Андрей Белянин - Демон с соседней улицы
У детей такое бывает, я сначала молча пил коньяк в углу и, когда он (коньяк, а не угол!) кончился, набрал Альберта, чтоб ему тоже не было скучно. Он вежливо, как и все ангелы, держался часа полтора, слушая детский рёв, потом передал трубку разбуженной жене, и они на пару с моей Азриэллой уже материли нас двоих, одновременно умиляясь охрипшему голоску закапризничавшего Захарии.
Но самое худшее в том, что утром меня не вызвали на работу. Небеса ликуют – грешников сегодня нет! Признаться, подобное бывает, редко, пару раз в полгода, но всё равно этот факт по-любому имеет место быть. В такие дни я, как правило, отправляюсь в безбашенный гудёж по самым злачным местам Пекла.
Ну, вы понимаете, у нас там тоже есть где развернуться и пуститься во все тяжкие. У меня в записной книжке хранятся такие адреса подпольных баров (только представьте себе, подпольных даже у нас!), где подают любой алкоголь, коктейли с серой, соляной кислотой и свежим желудочным соком, танцы в голом виде на углях, стриптизёрши из БДСМ, охота за бифштексом из задницы проклятого чернокнижника, убегающего по потолку, любые наркотики, буквально горстями, и бесплатно при входе «ванны графини Батори», всё равно, как уверяет бармен, выпить такое количество крови пополам с медицинским спиртом и щедрой щепоткой цианида сверху ещё не смог никто.
Однако выше я зачем-то сказал, что «самое худшее», и накаркал.
– Нет, никуда ты не пойдёшь, – жёстко обрезала моя жена, встав в дверях и упирая руки в боки, подобно гоголевской Солохе. – Если у тебя сегодня нет работы, то можешь пойти погулять с ребёнком.
– Но я… я не умею гулять с детьми!
– Это несложно, сиди себе на лавочке, болтай ногами, читай книгу, кури.
– Я не курю.
– Очень хорошо. Я бы сама тебя задушила, если бы ты только попробовал дышать никотином на малыша. Короче, все папы гуляют со своими детьми. Иди и покажи соседям, что ты не исключение.
– Но мне…
– Это мне пора на работу, – нежно улыбнулась моя жена, страстно поцеловала меня в губы и исчезла, оставив в квартире лёгкий аромат жасмина и серы.
Малыш Захария уже лежал в своей коляске, упакованный по самый нос так, что только глаза блестели. И вот когда, скажите на милость, она успела всё подготовить?! Гр-р на всех этих женщин…
– Уси-пуси, пойдём гулятеньки?
Мой сын страдальчески вскинул светлые брови.
– Да, да, прости, я забыл, что тебе не нравится, как я пою и как я сюсюкаю. Но когда мама так себя ведёт, оно очень даже нравится? Двойные стандарты, вот как я это называю, парень.
Он уставился на меня изумлённым взглядом.
– Прости. Сорвался. Действительно, где ты, а где двойные стандарты? До них ещё дорасти надо.
Мой сын подумал и кивнул.
– Вот именно. Рад, что мы понимаем друг друга. Мир?
Захария хитро сощурил глазки.
– Отлично. Тогда идём гулять. – Я взялся за коляску, развернув её в сторону прихожей.
В конце концов, Азриэлла долго не задержится, она слишком привязана к малышу, а значит, мне надо погулять каких-нибудь десять-пятнадцать минут. О мужчины, как же мы порой доверчивы и наивны!
Лифт был занят, так что я просто взял коляску на руки и вынес во двор. Для демона это легко, я бы и одной вытянутой левой справился, люблю периодически повыпендриваться, но пока не особенно рискую, соседи ещё не привыкли. Потом, позже, когда освоятся, покажу себя во всей красе, и пусть дохляки завидуют…
Погоды, как говорится, стояли замечательные. Хоть по меркам Ада осень была прохладной, но мы, простые рабочие демоны, привыкли ко всему. Я даже к дождю и снегу научился относиться с философским фатализмом. Несмотря на ранний час, во дворе целых три папаши выгуливали своих отпрысков в разноцветных колясках.
Опять-таки решив не выделяться, я смело шагнул вперёд, докатил сына до ближайшей скамеечки, сел с краю и приветливо поздоровался:
– Всем привет, мужики!
Мне довольно равнодушно кивнули.
– Я из сорок третьей квартиры, недавно переехали. Жена рванула на работу, понимаете ли…
В мою сторону даже не посмотрели. Видимо, вышесказанное не было для них хоть сколько-нибудь значимой трагедией. Ладно, подойдём к вопросу с другого конца.
– На днях друг забегал, служили вместе. В разных подразделениях, но тем не менее. Короче. Оставил бутылку виски, а моя ненаглядная дома пить не позволяет.
Три заинтересованные физиономии обернулись ко мне.
– Льда нет, колы нет, да боюсь и фляжка нагрелась, но, может, всё-таки по чуть-чуть?
