Дрю Карпишин - Старая Республика: Реван
Три подозрительных совпадения: вероятная задержка отключения питания, умалчивание об угрозе взрыва и внезапное появление штурмовых дроидов, – еще не давали Скорджу полной уверенности в правоте собственных выводов. Однако тот факт, что теперь советник намеренно избегал его, только усиливал желание сита устроить ему очень долгий и очень личный допрос с пристрастием. К несчастью, с этим придется повременить. Сечел по-прежнему оставался под покровительством Найрисс, а Скорджу не хотелось провоцировать гнев представителя Темного Совета, пытая ее подчиненного. По крайней мере, не сейчас.
Они почти достигли дверей в личные покои Найрисс. Скордж подумывал о том, чтобы поделиться с ней своими подозрениями, но быстро отмел эту идею. Сечел был искусен в политических маневрах, и даже будь он трижды виновен, привлечение к делу Найрисс могло сыграть против самого Скорджа. Лучше разобраться с ним лично, когда придет время.
Рабыня тихонько постучала, и из-за двери донесся голос ее госпожи:
– Войдите!
Найрисс снова сидела у компьютерной панели в центре комнаты. Она поднялась и повернулась к Скорджу, в то время как тви'лека запирала дверь, чтобы никто не мог нарушить их уединение.
– Мне сообщили, что ты излечился от ран, – проронила Найрисс.
– Ничего серьезного, госпожа, – ответил Скордж.
– Кажется, у тебя вошло в привычку калечиться, работая на меня.
– Штурмовые дроиды стали для меня неожиданностью.
– Ну а меня, в свою очередь, удивило, что они создали тебе столько проблем.
Скордж промолчал.
Найрисс растянула свои сухие, потрескавшиеся губы в неприятной ухмылке – столь широкой, что казалось, будто она заняла половину морщинистого лица женщины. Скордж молчаливо терпел, дожидаясь, когда госпожа проявит милосердие и перестанет ухмыляться.
– Мне кажется странным, что некто, обладающий твоей репутацией, еле-еле управился с единственным штурмовым дроидом и кучкой патрульных дронов. Особенно если припомнить, как легко ты разобрался с моими наемниками.
Скордж чувствовал какой-то расплывчатый намек в словах Найрисс, но понятия не имел, к чему она клонит.
– Я… я не понимаю, – наконец выдавил он.
– Верно, не понимаешь, – подтвердила она, снова сверкнув улыбкой, приведшей его в замешательство. – Напомни-ка мне Кодекс ситов, – велела она строгим голосом наставника из Академии.
– Покой – это ложь, есть только страсть. Страсть придает силы, – Скордж без труда вспоминал слова. Эту мантру вбивали в головы учеников до тех пор, пока она не начинала отскакивать от зубов. – Сила дарует власть. Власть приносит победу. Победа сорвет с меня оковы.
– Слова ты знаешь, но не понимаешь, о чем они, – упрекнула его Найрисс. – Темная сторона взывает к самым сильным эмоциям: гневу, ненависти, страху. Нас учат использовать их, чтобы раскрыть свой полный потенциал и направить энергию Силы на врагов.
Скордж с трудом сдерживал нетерпение, угрожавшее выплеснуться наружу. Подобные лекции он слышал несчетное число раз за годы своего ученичества, но Найрисс определенно подводила его к чему-то, чего он никак не мог разглядеть.
– Сила наполняет каждое живое существо, – продолжала она. – Когда мы сражаемся с противником из плоти и крови, мы черпаем силу из его эмоций. Всякий следующий путем тьмы делает это на подсознательном уровне – настолько инстинктивно, что инструкторы не считают нужным даже обучать этому. – Она помолчала, и снова он не смог понять, к чему она клонит.
– Я изучала голозаписи твоих тренировок в Академии и наблюдала, как ты сражаешься с подосланными мной наемниками, – наконец проговорила она. – У тебя особый дар. Ты не просто питаешься эмоциями противника, ты их буквально пожираешь. Животный страх врага – настоящее пиршество для тебя, и это усиливает твою ненависть и гнев. Рождает топливо для Силы. Превращает тебя в безупречное оружие смерти и разрушения.
Скордж кивнул. Битва с живым противником всегда пьянила его; с каждым ударом и выпадом он ощущал волну жара, которая прокатывалась по венам, наполняя тело мощью. Мощью, которой он абсолютно не чувствовал на заводе «Юксиол».
– Когда я дрался с дроидом-охранником, мне было не за что ухватиться. Пустота. Холод.
– В самую точку. Ты пытался черпать несуществующие эмоции, и это лишь ослабило тебя. Полагаю, раньше ты подобного в себе не замечал – даже самый сильный дар нужно направлять, чтобы эффективно использовать. – Она покачала головой. – Ты так привык полагаться на свой дар, что забыл о самом важном источнике силы – о себе. В следующий раз, оказавшись в схожей ситуации, ты должен сосредоточиться на себе самом. Призови собственные эмоции, и ты разделаешься с механическими врагами с той же легкостью, с какой разишь живого противника.
Скордж снова выразил свое согласие кивком. Он на дух не переносил нотации, но ее наблюдение оказалось весьма ценным: он действительно научился полагаться на эмоции врага, подпитывая свою силу, и не представлял, что подобная способность станет его слабостью. Однако время и должные тренировки позволят ему преодолеть эту слабость.
– Бесценный урок, госпожа. Я его не забуду.
– На моей службе и без тебя предостаточно подхалимов, – отмахнулась Найрисс.
– Но ни один из них не способен на то, что могу я, – напомнил ей Скордж.
Найрисс снова скривила губы в плотоядной ухмылке, и Скордж едва удержался, чтобы не поежиться от холода, пробежавшего по спине.
– Надеюсь, я вернула тебе уверенность, которая станет залогом побед в дальнейших твоих сражениях, – сказала Найрисс. – Файлы, добытые Сечелом на «Юксиол», содержали немало ценных сведений. Сечел вышел на заказчиков напавшего на меня дроида – группу людей-экстремистов с Бостирды. Они жаждут освободить свою планету от тирании Императора и Темного Совета.
В голосе Найрисс слышался неприкрытый сарказм, и Скордж разделял ее презрение. Были враги, к которым он невольно испытывал уважение, чьи мотивы он мог понять и принять, несмотря на то, что ему приходилось сражаться против них. Но здесь был явно не тот случай.
На планетах, совсем недавно попавших под пяту Империи – таких, как тот же Халлион, – еще можно было ожидать народного волнения. Но Бостирда была частью Империи уже более сотни лет. Ее жители считались полноценными гражданами и пользовались теми же правами и привилегиями, что и обитатели Дромунд-Кааса.
Люди могли сколь угодно долго распространять свою сепаратистскую пропаганду, возмущаясь дискриминацией их вида, но Скордж отлично знал, что эти претензии беспочвенны. Самый первый темный джедай, который тысячелетия назад обучил ситов искусствам Силы, был человеком. И хотя их родословная давным-давно смешалась с генеалогическим древом ситской аристократии, люди до сих пор составляли подавляющее большинство населения Империи.
