Гений Медицины. Том 4 - Игорь Алмазов
— Вы решили и в это дело влезть? — недовольно спросил Семён Михайлович. — И что вам не нравится?
— Нанятый вами специалист хамит заведующей лабораторией, и выгоняет её, — ответил я. — А она должна присутствовать при процедуре калибровки.
Хотя у меня есть огромные подозрения, что это всё происходит по приказу Кобылина. И не просто так. Он явно хочет, чтобы специалист сделал что-то.
И логично предположить, что это «что-то» — нарушение работы оборудования. А значит, Кобылин хочет добиться проигрыша на конкурсе. Остаётся только вопрос зачем.
Но с этим чуть попозже. Для начала надо заступиться за Анну Григорьевну.
— Артём — профессионал своего дела. Он знает, как правильно проводить калибровку. А заведующей он представит полный отчёт, — недовольно произнёс Кобылин. — Тем более, там присутствует и специалист из нашей клиники. Вообще не вижу проблемы.
— По инструкции заведующая лабораторией должна присутствовать при калибровке. Это её ответственность, — спокойно ответил я. — Калибровка может оказаться неправильной, или оборудование может выйти из строя.
— Ничего не выйдет из строя, — отмахнулся Кобылин. — Я же вам сказал, Артём — профессионал.
А вот тут-то он и попался.
— Раз он профессионал, то какая разница, будет ли присутствовать заведующая? — спокойно спросил я. — Тогда она не сможет ему помешать. Просто будет стоять рядом и заполнять журналы.
Кобылин поджал губы. Я ощущал, как лихорадочно он пытается найти аргументы «против».
— Я не обязан вам объяснять свои решения, — буркнул он.
Отлично, аргументы у него закончились.
— Калибровка оборудования необходима перед конкурсом, — заявил я. — К нам приедет комиссия, и будет проверять всё. Если выяснится, что калибровка проходила с нарушением инструкций, без присутствия заведующей, без должного оформления в журналах — то возникнут проблемы. А мы же хотим победы нашей клиники?
Семён Михайлович побледнел и забарабанил пальцами по столу. Я поймал его в ловушку. Теперь у него не было шанса избежать присутствия Сомовой.
— Я позвоню Артёму и распоряжусь, что Анна Григорьевна может присутствовать, — сквозь зубы процедил он. — Это всё?
Он очень неохотно пошел на уступку. Но только ради того, чтобы не выдать своих истинных намерений насчёт конкурса.
— Всё, — улыбнулся я. — Тогда всего доброго.
Он разве что зубами не скрипнул в ответ. Ещё бы, его план по саботажу провалился.
Интересно, зачем ему вообще нужен проигрыш клиники?
Я вернулся в лабораторию, передал Анне Григорьевне, что она сможет присутствовать при калибровке, и направился по своим делам. Артём и Матвей ещё не вернулись со своего обеденного перерыва, придётся заглянуть попозже, убедиться, что на Ломову никто не кричит.
По пути в ординаторскую меня остановил оклик Чехова, который снова ждал меня на диване в холле.
— Что случилось? — подошёл я к нему.
Только утром осматривал, и разговаривал с ним — всё было в порядке.
— Я не хотел говорить при всех, но это важно, — Антон Николаевич был бледным. — Моя лекарская магия… С ней что-то не так. Она вредит людям!
Внутри всё похолодело. Не самые хорошие новости…
Глава 7
Я запрещал Антону Николаевичу пользоваться своей лекарской магией, пока он не пройдет обучение. Она только-только пробудилась, и у нас ещё не было ни одного занятия.
Но он решил ослушаться. Другой вопрос — как он вообще умудрился что-то сделать не так, учитывая, что у него только один диагностический аспект? С его помощью можно только диагностировать, особенно с первым-то уровнем.
— Рассказывай, — велел я.
— В общем, я пробовал выполнить диагностику на двух своих соседях по палате, — признался Чехов. — Очень уж мне интересно, как работает эта лекарская магия! Так вот, это было сегодня утром… И им после этого стало плохо! Ты сам обратил на это внимание на утреннем обходе!
Точно, у двух пациентов в палате подскочило давление, хотя терапию они получают уже довольно долго. И я готовлю их к выписке.
Только дело тут вовсе не в магии Чехова.
— Ты тут не при чём, — отозвался я. — Сегодня сильная геомагнитная буря.
— Какая буря? — не понял Антон Николаевич.
— Сильные возмущения магнитного поля Земли, — объяснил я. — Вызванные вспышками на солнце. Эти изменения могут влиять на восприимчивых людей, вызывая проблемы с давлением, усугубление мигреней или обострение болезней опорно-двигательного аппарата.
И это доказанный факт. Я изучал этот вопрос ещё полгода назад. Две тысячи лет назад такого понятия, разумеется, не существовало. Его открыли только в девятнадцатом веке.
И ухудшения состояния у пациентов из моей палаты были связаны как раз с этим. На самом деле сильно восприимчивых людей не очень много, но так совпало, что в моей палате их сразу двое.
И ещё совпало, что Чехов решил потренировать свою магию именно в этот день.
— Это правда не я? — переспросил Антон Николаевич. — Не моя магия?
— Абсолютно точно не она, — заверил его. — Однако это не отменяет того момента, что надо меня слушаться. Я же говорил, магией без меня не пользуйся.
— Прости, — потупил взгляд Чехов. — Просто очень уж интересно, как она работает! Больше не буду, обещаю.
Что ж, поверю ему на слово. В этот раз. Навредить ей он действительно никому не может. Максимум — переборщит с собственными силами, и вызовет перегрузку магического центра. Это пережить можно.
Чехов направился к себе в палату, а я вернулся в ординаторскую. Где метался встревоженный Зубов, которого пытался успокоить Терентьев.
— Слушай, ну в чём вообще проблема, ну завтра приедет комиссия, а не в пятницу. Не первый год же, — удивлённо заявил гинеколог.
— Старый многоразовый шприц, клизма недальновидная, ничего ты не понимаешь, — шикнул на него Михаил Анатольевич. — У меня был чёткий план, как до пятницы всё успеть. А теперь я не успеваю! А комиссии будут показывать диагностику на базе нашего отделения!
Так, значит, комиссия для первого этапа прибудет уже завтра. Снова у меня подозрение, что тут без участия Кобылина не обошлось. По какой-то причине ему очень важно добиться проигрыша нашей клиники, поэтому он всеми силами вставляет палки в колёса.
— Михаил Анатольевич, успокойтесь, — мягко сказал я наставнику. — Оборудование уже калибруется. Отделение у нас шикарное. Руководитель отличный. Всё пройдёт хорошо.
— Вот, и птенцы у тебя есть в помощниках, — поддержал Терентьев. — Правда, Мишутка, не нервничай.
— Ладно, может вы и правы, — чуть успокоился Зубов. — Но надо подготовить показательного пациента! Желательно, кого-нибудь новенького. И всю документацию по нему. Диагноз надо поставить сразу при комиссии. Но лучше знать его заранее.
— Возьмём пациента, который поступит сегодня ночью или завтра утром. Я его осмотрю, поставлю диагноз. А анализы это подтвердят, — предложил я. — Так мы покажем комиссии, что у нас в клинике
