Татьяна Зингер - Нас не существует
Училась Наташа в меру хорошо. «В меру» – то есть особо знаниями не блистала, но из класса в класс переваливалась. В литературе более-менее разбиралась: с детства перечитала множество мифов, сказок, сворованных у мамы любовных романов. А в математике, химии, физике даже не «плавала», а тонула как топор. Только изредка невнятно булькала при ответах у доски.
Наташа почесала кончиком ручки затылок и начала писать.
…Кир сразу влился в компанию. Чахлый огонек с его помощью раздулся в целое пламя. С Димкой они немножко поспорили о том, как насаживать мясо на шампуры, но быстро остыли.
Сам он был, очевидно, из городских – Наташа так и не поняла, откуда точно, – но приехал в Камелево не на каникулы, а «просто так».
– Ты учишься? – уточнила Наташа.
– В… десятом классе, – помедлив, ответил Кир.
С сентября Дима шел в девятый, поэтому казался семикласснице Наташе стариканом. Она с трудом представляла, как доживет до поры жутких выпускных экзаменов, зато ждала, когда наконец-то сможет цокать шпильками по коридорам школы – все девятиклассницы носили высокий каблук, и их никто не называл «слишком маленькой для таких туфель».
– Ничего себе! – воскликнула Наташа. – А по тебе и не скажешь!
– Да ничего особенного, – пробурчал Дима, подперев щеку кулаком. – И я бы так мог, если бы четвертый класс пропустил.
– А я просто в семь лет пошел. Вот и считайте.
Наташа считать не стала, поверила на слово. Она со старшеклассниками не ладила – стеснялась. Дима – дело другое, они дружили с младенчества. Поэтому Кир показался особенно привлекательным. Взрослый, симпатичный, но свойский, без выпендрежа – много ли таких?
– Чем занимаешься в свободное время? – ледяным тоном спросил Дима.
Кир откусил кусок от куриной грудки. На рубашку капнул жир, но новый знакомый не обратил на оплошность никакого внимания.
– А… По мелочам, – сказал он, вытирая губы уголком рукава. – Читаю много. Иногда наблюдаю за разными существами.
– Животными? – Наташа подалась вперед.
Дима привычным движением отодвинул подругу обратно, иначе бы та непременно угодила длинными волосами в мангал. Это случалось при каждой вылазке на шашлыки: не пряди опалит, так бровей едва не лишится. Новые ожоги, ссадины, царапины появлялись на ней с поразительной частотой, и каждый раз Наташа оправдывалась, что не представляет, откуда они взялись. Диме ответ казался очевидным.
– Не совсем. За мифическими, описанными в так называемых легендах и суевериях, – в тоне проскочили учительские нотки, но только на мгновение.
Все. С той секунды Кир превратился в героя. Без коня и шпаги, но и так сошло на ура. Наташа слушала его, раскрыв рот и забывая жевать.
– А где ты их берешь? – допытывалась она. – Придумываешь?
– Нахожу. – Кир развел руками.
– Настоящих?! Где?!
– На болотах, заброшенных кладбищах, в лесах.
– Ага, – оскалился Дима, – ты еще скажи, будто встречался с зелеными человечками.
– Нет, зато видел настоящего водяного.
– Утопленника-то? – измывался Дима, поигрывая в пальцах зажигалкой. – Синюшный, оплывший?
– Помолчи! – Наташа ткнула друга локтем в бок и расплылась в сладкой улыбке. – Кир, рассказывай дальше.
– Рассказывать скучно, – тот скривился. – Нужно смотреть.
Дима восторжествовал: дескать, конечно, этот зазнайка двух слов связать не может. Он, Дима, пятнадцать лет прожил в деревне и ничего мистического не встречал. А уж выдумывать каждый горазд: нереальное тем и хорошо, что доказать его отсутствие невозможно.
– Так показал бы, – намекнул он.
– Зачем? – Кир удивился. – Ты ж все равно не веришь.
– А мне? – отозвалась Наташа, смущенно комкая салфетку.
– Не уверен, есть ли смысл. В чудеса или веришь по-настоящему, или не веришь вовсе.
Наташа задумалась. Она не слишком-то доверяла байкам, но боялась их. И ночами по квартире страшилась ходить – казалось, что из-за угла выскочит разъяренный монстр. Пятки никогда не высовывала из-под одеяла – оттяпают. А уж силуэты предметов во тьме словно надвигались ужасающими громадами. Мама называла это самовнушением.
– Наверное, я по-настоящему верю…
Дима обреченно застонал.
– Да? – обрадовался Кир, завидев в глазах Наташи искорку.
– Ага. А существа эти – они добрые?
– Всякие бывают. Встречаются и те, кого не мешало бы прогнать взашей. Кикиморы, например, детей воруют из кроваток. Случаются дружелюбные, типа русалок. И просто вредные.
