Контроль над Эребом - Влада Ольховская
Гордиться Шестой мог только тем, что свое горе выносил сам. Когда он покидал спальню, собранный, двигавшийся уверенно, никто бы не догадался о его боли и сомнениях. Сидеть и думать о смерти сутки напролет – так себе развлечение. Поэтому он предпочел планировать ту маловероятную часть своего будущего, в которой он становился полноценным легионером и должен был бороться за высокий номер.
Вот и этот день он готовился провести в работе, однако у своей спальни Шестому пришлось задержаться – потому что прямо у двери обнаружилась Вторая. Эви смотрела на него и улыбалась так жизнерадостно, будто зашла в гости к старому другу.
– А я только постучать собиралась! – прощебетала она. – Ты что, телепат, что ли?
Он не улыбнулся в ответ. Он не ожидал, что она придет, проворонил ее… Она и не должна была приходить! В прошлый раз Шестой осознанно взбесил ее, чтобы она не путалась у него под ногами. Эви гордая, да и мнения о нем невысокого… Почему она здесь?
Не дожидаясь очередной неловкой попытки флирта, Шестой втянул гостью в свою спальню и закрыл дверь.
– Ого! – рассмеялась Эви. – Сразу к делу, да? А что подумает инструктор?
– Сама-то как считаешь?
– У тебя и камеры возле твоей комнаты закольцованы! – догадалась она.
– Не всегда, только когда мне это необходимо. Зачем ты пришла? Что у тебя изменилось?
– Почему что-то обязательно должно быть измениться? Может, я просто соскучилась…
– Нет, – жестко прервал ее Шестой. – Ты попробовала меня приручить, нарвалась, пометила меня как проблему и приготовилась забыть. Чтобы ты снова пришла ко мне, должно было случиться нечто значимое для тебя.
Она наконец перестала изображать жизнерадостную дуру, посмотрела на него серьезно, явно оценивая. В итоге она решила, что лучше все-таки остаться, и без спроса плюхнулась на заправленную кровать. Соблазна в этом не было, она теперь вела себя честно – и в этой честной реальности он как мужчина ее совершенно не интересовал.
– Мой возлюбленный оказался мудаком, – объявила она.
– Поздравляю с прозрением. Для некоторых из нас это было очевидно с самого начала. Я здесь при чем?
– А ты занят чем-то интересным. С подачи возлюбленного я отхватила сегодня штрафных баллов. Меня это не устраивает, потому что группа 136 просуществует год и исчезнет, а мой номер легионера останется со мной если не навсегда, то очень надолго. Я не могу позволить капризам Эдмара сломать мне карьеру.
– Я понял, зачем это нужно тебе, – кивнул Шестой. – Но зачем мне ты? Пока я вижу лишь причины против.
– Это какие же?
– Ты привыкла плести интриги, это твоя стратегия по умолчанию. Ты попытаешься снова манипулировать мной, возможно, влюбить меня в себя – как урода, который век женской ласки не видел. Результата ты не добьешься, но будешь путаться у меня под ногами. Так в чем моя выгода?
Он снова бросал ей вызов. На этот раз Эви не сорвалась – значит, и правда начала относиться к нему по-другому. Искристые голубые глаза наблюдали за ним с насмешкой, без злобы.
– А ты не такой дурак, как мне хотелось бы! Впрочем, этим ты и будешь мне полезен. Думаю, можно считать, что мы разобрались друг с другом, и я больше не буду претендовать на твою девственность. Я предлагаю тебе работу на равных, как партнеры, это убирает твои причины против. А выгода твоя в том, что я тебе подкину нужную физическую силу и выносливость. Мы оба знаем, что у тебя с этим беда.
Она действительно говорила по делу. Все свои планы Шестой составлял с учетом болезни, но, если рядом с ним будет кадет с полноценными способностями легионера, дело пойдет куда быстрее. Он прекрасно знал, что Эви его не обманывает, каждое ее слово было правдой – включая признание, пусть и хамоватое, в возросшем уважении.
– Хорошо, – кивнул Шестой. – Но иногда тебе придется выполнять мои распоряжения. Справишься? Корона не упадет?
– Ничего, ушами, если надо, придержу! Так мы идем куда-нибудь или весь день пробудем в твоей постели?
– Это нарушение обещания?
– Это шутка такая!
Он и так знал, что это шутка, но позволил себе маленькую месть: не сказал Эви, куда именно направляется. Ей только и оставалось, что с возмущенным пыхтением следовать за ним. Шестой же использовал эту тишину, чтобы заново просчитать ситуацию – с поправкой на оказавшуюся в его распоряжении силу.
Они спустились на технический этаж, добрались до длинного тоннеля, ведущего к «Лисице». По нему можно было пройти и пешком, но это отняло бы слишком много времени, да и утомило бы Шестого, поэтому он включил одну из мобильных платформ.
