Будущее. Высшая мера наказания: выжить невозможно (СИ) - Раиса Борисовна Николаева
К огромному сожалению Трэгга Тамми относилась ко второму типу женщин. Таким, как она, неуверенным и сомневающимся в себе, надо было постоянно говорить, какие они прекрасные и чудесные, и умные, и волнующие, причем, говорить искренне, так как любая мелочь, любой косой взгляд, снова вселял неуверенность, отбрасывая назад все его приложенные усилия. Трэгг, выбрав Тамми, с самого начала знал, что так будет, и с самого начала психологически готовил себя к затяжным отношениям, двигающимся по принципу: шаг вперед — два шага назад.
Так и получилось. Ему постоянно приходилось говорить слова, убеждающие ее, что она очень нравится ему. И не только говорить, но и подкреплять свои слова поступками, действиями и другими материальными знаками внимания. Но очень часто все его труды шли насмарку, стоило ей услышать одно слово "доброжелателей", выражающих искреннее удивление или сомнение в крепости их отношений, да что там слово — один насмешливый взгляд, заставлял ее сразу, же сомневаться в чувствах Трэгга.
Возможно, сомнения Тамми в искренности чувств Трэгга, можно было бы назвать интуицией… вот только она и вправду ему нравилась, и Трэгг практически искреннее ухаживал за ней. Народная мудрость гласила, что по-настоящему ценно только то, что досталось большим трудом, в случае с Трэггом эта поговорка себя полностью оправдала. Столько сил, сколько он потратил на покорение Тамми, он не тратил еще ни на одну женщину. Тамми была деликатна, застенчива, и совсем не пыталась лезть в его жизнь, если бы она еще не навязывала ему рассказы о своей — это были бы просто идеальные отношения. Но Трэгг знал, что настоящая душевная близость (по крайней мере, у молодых девушек), возникает именно в моменты задушевных бесед, обычно заканчивающихся слезами, поскольку чаще всего в них шла речь о нанесенных обидах. Трэгг терпеть не мог такие рассказы, справедливо полагая, что в жизни каждого человека достаточно обид, страданий, да и просто неприятностей. И каждый должен справляться со своими проблемами самостоятельно, не перекладывая их на чужие плечи, и не ища утешения от посторонних. Но он понимал и Тамми, которая долгие годв все держала в себе, и только сейчас могла рассказывать обо всем без утайки, не боясь, что ее откровения станут достоянием чужих ушей. И Трэгг терпел.
Ч. 1 Гл. 12
Глава 12
Через два часа пути Тамми снова натолкнулась на следы сколопендры: " Да, что же это такое! — в сердцах выругалась она. — А эта многоножка, откуда прибежала?". — Следы Тамми читать не умела, но логические выводы делать могла. Она еще раз окинула взглядом чистую черную поверхность, украшенную двумя параллельными цепочками следов. Стало понятно, что эта бегала все та же сколопендра, то в одну, то в другую сторону, как обычно делают собаки в поисках пищи. А это означало, что невозможно было определить, в какой стороне проживали или точнее обитали эти монстры.
И еще Тамми мучил один вопрос, как эта сколопендра погибла? Тамми понимала, что ее накрыло океанской волной, но вот только непонятно, почему сколопендра оказалась так близко от берега. Тамми или читала, или слышала, что животные как-то чувствуют приближающиеся стихийные бедствия, будь то землетрясение или цунами и заблаговременно уходят в безопасное место. Получается, что у многоножки или не развит инстинкт самосохранения, или что-то помешало ей спастись. Впрочем, Тамми скоро выбросила эту загадку из головы, у нее была более насущная проблема, не встретить еще одну, но только живую сколопендру. Но всякий случай она продумала план действий. Завидев чудовище, она быстро спрячется внутри модуля и будет сидеть в нем, пока чудовищу не надоест ждать свою добычу, или… пока она сама не умрет от жажды, почему-то второе казалось более реальным. Грустная перспектива.
Наконец, она миновала вулкан, и была этому несказанно рада. А еще через день она заметила, как почва постепенно меняет цвет на все более и более светлый, а вскоре она с удивлением обнаружила, что под ее ногами не скала или камни, а самая настоящая земля. Цвет она имела светлый, была тверда, как камень, но это была почва.
Тамми огляделась, и, выбрав точку повыше, забралась на нее с биноклем. Теперь она искала любое зеленое пятно, что должно было бы указывать на наличие деревьев или какой другой растительности. Ведь там, где густые заросли, там, скорее всего, и вода.
Тамми находилась в изгнании уже две недели, из них, примерно, десять дней в пути, она истратила тридцать восемь литров воды, и хоть ее еще было больше половины, она уже начинала трястись от страха, что не успеет вовремя найти источник. Она подсчитала, что если в день она проходила двадцать-двадцать пять километров, то, значит, она удалилась от океана не менее чем, на двести километров. И ее уже очень сильно начинал мучить вопрос, почему она не встретила никаких других животных. Нет, она была этому очень рада, но все-таки почему?
Военный бинокль, подсунутый ей, чьей-то заботливой рукой, приблизил далекие горы или скалы настолько, что она смогла заметить чахлые кустики растений, что росли на них. Скалы стояли грядой на ее пути, стало понятно, что ей придется перебираться через них, поскольку для обхода, надо было сделать слишком большой крюк. Тамми потащилась вперед, а дальше ответы на ее вопросы стали появляться прямо у нее под ногами.
Сначала она заметила россыпь камней, и почему-то она сразу поняла, что камни лежат такой горкой, не в силу воздействия природного явления, о потому что их кто-то так насыпал. Она осторожно подошла к куче, и, не желая на нее взбираться (мало ли чего), постаралась заглянуть
