Тяжело быть злодеем третьесортного романа (СИ) - "Лемор"

Непроизвольно поднял взгляд на налившуюся кровью луну, мысленно себе пообещав, что красного цвета в моей жизни после этого приключения будет самый минимум.

Аж кровью тошнит от этого цвета.

Старая пыль вновь подошла ко мне, с неожиданной нежностью погладив мою голову.

— Я должен признать, что ты достиг определённого успеха и стал намного сильнее, чем я ожидал. Я благодарен тебе за это.

Словно в подтверждение своих слов, мой злой двойник отошёл от меня, позволив вперёд выйти кровавой длинноволосой женщине с пустым взглядом. Пусть отличительные черты были искажены, узнать лицо я всё равно смог.

Это была мать Ан Хаяна.

Моя биологическая мать.

В кровавых одеждах, с застывшим ужасом на искаженном чёрной кровью лице, она, держа кровавый нож в руках, подошла ко мне вплотную.

— Иногда я действительно немного жалею, что убил её, — откровенно признался старик, абсолютно безразличным взглядом смотря в глаза кровавого осколка своей наложницы. — Она была слишком мягкой. Слишком доброй и чувственной. В какой-то момент я действительно поймал себя на мысли, Ан Хаян, что можно оставить её в живых и отпустить. Она смогла пробудить во мне на какой-то миг чувства, что, признаюсь тебе, как моей плоти и крови, напугало меня.

Состоявшая из крови девушка сжала окровавленный нож, направив его на мою грудь, в область тёмно-пурпурного сердца.

Я продолжал смеяться в лицо старой пыли, уже во всю плюясь кровью. Не новый для меня опыт, но определённо гадкий.

— Я запомню тебя, мальчишка, — пообещал старик. — Буду вспоминать каж…

— А я — нет! — неожиданно перебил я старика.

Дальше произошло два события, в одном из которых была целиком и полностью моя вина, а в другом — было оставленным подарком клептоманки.

Сначала по всему моему телу прошла волна тёплого ветра, воплотив за моей спиной образ злой светящейся женщины. Она элегантно вытянула руку и щелкнула пальцами, распространив светящийся ветер по всему внутреннему миру, затронув буквально каждый воплощенный кровавый осколок пыли.

Дальше же…

Гигантская красная луна начала медленно, но неотвратимо к нам приближаться.

Духовные нити. Я всё ещё их видел и мог управлять. Эта сфера для пыли была практически полностью непонятной и откровенно чуждой, он только и сделал, что скрепил моё чистое сознание и воплощенное иллюзорное тело. Мой внутренний мир стал воплощением моей власти и связи с силой междумирья, отделить от него меня было уже безумно сложно.

Надеюсь, мне не придётся считать, сколько раз я уже упомянул собственное «Я»?..

И если воздействие Божественного Вора пыль поняла не сразу, то приближающуюся луну…

Не передать словами, какой экстаз я почувствовал, увидев искреннее, чистое охреневание на его пустом, безжизненном лице.

Осколок моей матери же в этот момент, словно ожив, закричал, повернулся и набросился на своего убийцу и поработителя. За матерью начали приходить в себя, подверженные воздействию клептоманки, и остальные осколки чужих душ, с безумным воем, полным боли, злости и какого-то странного наслаждения накинулись на попытавшегося защититься старика.

Прямо на моих глазах, на фоне всё быстрее приближающейся с необъятного неба луны, пыль начали пронзать мечами и копьями, поражать десятками и сотнями техник, кусать и вырывать куски самой сущности.

Подарок женщины никого не подчинял. Ничью суть не искажал, нет.

Лишь подарил на жалкий миг тепло каждому осколку; подарил чувство свободы и желания жить.

Говоря менее образно, собственная сила, каждый отдельный спектр и осколок чужого «Я», только что ожил внутри души старой пыли и потребовал свою цену.

Оковы из крови спали. В кровавом море начали подниматься волны, по всему подсознанию начали подниматься самые настоящие водовороты.

Я всей своей сущностью чувствовал, как моя душа начала скидывать лишний груз, освобождаясь от всего лишнего.

Увы, у всего была цена.

Я поднял взгляд на луну, вытянув руки.

