Да здравствует ворон! - Абэ Тисато

Юкию будто подбросило пружиной, и он закричал Тихае:

– Скорее!

– Бежим!

Когда они достигли укрепления, там метались оставленные для охраны воины и священники.

– Что случилось? Где Его Высочество?

– Не знаем! Его Высочество пока еще… – начал один из воинов, но тут, взглянув через бойницу на Кин-мон, его прервал один из жрецов:

– Вернулся!

– Ваше Высочество! – выбежал из укрытия Юкия, однако, увидев молодого господина, ахнул.

Тот, пошатываясь, тащил кого-то на себе. Тело на его плечах дымилось, и, как только наследник шагнул из ворот в Ямаути, до собравшихся донеслась тошнотворная вонь. Юкия потерял дар речи при виде ужасного состояния раненого. Тот весь обгорел, на руках и ногах обнажилась красно-черная плоть. Если бы они не заметили, что пострадавший меньше других воинов, вряд ли узнали бы в нем Сумио.

Молодой господин передал раненого подскочившим прислужникам и медленно опустился на землю.

– Ваше Высочество!

– Я в порядке. Но там остались другие.

Юкия ахнул. На лице молодого господина выступил пот.

– Вперед! – рявкнул хозяин, и Юкия, словно его толкнули в спину, помчался в священные земли.

Там царил тот же отвратительный запах. Несмотря на то, что сам Юкия почти не заходил сюда, карта, составленная товарищами, полностью отпечаталась в его голове. Посвященную должны были держать неподалеку от Кин-мон.

– Если меня кто-то слышит, подайте голос! – закричал он. Ответа не было.

На бегу он зажег светильник, но дым все равно застил глаза. Юноша не знал, кто где, слышал лишь, как без конца звучит хохот Оодзару. На лбу выступил холодный пот. Что это за запах? Почему никто не отвечает?

– Сигэ, где ты? – кричал он на бегу, как вдруг упал, запнувшись.

Он обернулся: в глаза бросилось скрюченное обгоревшее тело.

– Нет…

Он опрометью бросился к останкам.

– Сигэ!

На поясе висело то, что осталось от расплавленного меча… Значит, это правда кто-то из Ямаути-сю. Вокруг в беспорядке раскатились камешки, что когда-то украшали меч: их заранее подбирали, чтобы изготовить оружие специально к вступлению выпускника в ряды гвардейцев. Одинаково украшенных мечей не существовало, и сейчас перед Юкией лежал тот, который он видел даже чаще, чем свой.

– Нет! Не-е-ет! Почему?! За что?!

Эта кучка углей совсем недавно была его лучшим другом. Юноша попытался коснуться прижатой к груди руки, но та рассыпалась. Окончательно растерявшись, Юкия закричал:

– Сигэмару! Это приказ! Дыши, болван! Проси о помощи! Скажи, что тебе больно!

Ответить было некому.

– Говори-и-и!!!

Горло чуть не рвалось от крика, но Сигэмару не оживал.

– Перестань, Юкия. Он мертв.

– Не верю! – Не помня себя, он сбросил чью-то руку, схватившую его за плечо. – Не верю-у-у!!!

Когда Тихая нагнал друга, тот почти потерял рассудок. Вокруг лежали дочерна обгоревшие тела ятагарасу, и Юкия приник к самому крупному из них. Глаза его беспорядочно блуждали. Что-то крича, он пытался обнять приятеля, однако при каждом его прикосновении тело рассыпалось, и дрожащие руки Юкии хватали лишь воздух.

Хохот обезьян постепенно удалялся, и все же стоило соблюдать осторожность. Надо уходить, но, сколько Тихая ни дергал Юкию за плечи, сколько ни звал его, тот, словно обезумев, продолжал выкрикивать имя Сигэмару.

Тихая и сам стоял, не зная, как быть. Тут сзади кто-то охнул:

– Что это с ним?..

Подбежавший Ямаути-сю решительно подошел к Юкии и влепил ему пощечину.

– Идиот! – заорал красный от злости Итирю. – Что ты тут сидишь? Ты наш командир! Быстро отдай приказ!

И он указал Юкии на почерневшие тела товарищей, но тот лишь растерянно сидел на земле.

– Ты собираешься оставить их здесь?

Схватив Юкию за шиворот, он заглянул тому в глаза:

– Приказывай!