Кир забросил в потухающий костерок несколько отсыревших поленьев – других не было. Те разгорались нехотя. Чадило, в воздухе поселился запах гари. Глаза заслезились, запершило в горле. Огонь запылал только после того, как мальчишки накидали в мангал листы газеты.
В разрушенном доме гулял сквозняк. Стучали оконные рамы. Наташа вдруг сделалось зябко, и она протянула ладошки к язычкам пламени. По позвоночнику то и дело пробегала волна мурашек. Дима сжалился и вручил подружке свою куртку. Укутанная девочка стала напоминать нахохлившегося воробушка, снаружи торчала одна только голова.
– Так зачем ты изучаешь существ?
– Сложно объяснить, честно. Если хотите, могу рассказать, что я забыл в больнице.
– Нет, – ухмыльнулся Дима.
– Конечно! – опровергла его слова Наташа.
Но Кир замолчал. Поджал губы, пальцы тревожно постучали по напольной плитке, взгляд скользнул по комнате. Дима нарочито громко выдохнул.
– Как бы объяснить понятнее, – неуверенно начал Кир. – Таш, ты слышала о духах?
– Разумеется.
Однажды она наткнулась в Интернете на заметку с фотографиями привидений. Тряслась, но разглядывала расплывчатые тени, вчитывалась в краткие описания. Более всего поразила черно-белая картинка, на которой стоял призрак кудрявой девочки, похожий на фарфоровую куклу, в коротком пышном платьице. У ребенка были настолько пустые глаза, что Наташа незамедлительно закрыла сайт, пообещав никогда больше не заниматься ерундой.
«Это только монтаж», – убеждала она себя.
Но, возможно, Интернет не лгал?
– Тогда понимаешь, что они бывают разные. И лесные, и водяные, и летучие, и домашние, – загибал он пальцы. – Некоторые из них привязаны к месту обитания, другие могут находиться где угодно. Некоторых можно пощупать, другие бесплотны.
Наташа закивала под недоброе молчание позабытого всеми Димы.
– А здесь, в этой больнице, заточена душа женщины. Таких призраков называют вытьями.
– Кто это?
– Дух непогребенных костей, – пояснил Кир так, будто объяснял нерадивому ученику азы математики. – Убитый и не похороненный.
В горле Наташи застрял саднящий комочек. Дыхание перехватило, а слух обострился, теперь она могла «различить» чей-то шепот вдалеке – или то был только шелест бумаги? Наташа машинально прижалась к плечу угрюмого Димы.
– Зачем ты ее пугаешь? – приобняв подругу, окрысился тот. – Она же в обморок грохнется.
– Сама попросила. Могу не продолжать.
– Нет уж. – Наташа замотала головой. – Я до утра не усну, промаюсь от любопытства. И что? Кто она? Откуда ты узнал о ней?
– Дима, не замечал, будто по ночам кто-то воет? – вопросом на вопрос ответил Кир.
Дима озадаченно прищурился, но не упустил возможности посмеяться над новым знакомым.
– У нас постоянно кто-то воет. То волки в лесах, то собаки в будках. Людка вчера выла – ее муженек пьяным пришел. И муженек выл – когда женушка его била по хребту ведром.
Наташа хихикнула в кулак и стянула с шампура последнее куриное крылышко. От нервных переживаний она всегда хотела есть.
– Нет, дух воет иначе: нудно, гулко, на одной ноте. Словно от боли. Знакомо?
– Предпочитаю не прислушиваться к привидениям.
– Зря, потому что так разговаривает вытья. И ее кости находятся где-то в больнице. Если верить легендам – а я им верю, – завывая, она просит похоронить ее.
– Тогда почему… она не кричит сейчас? – Наташа почувствовала, как сердце уходит в пятки, и обернулась. Позади никого не оказалось.
– Чует наше присутствие.
– Так и орала бы во всю глотку, – в очередной раз встрял Дима. – Авось помогли бы. А так ею только неразумных детей пугать. Вроде есть, а вроде услышишь ее ночью, в три часа, направив левое ухо на восток. Тьфу. Лично я ее не вижу.
– И не увидишь. – Кир палочкой поворошил угольки. – Вы ее здорово напугали. Начали вопить с порога. Вылезет она, как же. Духа сегодня не найти, поэтому я пришел к вам – хотя бы пообщались.
Наташа украдкой посмотрела на нового знакомого. Неужели он собирался закапывать кости умершего человека? Храбрый поступок заслуживал уважения.
Интересно, как выглядел дух? Богатая фантазия изобразила молодую женщину с мертвенно-бледным лицом. Вместо глаз – провалы. Длинные волосы волнами спадают с осунувшихся плеч. Одета, разумеется, в белое платье невесты – в фильмах призраки показывались именно такими. А еще у них обязательно имелось желание отомстить бывшим возлюбленным, друзьям, случайно подвернувшимся людям, потревожившим их покой…