Фляжка была из белого металла, подарок Альберта на новоселье. Из уважения ко мне он не стал покупать чисто серебряную, чтобы я мог пить не обжигая губ. После второго круга по глотку без закуски меня, образно выражаясь, «приняли в мужской клуб».
Председательствовал Толян, двадцатипятилетний парень, бывший спортсмен, а ныне убеждённый подкаблучник. Серёжа и Виталик мало чем отличались друг от друга – тощие, уже почти лысые, с бледными небритыми лицами и даже живут на одной лестничной площадке в соседнем подъезде. В принципе, все трое нормальные, вменяемые мужики, вполне себе общительные и не зануды.
По крайней мере, общие темы у нас всех нашлись достаточно быстро. Да и о чём могут говорить четверо не совсем трезвых мужчин, пока их дети спят на прогулке? Угадайте с трёх раз…
– Главное, блин, каждое утро по всей квартире валяются бумажки от прокладок. Тонкие такие, блин, хрустящие, ароматические, на каждый день, с запахом алоэ или ромашки, легковпитывающие, под цвет, блин, трусиков. Мать мою, хрень какая-то, почему, блин, я вообще это знаю?!
– Крепись, братан. Я, вообще, спортсмен, с восьми лет на соревнованиях, сборы, тренировки, прочая муета, а она в соседней команде прыгала с шестом. Ну и типа взяла мой шест и прыгнула. Образно. Вторая дочка уже. Нормально. Я чё, я без претензий. Но из спорта пришлось уйти. И к шесту её больше не подпускаю. Хотя и хочется порой. Но на хрен, на хрен! Как-нибудь сам…
– Та ладно! Та чё там! Меня уволили ещё месяц назад, и чё? Вы знаете, сколько у нас платят пособия на ребёнка? Вот и я не знал, а когда узнал, то охренел на месте. Мне этого «пособия» даже на пиво не хватает! И чё?
– Кстати о пиве. Моя вылила в унитаз мою «тройчатку» от нервов, решила, что это коньяк, да ещё палёный. А это просто смесь валерьянки, пустырника и боярышника. Реально нервы лечит! Ну и чего добилась? Вечером сама купила мне коньяк.
– Женщина – это диагноз, – глубокомысленно обобщил я, и все мои новые друзья-шовинисты многозначительно покивали.
Потом, посовещавшись, тощего Виталика послали в ближайший «Погребок», сто пятьдесят метров, за бутылкой «Старейшины». Там были и подороже, но смысл?
Я просто хотел насладиться вменяемым мужским обществом. Любой молодой отец меня поймёт. Дети спят на свежем воздухе, и я вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не жду, когда вернётся Азриэлла. В конце концов, да пусть она тоже отведёт душу на любимой работе. Возможно, поэтому я чрезмерно расслабился.
– Фигасе-е! Чё, вот так прям, блин, и кричит? Прямым текстом, блин?!
– Угу, орёт мне в ухо, избей меня, сломай мне руку! Ну её это возбуждает, они там в отделе все такие.
– Круто! И что, вот так и бьёшь её? В смысле с правой хук в челюсть?
– По-разному, – не стал скрывать я. – Бывает и ногой, но чаще цепью бью, или табуретом, или ломом. Нет, ну ломом, конечно, если она сама пытается меня задушить.
– Типа ролевые игры?
– Да, примерно, но у нас всё всерьёз и всё настоящее. Ещё она травит меня ядом, выдёргивает ногти, когда я сплю, или пытается выпотрошить меня ножом – всё по-честному. Иначе нельзя. У нас же любовь.
– Уважуха. – Толик солидно похлопал меня по чешуйчатому плечу. – Крутяк! Рога такие-е…
– Рискнёшь пошутить по этому поводу, получишь моими рогами по башке, – честно предупредил я, а Виталик с Серёгой дружно хмыкнули.
– Да какая кому на хрен разница, с рогами он, блин, или нет? Абифасдон хороший, блин, парень, реальный мужик, не из этих, блин, тьфу!
– Да, брутальность у нас в крови, – сурово согласился я.
Парни полезли за сигаретами, и я пустил огонь из левой ноздри. Курили все, вчетвером, даже я, стараясь пускать дым в противоположную от детских колясок сторону. Потом за бутылкой пошёл уже Толик, принёс водку. Не самое лучшее, что стоило бы пить после коньяка, но зато значительно дешевле.
После той бутылки (стопроцентно палёной, уж я-то разбираюсь в таких вещах, сам начинал в Аду скромным лаборантом на ликёро-водочном экспериментальном заводе) мы не сговариваясь встали и пошли прогуляться по району, дабы проветрить головы.
– Значит, типа судебного пристава, да?
– Что-то вроде, – с умным видом кивал я. – Но не коллектор! Не из тех уродов, что поджигают людям квартиры или за долги калечат их детей. Я вот недавно сам встретил одного такого.
– Понимаем. – Парни уважительно покосились на мои бицепсы, покрытые грубой зеленоватой кожей, и шипастые кулаки. – В качалку ходишь или бойцовский клуб?
