Когда загорится Луна - Ольга Александровна Валентеева
– Ты прав, я просто вымотан, – признался Демьян. – Хочу упасть лицом в подушку и проспать целые сутки.
– У тебя будет такая возможность. Идем.
Как раз подъехало такси. Дёма забрался на заднее сиденье вместе с Тасей, а Леший сел рядом с водителем. Снова пошел снег, клонило в сон. Демьян опустил голову Тасе на плечо и сам не заметил, как уснул, а проснулся от толчка, когда остановился автомобиль. Они выбрались под пушистые хлопья снега, Леший протянул водителю деньги, и все трое направились к дому. Радостный Бетховен приветствовал их звонким лаем и пытался облизать то Лешего, то Демьяна, избегая прикрикнувшую на него Таську. А дома Дёма едва помнил, как снял «парадный» костюм и добрался до кровати.
Вот только стоило опустить голову на подушку, как сон сняло, будто кто пошептал. Он лежал и смотрел в потолок, слушая, как за стенкой о чем-то болтают брат с сестрой. Наверное, обсуждают выставку. Сам Дёма пока не осознавал, что событие, потребовавшее столько подготовки, осталось позади. Он думал… И чем дольше думал, тем яснее оформлялась мысль. Симона что-то знала. Именно она оставила брату записку с призывом отыскать Демьяна. Она могла рассказать, где они с Дёмой сталкивались и как она поняла, кто перед ней. Был лишь один нюанс – Си безнадежно мертва почти полгода. Разве с ней побеседуешь? Не устраивать же спиритический сеанс, честное слово! А дух, посещавший этот дом, оставался безмолвным.
А если… Демьян даже сел от этой мысли. У Таси и Лешего точно есть фото их погибшей сестры. Можно взять фото, нарисовать портрет Си и попытаться его оживить. Конечно, нет никаких гарантий, что с ними будет говорить именно Симона, а не очередное создание Пепла. Гарантий – нет. А шанс есть! И Леший мог бы узнать, кто отравил его сестру, и успокоиться.
План хорош, осталось его воплотить. Только врываться к хозяевам дома Дёма не стал. Он опустился обратно на кровать, задумчиво изучая потолок. Сколько времени уйдет, чтобы написать портрет? Неделя, две? Максимум две, пусть он и не портретист. А если попробовать оживить набросок? Скетч? Или же нужен полноценный красочный портрет? Проверить оба варианта? Эскиз займет несколько часов, меньше, чем детальная работа. Но почему-то казалось, что и шансов тогда будет меньше. В любом случае надо попробовать!
И, если получится, Демьян сможет задать Симоне мучившие его вопросы. Впрочем, не только он, но и ее близкие, а это уже стоит траты времени и сил. Надо попытаться! Вот прямо на выходных запереться в мастерской и поработать, а пока… пока, как и советовал Леший, отдохнуть, потому что голова готова была взорваться от мыслей. Демьян почти заставил себя закрыть глаза. Не прошло и десяти минут, как он крепко спал.
Призраки прошлого
Леший, в отличие от нового соседа по дому, не спал почти всю ночь. Он вообще давно превратился в существо преимущественно ночное.
Именно в темное время суток к нему приходила музыка. Ее хотелось записать, но с момента гибели Си Леший перестал это делать. Как пришла, так и уйдет. Депрессия? Нет, ею здесь и не пахло. Боль от гибели родного человека? Да, она всегда оставалась с ним. А музыка… Тася говорила, он так себя наказывает. Возможно. Лёша должен был заметить, что с Симоной творится неладное, и защитить ее. А теперь? Что теперь? Ничего, пустота. И от этой пустоты больше не спасала музыка.
Однако стоило признать – выставка его вдохновила. У Демьяна действительно был талант, и дело не в магии Пепла, а в видении мира. Его картины были очень яркими, насыщенными цветом. Они заставляли «проваливаться» в мир художника. Наверное, поэтому после выставки музыка в голове у Лешего звучала особенно настойчиво. Под утро он сдался, поднялся и достал из стола давно забытую нотную тетрадь. Набросал мотив, не дававший покоя, создал изломанный ритм обилием восьмых и шестнадцатых, а затем попробовал наиграть на гитаре – тихо, чтобы никого не разбудить.
– Посмотрите, кто взялся за музыку! – послышался ядовитый голос у него за спиной.
Леший едва не выронил гитару и медленно обернулся.
На этот раз Симона совсем не казалась живой. Наоборот, она была полупрозрачной, одетой в ночную сорочку, с распущенными светлыми волосами.
– Это не ты, – резко проговорил Леший. – Тебя больше нет.
– Какой ты жестокий, братик! – Си искривила пухлые губки. – Необязательно тыкать в мои недостатки.
– Зачем пришла?
– Чтобы напомнить… – Сестра хищно усмехнулась. – О том, как ты меня не спас. Успокоился, братик? Так я не дам тебе покоя!
В комнате резко распахнулось окно. Леший повернулся на стук, а когда обернулся, Си исчезла. Он медленно опустил гитару на пол и закрыл лицо руками. Почему? Почему он не мог просто ее отпустить? Уже полгода прошло! И все чаще Лёше казалось, что это он держит сестру в мире живых. Но как это изменить?
– Лёш! – В дверь забарабанила Тася. – Лёш, у тебя все хорошо?
– Да. – Он распахнул дверь и замер на пороге. – Окно открылось. Ветер, наверное.
Младшая сестренка, похожая на сонного воробья, недоверчиво насупилась.
– Опять она? – спросила прямо.
Леший кивнул. Тася только тяжело вздохнула.
– Раз уж мы все не спим, идем на кухню, что ли? – предложила она. – Выпьем чаю. Уверена, и Дёмка подтянется.
Демьян, кстати, действительно подтянулся, стоило закипеть электрочайнику. Плюхнулся на место, обычно принадлежавшее Симоне, с левого края стола, протянул руки за чашкой, от которой шел густой пар. Кажется, он еще даже не проснулся.
– Тебе сегодня идти на пары? – спросила Тася, и Демьян отрицательно покачал головой. – Тогда почему так рано поднялся?
– У меня есть мысль. – Кажется, Дёме все же удалось продрать глаза. Он глотнул обжигающегорячий чай и поморщился. – У вас ведь сохранились фото Симоны?
– И этот с утра туда же…
– Сохранились, – ответила Тася. – А зачем они тебе?
– Хочу нарисовать ее портрет, – огорошил художник. – Подумал, если я смогу его оживить, то Симона ответит на наши вопросы. Правда, я еще не пробовал оживлять по собственному желанию. Да и кто даст гарантию, что изображение станет настоящим воплощением вашей сестры?
– Но идея хороша, – торопливо согласился Леший. Ответы! То, чего он так желал вот уже полгода. Если у Демьяна получится, это будет чудо. И возможно, тогда Симона навсегда покинет их дом.
– Я дам тебе ее последнее фото, за два дня до
