Юрий Никитин - Куявия
Время от времени он отъезжал в сторону, за ним везли телегу, нагруженную мясом. Мясо выкладывали на расстеленные скатерти, не кормить же дракона самого Иггельда с земли. Малыш по сигналу Иггельда опускался, жадно и торопливо лопал, телохранители в сторонке почтительно наблюдали, как их предводитель обнимается с драконом, как этот ужасный зверь целует ему руки, что значит даже драконы признают его власть, да как смеют эти ничтожные артане все еще существовать на земле…
Иггельд ждал, пока Малыш проглотит последний кусок, только тогда говорил волшебное слово «Полетаем», и дракон начинал скакать в диком восторге, а потом плюхался животом на землю, вжимался, чтобы любимому папочке легче взбираться ему на загривок.
– Да люблю я тебя, – говорил Иггельд, – люблю…
Малыш от счастья прыгал в небо с такой силой, что Иггельда едва не размазывало по спине, как перловицу па камнях.
В каждом из встреченных городов пли сел ему отводили лучший дом, окружали надежной охраной. Сперва Иггельд пробовал протестовать, но Антланец настоял, сослался на военную необходимость – вождя надо беречь, Иггельд смирился.
Однажды под окнами такого дома шум раздался громче обычного, зазвенело железо, Иггельд поморщился, Антланец сразу же все понял, отправился навести порядок, но двери распахнулись, в помещение вошли пятеро рослых грузных мужчин в сильно иссеченных доспехах. Иггельд ощутил оторопь, почудилось, что уже встречал их, хотя мог поклясться, что видит впервые. Все выглядели жестоко израненными, хотя все держались на ногах крепко, повязки на головах, руках и груди пропитались кровью.
Антланец тоже вытаращил глаза, оглянулся на Иггельда, нахмурился, рука поднялась к амулету на груди.
– Кто вы, ребята?.. Или это колдовство?
Самый старший из пятерки сказал хриплым усталым голосом:
– Меня зовут Третьяк, последний раз меня видели здесь, на равнине, лет десять назад. Как и моих братьев. Правда, вот мои племянники Горюн и Ранк спускаются с гор чаще… Иггельд, сразу скажу, что мы признаем твою власть и клянемся в верности.
Иггельд сказал настороженно:
– Может быть, сперва приведете себя в порядок, отдохнете, а потом эти клятвы?
Третьяк покачал головой.
– Ты не понял, а вон твой телохранитель уже все сообразил. Я – Третьяк, вот – Холод, а это – Ярый. Ты не слыхал наши имена, да и кто их слышал? Но мы – братья Тулея. Да, того самого… Мы вчера попытались отомстить за брата, у нас в горах кровная месть – святое дело, но получилось… гм…
Антланец хмыкнул.
– Ребята, не глупите! Мстить надо самому Придону, а это невозможно.
Раненые переглянулись, Холод сказал сухо:
– Мы были во дворце нашего брата. Мы думали, что погибнем, но все получилось… совсем не так. Мы отыскали При-дона, изрубили в капусту. Но зарубить до смерти не дала… Итания. Мы оставили его истекающего кровью. Так что мы, можно сказать, отомстили. Но теперь пришли не ради личной мести. Ты собираешь войска, наши руки будут не лишние. Мы всего лишь пастухи овец и останемся ими! Не жаждем княжеств, их предлагал брат, но у нас крепкие руки и верные сердца. Мы присягаем тебе на верность, пойдем за тобой и будем сражаться, пока не изгоним всех артан до последнего!
На них смотрели с ужасом, недоверием, почтением. От каждого слова веяло искренностью, в то же время казалось невероятным, что сумели проникнуть в самое охраняемое место во всей Куявии, изрубить самого бессмертного Придона.
Ярый покачнулся, лицо залила смертельная бледность. Иггельд сказал торопливо:
– Помогите им!.. Пусть отдохнут, все подробности потом, потом. Скажи лекарям, надо осмотреть их раны. И то дивно, что топор Придона их все-таки пощадил…
Глава 6
Иггельд с помощью Антланца уже который день трудился над воззванием, что надо распространить по всей Куявии. Осторожный Антланец пробовал писать в общих словах, в духе старых традиций, Иггельд устал с ним спорить, все порвал, сел и написал свой вариант. Антланец прочел, схватился за голову.
– «Вставай, Куявия!» – прочел он с недоумением. – Ты что же, к кому обращаешься? Надо сперва перечислить всех наместников со всеми их должностями, званиями, почестями, потом – беров, крупнейших вотчинников… Эх, ладно, что дальше… ага… перечисление жестокостей артан: осквернение святынь, гнет, насилие, непомерные подати… Это сойдет, хотя ты, сидя в своей Долине, не знаешь, что гнет со стороны беров и беричей не меньше, если не больше, а уж подати дерут, куда там артанам!.. Но – сойдет, сейчас на артан можно все вешать, дабы сердца воспламенить праведным гневом…
Иггельд морщился, сказал с неудовольствием:
– Ты давай по сути, по сути!
– А вот тебе и по сути… Ага, вот, «…даже все избегающие кары да возьмут оружие и выступят на врага, за что будет им прощение…», это ты загнул, беры такого не позволят, или вот: «…беглые рабы обретут свободу в борьбе с врагом, а пролившие в ней кровь обретут свободу и право селиться в любых землях…», да разве кто из беричей отдаст тебе своих рабов?.. «…Держава наша куявская, потому все куявы должны выступить на защиту. Бедные – с дубиной или вилами, беричи – на конях и в полном вооружении, беры – с хорошо вооруженными отрядами. От каждого по его силе и мощи спросится, и после победы каждому воздается по его заслугам…» Вот это хорошо, здесь скрытая угроза! Пусть призадумаются. Укрыться в нашей стране не удастся: соседи с удовольствием донесут, что такой-то ничем не помог, а только греб под себя, пока другие за отчизну кровь проливали…
– Ты читай, читай, – сказал Иггельд нетерпеливо, – там дальше самое спорное.
– Где?.. Тут вроде бы… Ага, замахнулся ты… «…В борьбе за свободу от врага, за спасение Отечества…», это хорошо, что с прописной буквы, «…ценен тот, кто больше сделал для ее блага. Потому нет препон для людей даже самого низшего звания стать песиглавцами, беричами или даже берами. Великая буря прокатилась по Куявии с артанами, но еще более грозная буря движется навстречу с нами, и на очищенной от врага земле возникнет новый, очищенный и возрожденный народ. После победы всяк получит по заслугам. К оружию, куявы! К оружию, Куявия!.. Да не вложим мечи в ножны до тех пор, пока хоть один артанин останется на земле Куявии!»… Гм, последнее хорошо, но уж очень ты замахнулся насчет свобод. И два раза повторил «очищенный»…
– Да ладно тебе с «очищенным»! Почему замахнулся?
– Не думаю, что хоть один тцар решится такое утвердить.
Иггельд сказал нетерпеливо:
– Утвердим сейчас мы, на воинском совете. И с этим воззванием поднимем всю Куявию. И кого бы потом ни избрали тцаром, ему ничего не останется, как следовать этим заветам. Иначе разъяренный народ разорвет его в клочья!