Если интерпретировать менее концептуально то, на что я решился пойти…

Кхм, скажем так, у меня была возможность силой вырвать весь лишний гной из своей сущности, пусть и ценой «небольшого» отката.

Сомневаюсь, что он учитывал, сколько лет моя тушка провела в собственном подсознании, как и сомневаюсь в том, что он хотя бы примерно представляет, насколько тонко с душами его единственный любимый сын умеет работать. Или, правильнее сказать, какой потенциал у него есть.

Естественно, этой возможностью я воспользовался в самый неудобный для пыли момент. С учётом же того, какой «подарок» оставила Божественный Вор уже для непосредственно Кровавого Чёрного Демона…

Ему звиздец. Полный. Бесповоротный и окончательный.

— Не-е-е-ет!!!

Крик злого клона оказался для меня лучшей симфонией, что я слышал в своей жизни.

«Что с Небесным Демоном?! Говори, говори, говори!!!»

К сожалению, ворона мог понимать только Ан Хаян, но Шин На Ён удивительно легко смогла разобрать смысл отчаянного карканья, резко ответив:

— Почему ты позволил ему прийти одному, глупый ворон?! Почему?!

«Как ты смеешь ставить под сомнение решение Прекрасного Небесного Демона, глупая женщина?!»

Труповоду было уже совершенно наплевать на то, что перед ним была Чёрный Генерал. Он уже не считал себя частью культа Чёрных Небес, но частью региона Небесного Демона.

Свой клюв он клал на иерархию культа.

Красная Буря полыхнула в окружающее пространство видимым невооруженным взглядом огонь, труповод покрылся незримой силой мёртвого клинка, способного пронзить живых и мёртвых.

К счастью, схватки между человеком и вороном так и не случилось: Ан Хаян неожиданно открыл глаза, подскочил, после чего его начало рвать.

Зрелище это было максимально отвратительным: вместе с его рвотой выходила чёрная затхлая кровь, столь отвратительная и опасная, что прожгла плитку. Даже мастеру уровня Ан Хаяна было тяжело сдерживать гадость внутри себя, чтобы она не разъела его изнутри.

Красная Буря тут же склонилась к парню и достала из-за пазухи какую-то лечебную пилюлю.

Парень посмотрел на красный шарик в руках женщины, после чего его вырвало ещё сильнее.

— Н-никогда… Я… я никогда не приму… приму больше этой… этой вашей… — из парня вышло ещё больше отравляющего его тело и душу яда. — Т-традиционной медицины… П-помяни т-творец мои башенки из спичек, я сейчас… сейчас сдохну…

Парня вновь вывернуло. Его лицо заметно побледнело, он медленно, неуверенно сел в позу для медитации, начав циркулировать энергию по свему телу.

Наблюдая за поведением парня, Красная Буря не могла понять, кто перед ней находиться: мальчишка, которого она когда-то кормила грудью вместо собственного мёртвого ребёнка, или страшный демон, мастерски притворяющийся владельцем тела.

Правда, вскоре эти мысли совсем вылетели из головы женщины: к её и труповоду шоку, Ан Хаян, немного придя в себя, испытывая в этом явные трудности, поднялся на ноги, подошёл к Красной Буре и упал в её объятия.

— Я помню каждый день, когда ты ко мне приходила, — прошептал парень. — Я очень скучал, странная переодетая в мужчину женщина.

Красная Буря, впервые за более чем полтора десятилетия, ранее кровожадный демонический мастер, громко расплакалась.

Но не от боли потери, а от счастья.

В конечном итоге парень нехотя вырвался из объятья женщин, подняв голову на начавшую восходить луну. Она едва-едва просачивалась через густые облака, которые создал, чтобы защитить мир, его мастер, но увидеть её всё равно можно было.

«Как быстро время идёт», — вздохнул устало парень, понимая, что его вечер только начинается.

Труп пыли он попросил Красную Бурю сжечь на месте.

Вскоре стало известно про то, что настоящий глава Альянса Праведников пришёл в себя и признался о том, что произошло. За ним медленно начали пробуждаться мастера Альянса, которых оперативно поставили перед фактом, что поход, который они буквально проспали, они проиграли, и теперь мир ждут огромные перемены.