Валькирии (СИ) - Денисов Константин Владимирович
Пилоты и к этой информации отнеслись с пониманием и обещали её передать остальным, тем, кого здесь не было.
Ваня опустил трапы, ведущие в грузовые ангары, и пассажирский терминал с лифтами.
— Выгружаемся? — спросил Папаша.
— Выгружаемся! — сказал Ваня и встал с кресла, но потом сел обратно, потянулся к микрофону и сказал ещё и в него, — выгружаемся, мужики!
Очень приятно делать какое-то дело, когда под твоим началом большая группа хорошо мотивированных людей, которые к тому же находятся в иерархической вертикали управления. Не нужно думать о каждой мелочи, а нужно просто ставить задачи перед своими помощниками.
Бывшая военная база стала быстро превращаться в муравейник. Сначала пошли вперёд отряды разведчиков, которые быстро исчезли, рассеявшись везде, где только можно. Потом пошли технари в сопровождении рабочих, они тут же вскрыли ворота, и начали обследовать то место, где раньше находился крейсер.
Вскоре, в середине этого огромного пространства, стала расти куча вещей, постепенно превращающаяся в структурированный склад. Через два часа в работах стало принимать участие два грузовика, потом к ним присоединилось ещё несколько военных вездеходов. С их помощью стаскивали сюда другую технику, которую не могли запустить и пригнать своим ходом.
Весь этот транспорт Папаша распорядился набивать под завязку найденным оружием в первую очередь, потом уникальным и редким инструментов, а затем и всем остальным, что могло пригодиться.
Несколько бригад лазили и по стенам укрепления и снимали пулемёты везде, где только могли найти. А их там было немало. Так же срезались камеры наблюдения и другие полезные датчики.
Папаша ходил, внимательно на всё поглядывал и удовлетворённо хмыкал.
— Что, наслаждаешься разграблением? — спросил Ваня.
— Да, такого мародёрства мы ещё никогда не устраивали, — улыбнулся Папаша, — захватывали и осваивали много. Да и трофеев там было достаточно. Но чтобы вот так, разграбить планетарную военную базу и улететь… такого ещё не было.
— Планетарная база, не слишком ли громко звучит? — скептически заметил Ваня.
— Как бы это ни звучало, а это она именно и есть! — сказал Папаша, — просто колония была не очень большой, и планета, наверное, в спокойном регионе, чтобы держать здесь большие силы. Не думаю, что здесь были другие базы.
— Да, это вряд ли. Но взлётное поле очень большое. Кораблей, опять же, много! — сказал Ваня.
— Оно и не удивительно, — сказал Папаша, — если это единственный космодром на планете. Тут тебе и таможня, и логистические центры, и всё остальное. И военные, естественно, тоже здесь!
— А может, ещё на поле корабли посмотреть? — сказал Ваня, — я сразу об этом думал, но на это нужно больше времени.
— То-то и оно! Ты сам рассказывал, что найти рабочий и не разграбленный корабль не так-то и просто, при кажущемся многообразии. Плюс, аномальные зоны. Не будем пытаться схватить кусок, который не сможем проглотить. Нужно ставить перед собой реальные цели. Военная база, которой удалось избежать разграбления, это просто золотой рудник! Тут всё концентрированно. Добыча просто ждёт, когда её заберут! Видишь, как быстро дело идёт? Ну а шерстить по космодрому… если здесь всё закончим и будет время и желание, то можно, в принципе, но это лучше делать в отдельный заход. Не сразу. Сначала нужно со всем этим разобраться! — и Папаша указал на троих длинных, идущих вереницей и несущих большие ящики.
— Вот ведь! — усмехнулся Ваня, — я их не звал, они чуть ли не силой навязались. А ты погляди, работают, ещё побольше остальных!
— Да, чего-чего, а силы им не занимать! — сказал Папаша, — хорошие ребята! Кто бы мог подумать!
— Я тоже не мог, когда меня местные им на съедение кинули, как корм, — сказал Ваня.
— Чего? — удивился Папаша, — про это ты не рассказывал!
— Я много про что не рассказывал, — пожал плечами Ваня.
— Ещё не рассказывал про то, почему намалевал на крейсере имя «Римма», — сказал Папаша, — это ведь ты написал, верно? Мне Зоя всё рассказала.