Тут уж Эви занервничала:
– Эй, ты тоже начинаешь? Первый меня тем и подставил, что полез, куда не следовало!
– Никто не запрещал нам осматривать ловушки.
– Ты думаешь, что она там? Но зачем хилеру соваться к ловушкам?
– Я не думаю, что она там, – ответил Шестой. – Но я уже говорил тебе: с «Лисицей» связаны определенные странности. Осмотреть ее будет нелишне.
Он и не надеялся, что у него получится – в одиночку он бы туда не сунулся. Но раз уж он связался с Эви, нужно было извлечь из этого максимальную пользу.
На каменных равнинах Эреба сейчас бушевал грандиозный шторм. В такие периоды все ловушки погружались в подземные укрытия. Людям категорически запрещалось заходить туда: слишком холодно, маловато воздуха, возможна опасная для легких каменная взвесь. Но для легионеров все обстояло иначе, да и для хилера тоже.
Эви наверняка поняла это, но все равно сомневалась:
– Там же может быть заперто…
– Наверняка заперто. Я открою.
– Сегодня такое уже пробовали! Сирена будет выть так, что и на поверхности услышат!
– Дай догадаюсь: Первый вырвал дверь из петель? – усмехнулся Шестой. – Нет, я предпочитаю действовать изящней.
Она не верила ему, он прекрасно понимал это. Но и не уходила. Эви действительно считала, что никто, кроме него, не справится с заданием, и это было по-своему лестно.
Шестой устроился возле компьютерной панели у ворот, ведущих в зал с ловушкой, скрутил верхнюю часть, получил доступ к проводам. Эви сначала наблюдала за ним, но сообразив, что все равно ничего не поймет, стала с легким беспокойством оглядываться по сторонам. Шестой мог бы сказать ей, что здесь камеры не устанавливали, потому что такая сложная техника не выдерживает перепады температуры, вызванные работой ловушки, но… Эви ведь его ни о чем не спрашивала.
Наконец подготовка была завершена, Шестой передавил провод, и перед ними открылись ворота – тихо, как и полагалось, безо всякого сигнала тревоги.
– Ого! – восхитилась Эви. – Так просто?
– Просто? В следующий раз будешь открывать сама.
– Ладно, ладно, молчу и восхищаюсь, великий мастер!
Из зала веяло холодом – таким, который больно бьет по коже и будто наполняет легкие изнутри крошечными иглами изморози. Человек бы тут долго не протянул… Да и Шестому приходилось непросто. Эви легко адаптировала кожу к новым условиям и мороза даже не чувствовала. Он же кожей управлять не мог, приходилось терпеть. Но он быстро понял, что повреждения не станут критичными, а боль… к боли он привык.
Когда он увидел «Лисицу», он и вовсе позабыл обо всем на свете, завороженный величественной конструкцией. Ловушка была огромной – настолько, что ее и взглядом невозможно было охватить. Со стороны ворот она казалась гигантским монолитным кубом, но Шестой понимал, что они просто сейчас смотрят на ее боковую часть, сложная система отверстий расположена в центре.
Обычно после того, как ловушку опускали в хранилище, к работе приступали роботы. Они извлекали из ячеек «Лисицы» любые трофеи, оставляли все ценное, лишнее возвращали на поверхность Эреба. Сейчас выемка завершилась, зал пустовал. Ловушка дожидалась окончания шторма, чтобы снова вернуться в темный хаос поверхности.
– Что именно мы здесь ищем? – полюбопытствовала Эви, тоже рассматривавшая удивительную конструкцию. – Мы не сможем изучить ее всю, и дня не хватит!
– Не хватит, а у нас нет этого дня – наше отсутствие обнаружат раньше. Поэтому осмотрим, что можем, и будем искать любые указания либо на исчезновение хилера, либо на то, почему эту ловушку перевели на ручное управление и использовали так часто.
Он не был уверен, что они что-то обнаружат. Шестой даже подозревал, что неудача на первой же совместной миссии подорвет доверие Эви к нему. Это его не слишком волновало, он сейчас двигался почти вслепую. Один он бы сюда все равно не пришел, нужно было пользоваться возможностью.
Он шагал вдоль «Лисицы», как вдоль гигантской крепостной стены из металла. Он замечал все вмятины, оставшиеся за годы работы на Эребе, осторожно касался камней, застрявших в поверхности. Острые такие, на чешую похожие… И летели с поразительной скоростью, раз вошли так глубоко. Они могли уничтожить что угодно – а человеческий гений сумел преодолеть и такое, подчинив планету ураганов хотя бы отчасти. Все это позволяло Шестому хоть немного примириться с собственным состоянием: жизнь ведь не сводится только к телу…
– Сюда! – позвала Эви. – Эй, дохлик, где ты там?
– На какую реакцию ты надеялась, подзывая меня вот так? – поморщился Шестой.
– Ты же не сказал мне, как тебя
