Мортарион: Бледный Король - Дэвид Аннандейл
В нескольких метрах неподалёку, в промежутке между грудами щебня, зияла впадина. Женщина бросилась к ней и свернулась клубочком внутри, всего мгновением спустя Скребок последовал её примеру. Товарищи по несчастью сжались, как только могли, чтобы сделаться максимально незаметными. Покинуть пещеру не было времени, да и сама Копалка не ведала о том, куда бежать. Единственные знакомые ей места в этом районе улья исчезли без следа.
Они со Скребком дрожали и выжидали. Звуки марша усилились, а затем явились солдаты. Они вошли в пещеру настоящим потоком, волна за волной, фанатичные офицеры вели шеренги одурманенных наркотиками до состояния бесстрашной, но контролируемой агрессии солдат-рабов.
Скребок заскулил от страха. Копалка задрожала так сильно, что едва могла дышать. Орден предстал перед ними в самой устрашающей из всех известных форм. Рабочие знали, как именно солдаты наказывали тех, кто хоть в чём-то не соответствовал требованиям контролеров. Они никогда не видели войск в таком количестве. Пластинчатая броня бойцов была окрашена в красный и синий, симметричные цвета Ордена, и они врывались в пещеру бесконечными тысячами, словно колонны муравьёв, желавших уничтожить незваных гостей своего гнезда.
На несколько минут посреди разгрома новой пещеры, где было уничтожено всё, что только знала Копалка, в её разуме пробудилась мечта. Но теперь, когда явились солдаты, мечта испарилась. Вернулась привычная ей реальность. Невозможное обратится во прах, а тирания Ордена восстановится.
В основании носа корабля пришельцев распахнулись громадные двери — чудовище открыло свою пасть, словно желая насытиться. Опустился пандус, и Копалка услышала новые шаги куда более тяжёлых ботинок, марширующих со зловещей точностью, недоступных одурманенному топоту галаспарских солдат.
Из тёмных глубин корабля вышли фаланги гигантов, облачённых в доспехи мертвенно-серого цвета. При виде этого зрелища у Копалки буквально отвисла челюсть; она забыла о том, как дышать, равно как и о страхе перед бойцами Ордена. Эти существа находились на совершенно ином уровне бытия — чересчур совершенные в своём безжалостном марше на врага, слишком ужасные в своих нечеловеческих шлемах. Во главе их строя стоял самый большой и самый жуткий великан из всех, возвышавшийся над крупнейшими из бойцов армии пришельцев. Вместо шлема гигант носил капюшон, и хотя нижнюю часть его лица скрывал респиратор, в глазах повелителя чужаков Копалка увидела всё, что ей следовало знать — перед ней предстала сама Смерть, сумевшая обрести физическую форму.
Скребок заскулил в ужасе перед этим призраком.
Смерть окружала группа воинов, не столь высоких, как он, но куда более грозных и зловещих, чем остальные представители их вида. Движения этих существ были неумолимы, а их безмолвие само по себе являлось оружием. Это были длани Смерти, подумала Копалка. Продолжения её воли.
Тысячи гигантов вышли из корабля. Они сформировали клин, который врезался в превосходившую их по численности орду галаспарских солдат. Бойцы Ордена окружили захватчиков и уже приготовились уничтожить их, но как только началась атака, галаспарские солдаты превратились в бессловесный скот, отправленный на убой. Вождь великанов сжимал в руках массивную косу, а его избранные воины несли оружие, сработанное по её подобию, разве что немного меньших размеров. Как только эти косы ударили, Копалка ахнула и сжалась в клубок. Тела солдат взорвались с такой силой, что пещеру залил кровавый дождь. Скребок захныкал, растирая попавшие ему на кожу брызги крови. Копалка почувствовала, как алая жидкость капает за уши; не в силах пошевелиться, она уставилась на орудующих косами великанов. Взмах-другой, и ещё раз, и ещё — сотни солдат Ордена исчезали с каждым ударом сердца, подхваченные багровой жатвой. Грозный повелитель великанов безостановочно шагал вперёд, убивая без какого бы то ни было напряжения, и со всех сторон от него падали мёртвые солдаты.
В рядах покинувших корабль воинов были орудия, и они открыли огонь. Оглушительный грохот снарядов казался эхом грома, возвестившего о пришествии великанов. Войска Ордена открыли ответный огонь, но по сравнению с пришельцами выстрелы их винтовок казались жалкими, словно солдаты беспомощно палили из детских игрушек.
Копалка наблюдала, как вновь и вновь разворачивалось невозможное. Её сердце вновь застучало быстрее, но на сей раз не только от страха, но и от возбуждения. Орден атаковал волнами, и гиганты расправлялись с каждой новой волной, словно та была эфемерной, как дым. Зубы Копалки стучали в такт выстрелам, женщина дрожала в экстазе благоговения.
Пришельцы были не просто гигантами, но чем-то большим. Положить конец всему явились сами боги.
Глава 7
Солдаты Ордена обрушились на Гвардию Смерти очередной волной. Их глаза были тусклыми, но лица искажались гримасами гнева. В противостоянии с керамитовыми доспехами легионеров оружие галаспарцев оказалось столь же бесполезным, как и у каждой предшествующей волны их собратьев. По всей длине одиннадцатитысячной колонны прогремели залпы болтерного огня, и очередная волна разбилась о строй Гвардии Смерти. Расколотый пол пещеры скрылся из вида под ковром из мертвецов. Легионеры Четырнадцатого практически достигли дальнего конца каверны, где лабиринт коридоров вёл к самому сердцу улья.
— Это не солдаты, — сообщил Барразин по воксу Мортариону и Терсусу, — а натуральные автоматоны из плоти.
Мортарион резко дёрнул Безмолвием, стряхивая с косы лишнюю кровь и ошмётки внутренностей. Затем примарх оглянулся. Барразин и Терсус взяли командование над третью легионеров каждый, и части единой колонны Гвардии Смерти разделились, готовясь к предстоящему вскоре ещё большему рассредоточению.
— Не думаю, что офицеры, которые ими командуют, хоть когда-то сражались с настоящим врагом, — заметил Терсус. — Хотя это не значит, что они не способны адаптироваться.
Боевой капитан уважал мастерство и беспощадность Барразина, равно как и то, что тот лучше всех терранских офицеров понимал, во что Мортарион стремится перековать Гвардию Смерти. Терсус куда сильнее ценил прошлое легиона, но он хорошо командовал и умел внушить верность каждому из своих людей. Кроме того, командир Седьмой великой роты отличался сообразительностью, а это качество Мортарион желал видеть в битве за Протаркос.
Однако до сих пор Орден прибегал лишь к одной-единственной стратегии — попытке раздавить неприятеля одним лишь численным превосходством.
— Они что, надеются задушить нас трупами? — спросил Барразин. — В противном случае всё это пустая трата нашего времени и их плоти. Они не представляют ни малейшей угрозы.
— Точно, — без промедления отозвался Мортарион, не переставая наносить смертоносные косые удары своим Безмолвием. Ужас, что вызывали действия примарха, пробился сквозь наркотический туман в головах ближайших к нему вражеских солдат, сломив их и вынудив спасаться бегством, однако все они встретили смерть. — Помните, что вызов, который представляют собой враги, кроется именно
