине между двух волн. Плоть моря здесь и там вспарывали черные зубы прибрежных скал. И тут я увидел: рано было бросать вызов. За тем, прежним великим валом накатывало настоящее чудовище.
— Убью тебя! — зарычал я на него, отыскивая за спиной нож. Чудовище, все в клыкастой пене, подняло меня, понесло к берегу и грянуло о песок. Безвольное мое тело долго катилось, я и не мог притормозить его, я тогда ничего уже не мог...
Во второй раз, кажется, я спал совсем недолго. И привиделось мне все в точности так, как и было этой ночью. Только носило меня между волн раз в десять дольше и о камни било... о, придонные братья! Что плакаться, как било да обо что, когда ты жив. Спасибо, не утащили мою душу. Спасибо и тебе, Темный Владыка, за добрую встряску. Оставил меня жить, что ж, Крыса Малабарка свое слово держит — три человеческие падали за мной. Благодарю и тебя, озорной Хромец, за сон, предостерегающий от неведомой пока что угрозы.
Кажется, я перечислил всех, кто помогал мне сегодня. Надо быть честным в сделках с сильными людьми и другими тварями. Особенно с богами. Те, кто живет под черной водой, и у самого дна, и в воде океана, который никому невидим, все наперечет — капризны. Да и жадны. Но когда ты им даешь много, они делают, как договорились. Ждут, наверное, что потом будут получать от тебя еще больше. У каждого народа свой норов для торговых дел. Я всегда очень хорошо знал: у народа богов тоже имеется особая торговая повадка.
Только Аххаш обещает и не делает, клянется и лжет, берет силой сколько захочет и никогда никому не платит. С ним не сладить никакими договорами. Зато сильным, ловким и хитрым он дарит сам. Столько, сколько не подарит никто. Не он владеет этим миром. Он даже не повелевает морем. Даже дно морское — не его. Он всего-навсего господин подводных пещер. Но дерзко ведет себя, как Лорд воды и земли, ветров и огней, да и всей жизни. Нет, с ним не договоришься...
