По сложной прямой - Харитон Байконурович Мамбурин
Голосить как потерпевший я при этом не переставал. Стыдно не было ни грамма. Человек, не пользующийся своей головой, или пользующийся ей недостаточно, будет воспринимать Палатенцо как обычную девочку с необычными способностями. Почему? Потому что ему так удобнее. Она прекрасна, она знаменита, она звезда и… что куда важнее — она не гонится за ним, желая поджарить его разрядами электричества. Смысл вникать отсутствует. А я с ней жил, причем дал себе за труд внимательно проанализировать специфику жизни с призраком. Как милую девушку я Юльку не воспринимал, скорее уж её суровая как танк мать тянула на подобное звание. Ну а Палатенцо…
Неуязвимый. Бесстрастный. Летающий. Проникающий через нетолстые препятствия. Генератор электроэнергии.
Который что-то захотел.
Несмотря на сумерки очень раннего утра, на бодрый январский холодок, тут же вцепившийся в мою открытую всем ветрам гениталию, на остальное напряжение физических и душевных сил, я не мог не издать возмущенного вопля, когда гребаная Юлька вылетела из раздолбанного мной входа в «Жасминную тень»!
— Ах ты сука хитрожопая!! — отчаянно взвыл я на всю Коморскую, начиная удирать в направлении парка. Еще бы! Эта заррраза, иначе не назовёшь, летела за мной, приняв совершенно голый вид, но с полотенцем, прижимаемым ей как бы одной рукой к груди! А жопа что? А жопу там волосы прикрывают!
То есть что? Один элементарный ход, полностью меняющий взгляд на ситуацию для большинства свидетелей, которые, разумеется, уже пырились отовсюду, где есть окна! Теперь вместо картины «Свихнувшийся призрак убивает невиновного», мы имеем картину «Частично обнаженная девушка карает голого парня, убегающего от неё по улице»!! На ней же не написано, что она меня убивать собирается!!
Она это продумала! Она продумала план на тот случай, если я сумею вырваться с нижнего этажа! А хуже всего то, что он работает, так как последнее, что я замечаю перед тем, как задать стрекача голым в зимний парк — это стоящая в растерянности Цао Сюин, одетая в наспех запахнутый халат! Бабуля! Ну твою-то китайскую мать!
А продумала ли, размышляя я, удирая по парку от неторопливо приближающейся Юльки. Что-то это очень сильно напоминает те эксперименты, которые так любит товарищ Молоко и неугомонная мамаша нашего взбесившегося электрогенератора! Правда, их больше не должно быть, мы заключили договор, но… кто сказал, что две взрослые тетки, прошедшие огонь, воду, медные трубы, горячие точки и холодных мужиков, будут придерживаться условий, заключенных с фактически пацаном? Прикрыли себе тылы понадежнее и взялись за старое! Ну я им… Главное, пока просто бегать от Юльки по парку, благо что догнать она меня не сможет, даже если вдруг найду чем мудя прикрыть и убавить силушку молодецкую. Тормозная она у нас…
Эти мысли у меня моментально выдувает из головы, потому как херакнувшая мимо молния, которой Юленция по мне зарядила с двадцати метров, буквально превращает ствол одного дерева в разлетающиеся по окрестностям щепки!
Ну нахер!
Втянув яйца так, что они аж застряли на секунду в глотке, я моментально сменил форму на туман!
Большая ошибка. Витя как человек — маленький, худенький и жалкий, а вот как туман — он большой. Он занимает сразу же куда большие объёмы своей трансформацией, похожей на беззвучный взрыв. И эти объёмы становятся куда ближе к преследующей его фурии!
Юлька среагировала тут же, вскидывая обе руки и пуская на подкатывающегося меня целую сеть мелких, но крайне злых молний. Это было настолько больно, что я моментально начал трансформироваться обратно, теряя время и подставляясь под акцентированный удар подлетевшего призрака. Меня вновь отшвырнуло, но не разряд на этот раз не предназначался для убийства, призрак лишь выполняла своё желание постукать меня побольше, раз я в пределах досягаемости. Впрочем, подобные мелочи, как случайное выживание, меня в данный момент совершенно не колыхали, точнее, я их просто не заметил, прыгая. Лежа, по диагонали и изо всех сил голого Виктора Изотова.
У Союза, как мне по секрету рассказала товарищ Нина Валерьевна Молоко, есть много разных тайн, о которых не известно и не будет известно большей части населения. Одна из самых неприятных — это статистические данные о случайных смертях неосапиантов силового типа, не умеющих пользоваться своими способностями.
Лечу. Низко лечу, головой вперед. Позади вспышка. Юлька снова промазала. У нее, может, и нет чувств, но при этом совсем машиной она не стала, иначе бы давно угробила меня своими ударами без промаха. Или даже не дала бы сбежать еще там, в комнате. Она человек, порезанная версия. И она хочет меня мучить, потому что это… потому что хочет.
А я хочу жить.
Удар плечом и головой о лёд замерзшего пруда должен быть болезненным, но нет, потому как я исполняю пародийное выступление плоского камушка, который любят запускать по поверхностям пруда дети. Удар, лечу дальше, снова удар, еще и еще. Не страшно, я голый, а значит выживу. Главное собраться и грамотно использовать резкий разрыв дистанции. Трансформация, сразу закручиваюсь в Великого Белого Глиста, не тратя ни секунды ухожу вверх под углом к нашей психичке, так, чтобы она не могла одним разрядом поразить большую часть тела. План? План.
Он летит к черту. На этот раз вовсе не потому, что я снова оказался самым слабым звеном в умственном плане, а потому, что между прущей поездом по льду ко мне Юлькой и моим еще не до конца погасившим скорость тело вклинивается маленькая смуглая фигурка в растянутой старой майке на голое тело.
… и получает разряд. Несерьезный, таким Окалина-младшая меня стимулирует периодически, так что Янлинь, получив легкую вспышку, лишь оседает задом на лёд. Только вот затем происходит нечто, заставляющее меня целиком и полностью сменить свои планы.
Окалина Юлия Игоревна останавливается. Две тягостных секунды, в течение которых уже всё понявший я бегу к ним со всех ног, она думает, а затем слегка неуверенным жестом поднимает руку, целясь в ошеломленно трясущую головой китаянку…
Понимание, что Палатенцо вряд ли сгенерировала заряд, способный распылить на месте «чистую»? Неа, вы что, какое понимание. Тут уже в деле инстинкты, а они диктуют совершенно другое. Поэтому, втыкаясь своей туманной глистообразной формой прямиком в Юльку, а затем начиная её бешено кружить, как и некоторое время назад, когда мы страдали этой фигней