Юкия был бледен, зубы его стучали, однако голос прозвучал неожиданно спокойно.

– Уходим вместе с пострадавшими. Закрыть ворота и заняться ранеными. До распоряжения Его Высочества никому сюда не заходить.

– Слушаюсь!

Итирю скомандовал подбежавшим кохаям, и жертв вынесли за ворота. Тело Сигэмару несли Тихая и Юкия. Перемещать крупного мертвеца оказалось невероятно сложно, куски обращенного в уголь трупа падали и оставались на дороге.

Пока они шли, лицо Юкии ничего не выражало, но он, не переставая, бормотал:

– Проклятье… проклятье… Им это с рук не сойдет.

Когда Акэру вернулся из Кэйсоин, он увидел белые полотнища, расстеленные в гостиной Сёёгу. Под тканью угадывались человеческие тела, и по тому, что они совсем не двигались, он догадался, что произошло худшее.

В панике он побежал искать кого-нибудь и услышал, как в отдельной комнате кричали друг на друга военные лекари. Они пользовали Сумио и молодого господина. Сумио ужасно обгорел, поэтому, оказав юноше первую помощь, его собирались перевезти на летающей колеснице в Сиондзи. Говорить мог только молодой господин, который и рассказал, что же произошло.

Узнав, что ятагарасу упустили посвященную, Ямагами разъярился. Его гнев, приняв форму молнии, пал на Ямаути-сю, и Сумио закрыл собой молодого господина.

– Обезьяны убедили чудище, что мы намеренно отпустили девчонку. А у нас даже не было времени оправдаться, – объяснил молодой господин.

На первый взгляд он не очень пострадал, но позже стало очевидно, что все не так просто. Правая рука и спина были обожжены так же, как тело Сумио. Сначала все полагали, что обойдется простым лечением, однако состояние ран все ухудшалось. Обожженная площадь продолжала расти, ожоги становились глубже. То же самое происходило с Сумио, и, сколько ни наносили лекарств, сколько ни поливали раны холодной водой, от них все так же шел пар.

– Что же это такое?!

– Это не простые ожоги.

Присутствующие недоумевали, ответ знал лишь молодой господин:

– Обычное лечение здесь не поможет. Это проклятие Ямагами.

Лекари потеряли дар речи. Справиться с проклятием им было не под силу. Если лечение не даст результата и ожоги будут распространяться дальше, тогда не только Сумио, но и молодой господин может погибнуть. Акэру охватила паника.

– Так что же делать, чтобы снять проклятие?

– Если б я знал… – проговорил молодой господин, глядя в землю.

Наверное, в тот момент все подумали об одном и том же: «А что, если уничтожить источник проклятия?..» То есть убить Ямагами.

Акэру громко сглотнул, и тут зашевелился Юкия, который до сих пор молча наблюдал, как лечат хозяина.

– Ваше Высочество. Вы можете держать меч?

Вопрос звучал неуместно, и один из лекарей нахмурился:

– Нашел о чем сейчас говорить.

– Именно об этом сейчас и надо говорить! – рявкнул Юкия, оглядывая присутствующих. – Если Его Высочества не станет, нам всем конец. Обнажить меч на священной земле может только он, а проклятие продолжает вгрызаться в его тело. Мы должны прикончить чудовище сейчас, пока господину не стало хуже и он не утратил способность владеть мечом.

Под яростным взглядом Юкии все замолчали.

Молодой господин шумно выдохнул:

– Если закрепить меч в руке, я справлюсь.

– Ваше Высочество… – вырвалось у Акэру, но понимал, что уже не остановит господина.

– Придется сделать это. Другого способа нет.

Все почувствовали, как сам воздух в помещении изменился, словно в ответ на решительные слова Юкии.

– Всем приготовиться.

Подождав, пока Ямаути-сю разбегутся выполнять приказ, Юкия преклонил колени перед молодым господином.

– Я буду вас сопровождать.

– Не дозволяю. Ты дождешься моего возвращения.

Юкия усмехнулся:

– Если у вас ничего не получится, Ямаути рано или поздно будет уничтожена. Тем более что мы потеряли шестерых Ямаути-сю. Я должен пойти с вами.

– Юкия!

– Я буду сопровождать вас даже в преисподнюю.

При этих словах его лицо исказилось. Юноша казался спокойным, и все-таки потеря друзей не могла не повлиять на него, и он чувствовал, как кровь приливает к голове.