Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс
– Может быть, она прячется в теле Меланкте, ожидая удобного момента?
Мурген покачал головой:
– Это ограничило бы ее возможности и сделало бы ее слишком уязвимой, так как мне сразу же стало бы известно ее местонахождение. С другой стороны, Меланкте – или другое порождение того же типа – может служить сосудом, который Десмёи намерена в конечном счете наполнить.
– Трагично, что такая красота используется в столь низменных целях! – воскликнул Шимрод и откинулся на спинку кресла. – Тем не менее меня это не касается.
– Само собой, – кивнул Мурген. – А теперь мне придется некоторое время заниматься другими вещами, настоятельно требующими моего внимания. Вокруг звезды Ахернар наблюдается странное оживление, особенно на внешних планетах. Тем временем Джоальда, в океанской пучине, беспокоят тревожные сны. Я должен проверить, имеется ли связь между этими явлениями.
– В таком случае, чем следует заняться мне?
Мурген погладил подбородок:
– Я буду внимательно следить за действиями Торкваля. Если он применяет колдовство, мы сможем сразу вмешаться. Если он просто бандит, каковы бы ни были его возмутительные преступления, с ним придется иметь дело королю Эйласу и его армиям.
– Я предпочел бы нанести ему упреждающий удар.
– Несомненно. Мы обязаны, однако, придерживаться принципа минимального вмешательства! Эдикт – хрупкое построение. Если станет известно, что мы его нарушаем, чего будут стоить все мои запреты? Чародеи снова распустятся.
– Позволю себе одно последнее замечание! Твои сторожевые чудища продолжают вести себя непозволительным образом! Они могут напугать робкого человека до смерти. Тебе обязательно следует научить их вести себя значительно вежливее и скромнее.
– Я этим займусь.
Глава 6
1
В конце лета, когда воздух наполнился ароматами осени, королевская семья готовилась вернуться из Сарриса в Хайдион. По этому поводу не было единства мнений и настроений. Король Казмир неохотно расставался с неофициальным образом жизни в Саррисе. Королева Соллас, напротив, не могла дождаться возможности забыть о пасторальных недостатках летнего дворца. Кассандра отъезд мало волновал: собутыльники, кокетливые девицы и веселые развлечения были так же доступны в Хайдионе, как и в Саррисе, – может быть, даже в большей степени. Принцесса Мэдук, подобно королю Казмиру, покидала Саррис с сожалением. Она намекнула леди Дездее, и неоднократно, на то, что ее более чем устраивало существование в летней резиденции и что она предпочла бы вообще не возвращаться в Хайдион. Воспитательница не обращала внимания на ее слова, и намеки ни к чему не привели. Волей-неволей принцессе, унылой и подавленной, пришлось смириться с идеей возвращения; ей сказали, что весь долгий путь до столицы Лионесса она проделает в королевском экипаже. Набравшись храбрости, Мэдук обреченно выразила желание ехать на Тайфере. Она указала на то, что это было бы удобно для всех. В экипаже будет больше места, а Тайферу полезно пробежаться. Леди Дездея выслушала это предложение, подняв брови с холодным изумлением:
– Разумеется, это невозможно! Всякая деревенщина будет пялиться на то, как принцесса скачет в облаке пыли – хорошо, если страх заставит их удерживаться от смеха!
– Я не собираюсь скакать в облаке пыли! Я могу ехать впереди, где не будет никакой пыли!
– И как вы будете выглядеть на своем бравом пони во главе кавалькады? Почему бы вам не надеть кольчугу и не взять в руки высокое древко со знаменем подобно герольду-предвозвестнику былых времен?
– Я ничего такого не имела в виду; я всего лишь…
Леди Дездея подняла руку:
– Ни слова больше! На этот раз вам придется вести себя достойно и ехать, как положено, вместе с ее величеством. Для того чтобы вам не было скучно, вашим фрейлинам дозволят сидеть вместе с вами в экипаже.
– Именно поэтому я хочу ехать на Тайфере!
– Невозможно!
Приготовления шли своим чередом. Несмотря на недовольство принцессы, когда королевский экипаж выехал из Сарриса, Мэдук сидела напротив королевы Соллас, а по левую руку от нее сидели Девонета и Хлодис.
В свое время отряд прибыл в Хайдион, и в замке возобновился обычный распорядок жизни. Мэдук устроили в прежних апартаментах, хотя теперь они вдруг показались ей маленькими и тесными. «Странно! – подумала Мэдук. – За одно лето я постарела на целую вечность и, конечно же, стала лучше разбираться в жизни. Надо проверить…» Приложив ладони к груди, она нащупала небольшие мягкие выпуклости, раньше не ощущавшиеся. Она снова пощупала себя. В наличии мягких выпуклостей не было сомнений.
– Гм! – сказала себе принцесса. – Надеюсь, когда я вырасту, из меня не получится что-нибудь вроде Хлодис.
Осень прошла, наступила зима. Для Мэдук самым достопримечательным событием стала отставка леди Дездеи, жаловавшейся на боли в спине, нервные судороги и общее недомогание. Злые языки шептали, что здоровье воспитательницы сокрушили извращенные проделки Мэдук и ее упорное непослушание. Леди Дездея пожелтела, как лимон, живот ее раздулся, и через некоторое время она умерла от водянки.
Ее преемницей стала знатная женщина помоложе, более покладистая – леди Лавель, третья дочь герцога Вискогского.
Учитывая провал прежних попыток приручить неукротимую принцессу, леди Лавель изменила тактику и не слишком приставала к подопечной. Новая воспитательница допускала – по меньшей мере для видимости, – что Мэдук, исходя из собственных интересов, захочет научиться приемам, уловкам и хитростям, позволявшим соблюдать требования церемониального этикета, прилагая минимальные усилия. Конечно же, в качестве предварительного условия, принцессе надлежало узнать о тех неприятностях, от которых она стремилась уклониться. Таким образом, волей-неволей и догадываясь о том, что леди Лавель водит ее за нос, Мэдук усвоила кое-какие придворные ритуалы и основы благородно-кокетливого поведения.
Погода испортилась: воющие штормовые ветры и проливные дожди обрушились на столицу Лионесса, и принцессе приходилось сидеть взаперти в Хайдионе. Грозовые бури кончились только через месяц, и чисто вымытый город внезапно озарился потоками бледного солнечного света. После длительного заключения Мэдук не могла не вырваться на свежий воздух. Не зная, где еще ее могли оставить в покое, она направилась в тайный сад, где томилась в последние годы жизни принцесса Сульдрун.
Убедившись в том, что за ней никто не следит, Мэдук поспешила по арочной галерее к туннелю под стеной Зольтры Лучезарного. Приоткрыв трухлявую дощатую дверь, Мэдук вступила в сад.
Еще не спускаясь в узкую ложбину, она остановилась, чтобы присмотреться и прислушаться. Вокруг ничто не шевелилось, тишину нарушал только далекий приглушенный шум прибоя. «Странно!» – думала Мэдук. В бледных лучах зимнего солнца сад казался не таким печальным, каким