— Ага, спит и видит, как бы эту надпись удалить, — сказал Ваня, но беззлобно, — а я бы хотел, чтобы она осталась! И попрошу крейсер так и звать!
— Да пусть называется, жалко что ли? — улыбнулся Папаша, — так что за Римма?
— Местная красавица, которую тут все знали, а кто не знал, то обязательно слышал, — сказал Ваня.
— И тебе она тоже понравилась? — с пониманием сказал Папаша.
— Не в этом дело, — Ваня, вспомнив про Римму, стал хмуриться, — убили мы её с Деревяшкой.
— Надеюсь, ничего аморального в причинах этого поступка не лежит? — спросил Папаша, — не разочаруешь ты меня своим откровением?
— Да нет, — отмахнулся Ваня, — башку она мне пыталась мачете прорубить… ну и вот так получилось.
— А, ну тогда понятно, тогда ты в своём праве, — сказал Папаша, — а почему крейсер-то так назвал?
— Да надломилось внутри что-то… жалко её очень стало. Прям вот не выносимо жалко! И не только её, а вообще всех девочек, которые вынуждены брать в руки оружие и пытаться делать нашу работу, — сказал Ваня, — теперь её имя, это символ. Для меня это важно!
— Да, есть такие девочки, которым и мы в подмётки не годимся, — сказал Папаша, задумавшись о чём-то своём.
— Это-то понятно, воины и среди женщин бывают очень сильные. Дело не в этом. Она не была воином. Она была просто девочка. Красивая девочка! И умерла по глупости. Я и знаком-то с ней толком не был. Но несправедливость произошедшего меня покоробила… хотя, я сам в ней и участвовал. Тем более, что сам участвовал. Но это личное. У каждого, наверное, бывают моменты, которые всем остальным кажутся обычными, или, по крайней мере, точно не судьбоносными. А человека что-то задело, и он меняет свои взгляды или жизнь… ну или с ума сходит. Потому что в нём это что-то задело и сломало. Вот эта Римма стала для меня таким символом. Я ведь после неё многое переосмыслил. Да и Зою спасать принялся во многом по этому. Спасать ведь пришлось против её воли!
— Даже так? — заинтересовался Папаша.
— Так! — ответил Ваня, — она всё сбежать сначала пыталась, а я понимал, что она с ребёнком одна долго не протянет… в общем, не так всё быстро и естественно получилось, как можно подумать. Сначала мне пришлось победить чудовище и спасти принцессу с ребёнком. Правда, она тогда на принцессу и похожа-то не была. Даже на человека очень слабо походила. Одичала совсем. Но как получила доступ к благам цивилизации, то быстро обратно эволюционировала в человека.
— Да, получается, на этой планете ты всё больше с женщинами контактировал, — сказал Папаша.
— Нет, почему? — удивился Ваня, — просто с мужиками всё больше воевать приходилось. Местные здесь не дружелюбные. Тут вообще всё не очень хорошо сложилось, на этой планете. Не нашлось, наверное, нормального лидера, который смогу бы всех организовать. Точнее, организоваться многие смогли, но правила установили не человеческие. А кто хотел нормально жить, проиграли им конкуренцию. Плохо здесь, очень плохо. И людей, которые во всё это вляпались, жалко.
— А не было мысли спасти их? Хотя бы частично? — спросил Папаша.
— Была! — тут же сказал Ваня, и стало сразу понятно, что он много об этом думал, — проблема только в том, что я не знаю кого спасать! Те, кого видел, спасения не заслуживают. Или может и есть у них такие, кого можно было бы забрать и в нормальном обществе они бы себя нормально проявили. Но как их сортировать? Да и кто даст это делать? Сначала нужно будет их силой победить. А жертвовать своими людьми, чтобы кого-то насильно осчастливить, плохая идея, как по мне. В общем, знал бы кого спасать, может и попробовал бы. А так…
— Но Зою то ты, как раз, насильно спасал, — поддел его Папаша, — сам же только что рассказывал!
— Это индивидуальный подход. Женщина с ребёнком, как их бросить на верную смерть… хотя, тогда я и сам не представлял как смогу выбраться, — сказала Ваня, — а оно видишь как всё удачно сложилось!
